Страница 23 из 45
О. Бычкова: – А что оставалось делать? Уже шахтеры стучали касками…
Е. Ясин: – Нет, шахтеры стучали позже. Но когда денежная масса и цены стали расти огромными темпами, то недовольны оказались все. Это понятно. И ясно было, что если бы проявили больше жесткости, то, несомненно, все другие процессы могли бы пройти быстрее, иначе и менее болезненно. Но надо смотреть на веши трезво…
Я тогда был директором экспертного института. Мы написали первый свой доклад, посвященный анализу реформы (это было буквально в марте-апреле 1992 года), и предсказали, что быстро с финансовой стабилизацией справиться не удастся. Не удастся по объективным причинам – в силу колоссальных диспропорций в российской экономике: огромное количество заводов производит либо военную, либо неконкурентоспособную гражданскую продукцию, а рынок уже открыт. И проблемы, с которыми сталкиваются эти предприятия, неожиданно брошенные в морс рыночной экономики, свободных цен, – проблемы слишком трудные именно из-за этих колоссальных диспропорций. Будет волна сопротивления жесткой денежной политике, и придется идти на уступки. Уже тогда было ясно, что в России финансовая стабилизация будет идти трудно.
Гайдар ушел, пришел Черномырдин, министром финансов при нем с самого начала стал Борис Федоров. Он вынужден был объявить, что больше «шоковой терапии» не будет. (Так у нас называли – что в 92 году была «шоковая терапия». Шутки были: «Какая терапия? Один шок, без всякого терапевтического эффекта!»)
О. Бычкова: – Но лечиться бывает больнее, чем болеть.
Е. Ясин: – Да. Ну вот, Федоров вынужден был сказать, что мы будем проводить ограничительную финансовую политику и «шоковой терапии» уже не будет. Кое-что ему удалось сделать, но, тем не менее, в 1993 году цены выросли в девять раз. Можно сказать, что снизить инфляцию не удалось.
С самого начала либерализации цен шел спор: повышать их сразу или поэтапно. Повышали поэтапно. Цены на нефть, например, со 2 января 1992 года были повышены в пять раз. И это задало нижнюю планку в повышении всех цен: ведь нефть – такой товар, от которого распространяются волны на все цены. Если вы поделите 26 на 5, то получите примерно те девять раз или 900 процентов инфляции, которые мы имели в 1993 году.
Короче говоря, добиться больших успехов в финансовой стабилизации и в 1993 году также не удалось. То есть продолжали печатать деньги. Вначале года пытались немножко сжать денежную массу. Затем – посевная, аграрии требовали денег на посевную, банк с удовольствием давал кредиты. Затем был северный завоз и другие нужды, которые почему-то не были предусмотрены в бюджете должным образом, и опять печатали деньги. И в конце концов, первые успехи начала года растворились, и мы опять столкнулись с высокой инфляцией – под 20-30 процентов.
В конце 1993 года в правительстве снова оказались Гайдар и Федоров. Они вместе добились секвестра бюджета на 20 или 30 процентов. Это было очень тяжелое решение.
Вспомните, что происходило осенью 1993 года: и указ 1400, и стрельба по Белому дому…
О. Бычкова: – Стало немножко не до экономики в какой-то момент? Е. Ясин: – Да. Но все-таки потом были декабрьские выборы, на которых победу одержал Владимир Вольфович Жириновский. А «Демократический выбор России», который тогда считался правительственной партией, эти выборы проиграл, хотя он получил достаточно много голосов и надеялся на победу. И я лично убежден в том, что такой результат был в значительной степени следствием попытки сбалансировать бюджет в конце года. Это была жесткость, тяжелые социальные последствия.
Здесь такая закономерность: вы пытаетесь сбалансировать бюджет, пытаетесь ограничить рост денежной массы, и у вас в это время усиливается спад производства, денег не хватает, растут неплатежи. И в какой-то момент вы чувствуете, что не в состоянии справиться с этими проблемами или не хотите, вам не хватает решимости. Вы до какого-то момента доходите, а потом отпускаете ситуацию, прекращаете усилия. И тогда денежная масса возрастает, цены опять пускаются вскачь. В это время производство стабилизируется, вы вроде бы можете вздохнуть. Но тут вы обнаружите, что на предприятиях растут издержки, что опять этих цен не хватает, их будут повышать. И тогда должна возникнуть новая волна ограничений и опять сжатие. Эти волны проходили у нас несколько раз, и каждый раз дело заканчивалось тем, что пускали в ход печатный станок.
Кончилось все это довольно тяжелым ударом в октябре 1994 года. 11 октября у нас был новый шок, и рубль упал на 30 процентов, после чего наши силовые органы, в том числе Совет безопасности, начали расследования, кто виноват.
Очень мы любим искать виноватых…
Вести с противоракового фронта
Шляпочные лесные и полевые грибы могут быть не только вкусны, но и целебны. Проверить сообщения, что некоторые из них эффективны против рака, взялись ученые из Всероссийского научно-исследовательского института антибиотиков.
После долгих поисков абсолютно нетоксичного объекта они остановились на, вероятно, совсем не известном нашим любителям «тихой охоты» шляпочном грибе с научным названием «АГ-1». Грибы собрали, промыли, мелко нарезали и оставили на сутки. Грибной сок высушили, полученный из него темно-коричневый порошок и стал сырьем для потенциально противоопухолевого лекарства.
Испытывали его на мышах, у которых весьма непростым способом выращивали настоящую раковую опухоль. После множества экспериментов исследователи добились одного несомненного результата: если больных раком животных пять дней поить раствором грибного порошка, развитие одного вида опухолей в их организме тормозится в ста процентах случаев, а рост других видов останавливается в сорока – семидесяти процентах случаев. Механизм противоонкологической активности грибов пока неясен. Понятно только: имеющиеся в них ценные природные органические соединения каким-то образом повышают противоопухолевый иммунитет организма, в результате чего он сам успешнее справляется с болезнью. Теперь осталось выяснить, что это за ценные вещества и каково их химическое строение. Дальше можно будет подумать и об их искусственном синтезе для создания эффективных лекарственных препаратов.
Группа израильских ученых выделила фермент, играющий главную роль в механизме роста раковых клеток. Синтезированы также антитела, разрушающие вредный фермент. Ученые опубликовали свое открытие в журнале «Nature Medicine». Команду ученых составляют сотрудники университетского госпиталя «Хадасса» и компании «Инсайт», базирующейся в городе Реховоте.
Английские ученые из Манчестерского университета установили, что витамин С в небольших дозах способен предотвращать возникновение злокачественных опухолей, но если его принимать более пятисот миллиграммов в день, то можно получить прямо противоположный эффект, поскольку избыток витамина С повреждает ДНК. Поэтому английские медики рекомендуют потреблять столько витамина С, сколько его содержится в пище, то есть не добавлять в виде таблеток.
Впрочем, сторонники витамина С считают, что с пищей он поступает в недостаточном количестве, а любой избыток витамина С легко и без последствий выводится из организма естественным путем.
Устройство для доставки с высокой точностью противоопухолевого лекарства к скоплению злокачественных клеток удачно применено в двенадцати тысячах случаев рака кишечника с печеночными метастазами в Вестминстерской больнице Лондона. Оно получило название «насоса» для печеночной артерии. Аппарат дискообразной формы размером два на три сантиметра зашивают под кожу и соединяют с печеночной артерией. Дважды в неделю «насос» шприцем и иглой через кожу «подзаряжают» лекарством, которое постепенно поступает оттуда в бассейн печеночной артерии. В результате в организм пациента попадают практически гомеопатические дозы препарата, действие которых субъективно совершенно неощутимо для большинства больных. Однако этих доз оказывается вполне достаточно для подавления роста метастазов в печени.