Страница 26 из 41
По отношению к человеку это новое представление об эволюции требовало допустить, что путь становления Гомо сап иене много сложнее представленного выше «роди… роди… роди…», что и тут могли одновременно сосуществовать многие веточки соответствующего куста, просто мы их до сих пор еще не нашли.
Упомянутые выше новые открытия замечательны именно тем, что добавляют масло в огонь палеоантропологической ереси. Проше говоря, дают новые доказательства в пользу гипотезы «куста». Два новообнаруженных черепа шести- и четырехмиллионолетней давности демонстрируют такую смесь более «прогрессивных» и более «архаичных» (в терминах прежней картины) признаков, что всякая попытка провести через них и прежние виды некую «прямую», которая изображала бы эволюцию древнего человека, становится попросту невозможной. Иными словами, в результате новых открытий хронология становления нашего человеческого рода смешалась, как пресловутое «все» в толстовском доме Облонских. Один из палеоантропологов хорошо сказал по этому поводу: «Пока в нашем распоряжении было мало черепов, такую прямую можно было легко провести. Но чем больше накапливается «точек», тем труднее оказывается это сделать». Это распространенное правило: чем меньше фактов существует (или принимается во внимание), тем легче построить замечательную концепцию, теорию или гипотезу. Больше фактов, конечно, лучше, но лучшее оказывается в данном случае врагом замечательного.
Расскажем теперь о новых фактах. Первый из них – открытие так называемого «Миллениум мэна», «Человека тысячелетия». Это пышное название было предложено для прежде неведомого существа, кости которого были обнаружены в Эфиопии в канун нового тысячелетия двумя французскими палеоантропологами, Мартином Пикфордом и БриггитСену. Полный отчет о результатах анализа этих костей появился лишь в нынешнем году, но сенсация случилась раньше, когда был определен возраст этого человекоподобного существа. Он оказался порядка шести миллионов лет.
Причина возбуждения понятна, ведь до сих пор считалось, что общий предок человека и обезьяны жил примерно 5 миллионов лет назад. На пресловутой «прямой», которая вела от этого предка к нынешнему человеку, первым промежуточным звеном считался Австралопитек анаменсис, живший между 4,2 и 3,9 миллионами лет назад. От Австралопитека анаменсиса (первое слово обычно сокращают, пишут просто: А. анаменсис) «произошло», как и положено в классической эволюционной картине, следующее промежуточное звено – А. афаренсис (от 3,9 до 2,9 миллионов лет назад), и самым знаменитым представителем этих существ является так называемая Люси – найденный Доном Джохансоном в 1974 году в Эфиопии замечательно сохранившийся скелет прямоходящего существа примерно метрового роста. И вот на фоне всей этой четко отработанной схемы появляются остатки скелета человекоподобного существа на два миллиона (!) лет старше, чем Люси. Понятно, что вся схема летит в тартарары. Ну, в лучшем случае начинает подозрительно раскачиваться.
Но Сену и Пикфорд не удовлетворились тем, что поставили под сомнение прежнюю хронологию человеческого рода. Они бросили вызов всей человеческой биографии, так что стало непонятным даже, чьи же мы в коние-то концов потомки. Французские исследователи заявили, что все семейство австралопитеков, включая знаменитую Люси, которое на протяжении многих десятилетий считалось прямым предшественником семейства Гомо, на самом деле было боковой ветвью человеческой эволюции, а подлинным ее начальным звеном был найденный ими Оррорин тугененсис (это трудно выговариваемое название новое существо получило по месту находки, в кенийском районе Туген, в сочетании с местным словом Оррорин, что означает «исходный, настояший человек»). Вот так вот, разом взяли и переставили: австралопитеков – из главных в боковые, а орроринов (на данный момент представленных одним-единственным, притом далеко не полным скелетом) – в главные. Более того, отодвинули время жизни общего предка человека и человекообразных обезьян на добрых полтора- два миллиона лет в прошлое от принятой прежде даты, ведь этот общий предок должен был жить как минимум до появления Орроринов.
Такие серьезные претензии должны быть, разумеется, подтверждены столь же серьезными доказательствами. Не довольствуясь публикацией статьи в Трудах Французской академии наук, Сену и Пикфорд созвали специальную пресс-конференцию, на которой представили эти доказательства. Точнее, то, что они считают доказательствами. Это, во-первых, зубы Оррорина. Они невелики, близки к прямоугольным по форме и покрыты толстым слоем эмали – особенности, характерные и для зубов современных людей.
Второе доказательство – форма сохранившихся суставов рук и ног Оррорина, показывающая, что он мог ходить, выпрямившись, на своих двоих и с таким же успехом мог передвигаться, цепляясь за ветви или идя по ним. Нечеловекообразные обезьяны вроде мартышек не умеют, вися на ветке, сдвигать торс и вторую руку вбок; эта брахиальность присуща только человеку и его ближайшим родственникам и является еще одним свидетельством их общего происхождения. По утверждению Пикфорда и Сену, головка бедра у Оррорина хотя и меньше, чем у нынешних людей, все же ближе по своим особенностям к человеческой, чем головка бедра у Люси (которая жила на 2,5 миллиона лет позже!), и лучше приспособлена для прямохождения. Вдумаемся, что это означает. Раньше считалось, что прямохождение началось во времена Люси, то есть максимум 4 миллиона лет назад. Если французские исследователи правы, оно появилось на 2 миллиона лет раньше. «Прямохожде ние отодвигается в глубокую предысторию человечества» – сказал по этому поводу один из комментаторов.
Радикальные утверждения Сену и Пикфорда были встречены в штыки многими специалистами. Это понятно. Принять их означает согласиться на воцарение путаницы в наших представлениях об эволюции человека. Генетические исследования показывают, что общий предок человека и приматов жил 5 миллионов лет назад, как же мог Оррорин, более близкий к человеку, появиться раньше, чем ветви людей и приматов разошлись друг от друга? Люси и ее сородичи во многих отношениях ближе к человеку, чем все прежние австралопитеки, но теперь оказывается, что еще раньше Люси существовал Оррорин, многие важные особенности анатомии которого ближе к человеческим, чем у Люси. От кого же, на самом деле, пошла человеческая линия?
Специалисты были единодушны только в оценке возраста Оррорина (действительно 6 миллионов лет), но резко разошлись в оценке всех других выводов Сену и Пикфорда. Некоторые восторженно приняли их, другие поставили под сомнение. «Аргументы в пользу прямохождения весьма неубедительны» – сказал Джохансон, открывший скелет Люси. «По представленным фрагментам трудно судить, был ли Оррорин на пути к людям или к обезьянам, был он общим предком обоих или же вообще боковой ветвью», – высказался канадский специалист Дэйвид Биган.
Я, кажется, сказал, что все смешалось, как в доме Облонских? Так я ошибся. Замешательство, вызванное в палеоантропологии открытием «Человека тысячелетия», было гораздо, гораздо больше.
Поэтому можно понять, какие чувства охватили всех этих специалистов, когда буквально по пятам пресс- конференции Сену и Пикфорда на них свалилась очередная сенсация, вызвавшая еще большую путаницу в картине человеческой эволюции, чем открытие Оррорина. На этот раз сенсация была и более шумной, потому что в отличие от «Миллениум мэн» об этом новом открытии, о «Кенийском плосколицем человеке», писали буквально все, кому не лень, – от научных журналов ло самых распоследних желтых листков. «Новый древний череп расшатывает семейное древо человечества» – извешала, в частности, газета «Интернэшнл геральд трибюн», и этот заголовок наиболее точно, пожалуй, отражал то ошушение, которое вызвала в кругах палеоантропологов находка группы кенийских ученых во главе с Мив Лики, этой достойной представительницей знаменитого семейства Лики.
Династия Лики вот уже пол века с лишним работает в далеких кенийских степях, совершая там одно крупное открытие за другим: последним по счету было открытие того самого А. анаменсис, что предшествовал Люси на древе человеческой эволюции. Начало династии положили Луис и Мэри Лики – пионеры систематических поисков ранних гоминидов в Восточной Африке. Их сын Ричард, продолживший депо отца и матери, стал жертвой аварии во время одной из таких экспедиций. Тем не менее он продолжал работать вместе со своей женой Мив. Сейчас эстафету наследственной традиции переняла сама Мив, которая стала руководителем палеонтологического отдела кенийского Национального музея в Найроби. А в составе группы, нашедшей череп «Кенийского плосколицего», была 29- летняя дочь Мив и Ричарда Луиза, которая завершает докторскую диссертацию по антропологии, работая в том же Национальном музее в Найроби. Для интересующихся сообщаю, что об этой династии написано несколько увлекательных книг, в том числе одна – самим Луисом Лики.