Страница 84 из 109
— А что это за место такое и кто эта девушка? — снова нетерпеливо спросил Джиро, в мечтательном взгляде которого уже витали картины, рассказываемой отцом сказки.
— Ты слушай, не перебивай, — мягко одёрнул его Лю Инь. — Так вот, войдя в дом, юноша спросил: «Что это за место?». Девушка отложила в сторону свою работу и подняла голову. Она была так красива, как бывает красив только цветок лотоса в лунном сиянии.
«Это место зовётся деревня Лотоса, а моё имя Хэхуанюй, — ответила девушка. — Если ты устал с дороги, оставайся здесь и отдохни», — предложила она и снова склонилась над ткацким станком.
Она работала так быстро, что не было видно, как бегает челнок.
«Вот бы мне найти такую чудесную жену», — подумал Виру Тамаши. Не в силах больше терпеть своё одиночество, он обратился к Хэхуанюй с такими словами: «Я совсем одинок! Я готов жить где угодно — на высоких горах, или в дремучих лесах, лишь бы быть с тобой вместе!».
«Почему ты хочешь жениться на мне?» — спросила его Хэхуанюй.
«Потому что я не видел в своей жизни никого прекраснее тебя! — ответил ей юноша. — Все люди вокруг алчны, хитры и ужасны на вид. И только ты одна — само совершенство!».
«Я не могу пойти с тобой и жить, как твоя жена, — печально сказала Хэхуанюй. — Мой отец никогда не разрешит, чтобы я жила с простым смертным. Ведь я не обычная девушка — я лотосовая фея!».
Виру Тамаши обрадовался и огорчился от её слов, потому что он уже догадался, что Хэхуанюй не простая девушка.
«Но я могу дать тебе нечто большее, чем женитьба, — добавила лотосовая фея, видя, как опечален юноша. — Вот, возьми этот лотос, — сказала Хэхуанюй, вынимая из волос цветочный бутон и протягивая его Виру Тамаши. — Носи его всегда около своего сердца. Если ты поступишь так, то сможешь видеть в людях всю их красоту, какими бы ужасными на вид они тебе не казались. Потому что ты будешь видеть своим сердцем, а не глазами. Так ты сможешь различать добро, отсеивая его от зла. Это сделает тебя счастливым».
«А этот лотос — это ведь ты?» — догадался юноша.
«Да, это я, — согласно кивнула Хэхуанюй. — И я всегда буду находиться рядом с твоим сердцем, а это значит, мы будем вместе, как муж и жена. Наши сердца будут биться, как одно сердце и ты никогда не познаешь разлуки со мной».
Юноша послушался лотосовую фею, и вернулся в свою деревню. И на утро мир вокруг уже не казался ему таким мрачным и безрадостным. Люди улыбались ему и были милы и добры, потому что в его сердце теперь жила любовь…
Лю Инь замолчал, окончив свой рассказ.
— Хорошая сказка, — одобрил я. — Мудрая.
— Да, очень хорошая! — обрадовано воскликнул Джиро. — Я тоже когда-нибудь встречу лотосовую фею и тогда никто больше не будет смеяться надо мной!.. Вот только бы узнать, где она живёт! — досадливо добавил мальчик.
— Узнаешь, — улыбнулся Лю Инь, потрепав сына по волосам. — В своё время, когда станешь постарше… Ладно, — вздохнул он, поднимаясь со своего места. — Давайте возвращаться домой! А то Аюми будет беспокоиться о нас.
Затушив огонь и взвалив на себя улов, мы двинулись в сторону посёлка. Джиро шёл впереди, освещая нам дорогу тусклым фонарём, и поминутно поглядывал на звёзды, словно надеялся увидеть там загадочную и прекрасную фею, исполняющую заветные желания.
Аюми сидела у порога своего дома и задумчиво смотрела на выплывавшую из-за облаков серую луну. Девушка тихо напевала какую-то песню, и в ночной тишине её глубокий голос звучал тоской и призывом. Она пела о несбывшейся мечте.
Остановившись невдалеке, я невольно прислушался к словам.
Песня умолкла на высокой ноте, словно стихший в ночи лёгкий ветерок. Аюми заметила нас и поспешно поднялась на ноги, смущённо потупив взор.
— Что ты сидишь здесь одна, дочка? — удивился Лю Инь.
— Жду вас.
— Уже поздно. Девушке не безопасно оставаться здесь одной! — покачал головой Лю Инь. — Пойдём в дом. Мы принесли тебе славный улов!
— Хорошо отец.
Аюми бросила на меня быстрый взгляд и покорно последовала за своим отцом, взяв брата за руку.
В этот день шёл проливной дождь, и рыбная ловля была невозможна. Потоки воды обрушивались на землю серой стеной, стекали звенящими водопадами с крыш домов. Делать было особо нечего, и я сидел у окна, тоскливо взирая на промокший мир.
Лю Инь возился с прохудившейся сетью. Джиро пристроился под навесом у входа и что-то вырезал отцовским ножом. Аюми занималась готовкой у плиты.
Какой-то шум раздался снаружи, когда она проходила мимо меня, чтобы выплеснуть грязную воду в лужу на улице.
— Что там? — спросил я.
Аюми замерла на пороге дома, всматриваясь куда-то вдаль, и вдруг на лице её появилось напряжение.
Шум на улице усилился, послышались чьи-то отдалённые голоса, приближавшиеся с каждой минутой. Я быстро поднялся со своего места и вышел на крыльцо. Слева, со стороны храма, бежали двое мальчишек, испуганно вопя на всю улицу:
— Хагетама! Хагетама! Спасайтесь! Спасайтесь все!
— Хагетама? — Лю Инь вскочил с лавки, как ошпаренный, и подбежал к двери, высовываясь наружу и опасливо озираясь по сторонам.
Мальчишки пробежали мимо нас, не замечая луж, грязные и мокрые от дождя. Джиро посмотрел им вслед и нерешительно оглянулся на отца.
Лю Инь испуганно схватил Аюми за руку и торопливо заговорил:
— Дочка, дочка! Скорее прячься! Скорее за дом, в потайную яму, чтобы они не увидели тебя!
— Отец! Я не боюсь их! — презрительно воскликнула девушка.
— Родная! Ради Всевышнего, не противься мне! Ты и Джиро — это всё что осталось у меня в этом мире!
Лю Инь молитвенно сложил руки и на глазах у него появились слёзы.
По улице в рассыпную уже бежали испуганные люди, торопливо прятались по своим домам, поспешно запирая двери и ставни на окнах.
— Что происходит? — не понимал я.
— Это хагетама! — воскликнул Лю Инь. — Они снова пришли к нам! Камал! Умоляю! Убеди Аюми, спрятаться! Если они найдут её… — Губы его задрожали, и он замолчал, не в силах произнести больше ни слова.
Я посмотрел на девушку. Брови её нахмурились.
— Хорошо! Я спрячусь, отец. Не бойся за меня. Подумай лучше о Джиро.
Аюми решительно направилась за угол дома, а Лю Инь схватил сына за руку и увёл с его улицы.
В это время на площадь, перед храмом, грохоча, выехали две машины армейского типа. Из них выпрыгнули девять крепких молодцов. Все они были с обритыми наголо черепами, голыми мускулистыми торсами, разукрашенными устрашающими татуировками. У многих в ушах и носах блестели серьги или кольца. Потрясая широкими плоскими клинками с загнутыми книзу остриями, какими здесь обычно рубили хворост, и громко выкрикивая непристойные ругательства, они уверенно разбрелись по посёлку и принялись бесцеремонно вламываться в рыбацкие дома и избивать их жителей.
При виде происходящего в сердце моём начал закипать гнев и негодование. Я по-прежнему стоял на пороге дома Лю-Иня, раздумывая, как поступить, когда заметил появившуюся на ступенях храма сгорбленную старуху с палкой в руках. Казалось, она совсем не боится происходящего вокруг. Хромая, она спустилась на улицу и направилась в нашу сторону, не обращая внимания на двух наглых бандитов, бесцеремонно потрошивших храмовые урны для подаяний у неё за спиной.