Страница 7 из 45
Правда, практическому использованию тория мешает то, что делится он несколько хуже урана и тепла выделяет в полтора-два раза меньше. Тем не менее расчеты показывают, что в электроядерных системах с торием на каждый киловатт энергии, затраченной на ускорение бомбардирую^ ших протонов, можно получить десятки киловатт тепловой и электрической энергии. Такие системы вполне рентабельны. Как и в случае уран- плутониевой энергетики, они будут служить источниками энергии и трансмутаторами радиоактивных отходов. Тория на Земле много – хватит нам на тысячи лет.
Экспериментальная электроядерная установка с торием разрабатывается совместно физиками Дубны и индийскими учеными из Реджистанского университета. Для Индии такие системы особенно важны, поскольку эта страна обладает огромными запасами тория.
Атомная энергетика станет безопасной, хотя нельзя не согласиться с «зелеными»: за ее развитием нужно внимательно следить общественности, поскольку на этом пути очень легко пожертвовать безопасностью в пользу экономической выгоды и политических преимуществ.
60 лет назад
60 лет назад гитлеровская Германия напала на Советский Союз. Началась Великая Отечественная война.
Война началась катастрофически неудачно для нашей страны. Несмотря на массовый героизм воинов Красной армии, немецкие ударные клинья прорвали наши оборонительные порядки на большую глубину. Сопротивление советских войск заставляло немцев вносить коррективы в планы блиц-крига, и тем не менее приграничное сражение было проиграно. Немцы захватили Каунас и Вильнюс, пробили себе дорогу на восток.
Миллионы красноармейцев и командиров оказались в окружении, число пленных ошеломило даже самих немцев. Тысячи и тысячи мирных граждан в панике снимались с мест и под бомбами, под обстрелом уходили от войны, от немцев. Началась массовая эвакуация промышленных предприятий. Мрачная тень национальной катастрофы легла над страной.
Поражение Красной армии в приграничном сражении наложило свой отпечаток на весь ход войны. Оно открыло дорогу для наступления вермахта на восток, результатом чего стали наши неудачи в Прибалтике, начало блокады Ленинграда, разгром под Киевом, окружение группы советских армий в районе Вязьмы. В те месяцы конца лета-осени – начала зимы 1941 года Красная армия сражалась, испытывая острейшую необходимость во всем: вооружение и боеприпасы посыпали в минимальном количестве, так как преаде они в большинстве своем производились на предприятиях, расположенных в западных областях страны. Теперь же эти заводы были в пути или еще только восстанавливались на новых местах в Поволжье и на Урале. Но самой страшной была потеря огромного количества людей. В первые пол года войны Красная армия потеряла, по существу, весь свой довоенный кадровый состав. В плену оказались около 4 миллионов человек, из которых 3,5 миллиона погибли в немецких концентрационных лагерях. Нехватку людей армия испытывала вплоть до самого конца войны.
Почему же война началась именно так? Почему?
Сталин слишком поверил в соглашение с Германией, как утверждала в свое время советская пропаганда, то есть слишком доверился Гитлеру?
Ерунда! Сталин вообще никому не доверял.
Сталин не мог допустить возможность нападения Германии на СССР? Нет, конечно, уж простаком-то он не был. Подобный поворот событий предвидели многие политические деятели. 27 июня 1940 года, за год до начала Отечественной войны, У. Черчилль телеграфировал премьеру Южно-Африканского Союза Смэтсу: «Если Гитлеру не удастся разбить нас здесь, он, вероятно, ринется на Восток. По существу, он, возможно, сделает это, даже не пытаясь осуществить вторжение…»
Черчилль имел в виду вторжение вермахта на Британские острова, и сейчас ряд серьезных историков предполагают, что Сталин готовил нападение на Германию в тот момент, когда ее ударные дивизии будут связаны в боях на территории Англии, а они могли начаться, как предполагалось, где-то во второй половине июля 1941 года. Мне, правда, все-таки кажется, что Сталин готовился к вступлению в войну в 1942 году. Д. Волкогонов утверждает: «Еще за месяц до начала войны он (Сталин) в узком кругу сказал: «Пожалуй, в мае будущего года столкновение станет неизбежным»».
Так в чем же дело? На мой взгляд, есть одна сторона событий, на которую мало обращают внимание. Это – чрезмерная самоуверенность Сталина и недостаточное понимание им того, что происходило в армии и в стране в годы накануне войны. Психология и культурный уровень вождя – области, которые в отечественной военной и исторической науке почти не исследовались. И тем не менее многое можно себе представить.
К Сталину стекались грандиозные потоки информации: от разведки, из политических источников, от наркоматов и ведомств. Он располагал данными об уровне вооруженности Красной армии, о динамике развития промышленности, о напряженных усилиях по подготовке к войне. Он представлял состояние вооруженных сил Германии, хотя и сильно недооценивал ее реальную мощь.
Как и многие, Сталин понимал, что Германия не способна вести длительную войну на истощение. (Лев Троцкий писал 11 сентября 1939 года, через десять дней после начала Второй мировой войны: «Сталин понимает, конечно, то, что понял даже экс-кайзер Вильгельм: именно, что при затяжной войне Гитлер идет навстречу величайшей катастрофе».)
Что же оставалось Гитлеру, если бы он все-таки решился на воину против Советского Союза? Сокрушить его молниеносным ударом? Но Сталин знал, что танков, самолетов, артиллерии Красная армия имела значительно больше, чем вермахт. И нередко – заметно более высокого качества. Плюс огромная промышленная мощь на Урале и в Сибири. Плюс людские ресурсы. Плюс просторы и бездорожье. Плюс…
Все так. Однако знать и понимать – разные вещи. Накануне войны Сталин в большой степени жил понятиями гражданской войны. Он плохо понимал реальную роль современных средств войны – авиации и танков прежде всего. Еще хуже, думаю, он представлял себе роль человеческого фактора, который в войне механизмов становился намного более значимым, чем прежде. Поэтому он не мог реально оценить потенциальную мощь удара вермахта, который уже втянулся в боевую работу и обрел неоценимый боевой опыт в кампаниях в Польше, на западе, на Балканах.
А реальное состояние Красной армии? Думаю, до Сталина не доходили точные и правдивые сведения о ней. (О запаздывании в поставках нового вооружения, об изношенности старой техники, о слабой подготовленности командного состава, почти целиком сменившегося после кровавых чисток 1937-1938 годов, о необученности молодого пополнения, о низком моральном уровне многих частей, обусловленном репрессиями тридцатых годов, и т.д.). Да и кто стал бы эти сведения докладывать: кому охота была класть голову на плаху? Поэтому Сталин не мог достоверно оценить возможности своей армии.
А как следствие – совершенно неверная сравнительная оценка сил и боевых способностей Красной армии и вермахта.
Отсюда – крупнейший просчет Сталина в оценке ближайших политических и военных перспектив. Эту оценку, кстати, накануне войны не попытался исправить никто из военного или политического окружения вождя. Потому что безмерно верили ему или боялись иметь собственное мнение, или из-за невысокой профессиональной подготовленности.
За этот роковой просчет страна заплатила миллионами жизней.
В публикуемой ниже подборке мы стремились познакомить читателя с малоизвестными – или вовсе неизвестными! – обстоятельствами начала и первых месяцев войны, с теми чертами истории этого периода, которые долгое время замалчивались советской исторической наукой.
Григорий Зеленко
Борис Соколов
Какой войны мы ожидали?