Страница 2 из 28
– А как, исходя из идеального представления о «золотой середине», в условиях, когда буквально каждый рубль на счету, ГИУ ВВС решает вопросы выбора проектов и качества жилищного строительства?
– Не буду лукавить: мы идем по пути наименьших расходов, отдавая предпочтение количественным показателям, ищем, где можно построить побольше и подешевле. Хорошее дело делают сегодня инофирмы, которые возводят нам жилые городки в авиагарнизонах. Качество у них, безусловно, выше. У нас так не получается, но не от неумения, а от бедности нашей. С другой стороны, давайте посмотрим на проблему глазами тех, кто ждет своей очереди на квартиру. Хорош, конечно, жилой городок в Шайковке. Но за те же деньги можно было построить два таких городка, попроще, конечно, но зато в два раза больше квартир.
Должен сказать, что мы сегодня, к сожалению, не успеваем за выводом войск, строим не столько, сколько нужно и могли бы, а сколько удается на выделенные нам бюджетные ассигнования. А они, между прочим, поступают нерегулярно, отчего мы также несем потери. Уже в августе были фактически готовы жилые дома в Оренбурге. Если бы вовремя рассчитались с подрядчиком, то заплатили бы за них полтора миллиарда. Однако не по нашей вине деньги своевременно перечислены не были, и, когда мы наконец готовы были расплатиться, подрядчик потребовал уже три миллиарда. Именно неполное и несвоевременное финансирование привело к тому, что в 1993 году вместо 9,9 тыс. квартир по плану мы сумели ввести только 7,5 тыс. при высокой степени готовности объектов.
– Нет ли у вас ощущения, что от нехватки жилья в авиационных гарнизонах веет безысходностью: вы строите, городки растут, а квартир все равно не хватает и каждый новый дом смягчает остроту проблемы лишь на время, но отнюдь ее не решает. Есть ли выход из этого заколдованного круга?
– Выход есть. Он в так называемой региональной программе, выполнение которой уже идет. Мы выбрали неплохие областные центры и города и строим там жилье для отселения из военных городков. В первую очередь сегодня рассматриваем кандидатуры тех, кто увольняется с Дальнего Востока, из Сибири и Забайкалья. Мы не заинтересованы строить там из-за высоких накладных расходов. Наша цель не застраивать военные городки, а иметь в них жилой фонд и социальную инфраструктуру из расчета средней стандартной численности населения авиационного гарнизона. При таком подходе мы не тратим деньги на дорогостоящие новостройки, а только на реконструкцию, ремонт и т. д. И это, на мой взгляд, разумно и оправданно, потому что рано или поздно при отсутствии контроля и четко ориентированной политики в жилищном строительстве гарнизоны разбухают, а жить в них все равно негде. В 1993 году из-за проблем с финансированием мы по региональной программе получили только несколько сот квартир. Пока вынуждены распределять их в первую очередь среди тех, кто вернулся в Россию в связи с выводом войск и увольняется в запас.
– В прежние годы местные власти выделяли из своих фондов жилье для уволенных в запас и отставку военнослужащих, которые по закону пользовались при этом льготами и преимуществами. Как обстоит дело сегодня?
– «Выделяли», пожалуй, громко сказано. А сегодня и говорить не о чем, разве что о прохладном, мягко выражаясь, отношении к военным в некоторых регионах со стороны местных органов власти. Приведу пример. В Обнинске мы договорились с местной администрацией о строительстве трех многоквартирных домов. Казалось бы, все решили, нет проблем. Но это мы так думали. Сегодня с нас потребовали за каждый рубль, вложенный в строительство, отдать еще один рубль городу на местные нужды. Второй пример. В Тучково построили стоквартирный дом для тех, кто увольняется по сокращению в связи с выводом войск. Дом готов, а заселить не можем: за прописку с каждой семьи городские власти требуют по два миллиона рублей. У нас в смете расходов этих денег нет. А какой офицер сегодня сможет заплатить два миллиона? И разве он виноват, что призывался не из Московской области?
В Курске – та же история. На уровне главы администрации решили вопрос о выделении нам строительных площадок под дома. Мы согласились построить котельную, проложить теплотрассу, реконструировать очистные сооружения – мы на все это идем, потому что иначе никто с нами даже разговаривать не будет. А для нас это все потери. За счет разного рода дополнительных условий и услуг сметная стоимость строительства возрастает на сорок-шестьдесят процентов. Нас порой берут за горло: или прекращайте строительство или вот вам дополнительные условия.
– А есть ли в России регионы, где усилия ГИУ ВВС находят если не поддержку, то хотя бы понимание?
– Есть. Это Краснодарский и Ставропольский края, Оренбургская область – в этих регионах к нашим проблемам относятся с пониманием, во всяком случае, не дерут с военных втридорога. Думаю, что можно было бы отрегулировать наше положение и в других местах, законодательно умерив аппетиты местных администраций. Пока они, к сожалению, ничем не ограничиваются.
– Ваши подчиненные знают обстановку на объектах ГИУ ВВС по докладам с мест или…
– Больше второе. Шестьдесят процентов рабочего времени офицеры ГИУ проводят в командировках.
– И последний вопрос, который, уверен, волнует многих: каковы планы ГИУ ВВС в 1994 году?
– Учитывая продолжающийся вывод авиачастей, мы собираемся сдать более 10 тыс. квартир. Надо бы значительно увеличить объемы специального строительства. Выполнение этих планов зависит от того, будут ли устранены препятствия, с которыми мы столкнулись в 1993 году. Уровень финансирования в 1994 году по предварительным прогнозам составит двадцать-двадцать пять процентов к реальной потребности с учетом инфляции. Надеюсь, что правительству нужна сильная армия, и министерства экономики и финансов повернутся лицом к Вооруженным Силам, и ВВС в частности, и обеспечат выполнение согласованных с ними программ.
Фото С. ПАШКОВСКОГО
Воздушный бой: кто есть кто?
Полковник А. КАРТЕНИЧЕВ, военный летчик 1-го класса, кандидат военных наук
Как свидетельствует опыт боевых действий истребительной авиации в локальных войнах последнего десятилетия, трудно рассчитывать на победу в воздушном поединке без своевременного, а главное, достоверного распознавания характера действий противника, особенно при отражении массированного удара его авиации, в котором могут принимать участие самолеты различного назначения. Поэтому в настоящее время и у нас, и за рубежом ведутся, в частности, интенсивные разработки бортовых комплексных систем распознавания воздушных целей (ВЦ), позволяющих составить их «портреты». Предлагаются и различные методы классификации ВЦ.
Остановимся на наиболее рациональном, по моему мнению, методе – математической обработке типовых признаков ВЦ. Полученные в результате изучения и анализа действий авиации вероятного противника в ходе учений и в локальных войнах, они предварительно описываются и систематизируются, затем для основных типов летательных аппаратов (ЛА) выделяются группы признаков, по которым уже с определенной точностью можно судить об их предназначении. К ним относятся: место самолетов конкретного типа в общем оперативном построении, их количество, боевой порядок, высота полета и т. п. Чем больше таких групп, тем, естественно, выше достоверность результатов распознавания. Причем каждая совокупность признаков в группе при составлении «портрета» цели обладает определенной значимостью (весомостью). В зависимости от этого они и ранжируются.
Кроме того, для каждого признака экспертным путем находится вероятность его подтверждения, например появления в воздухе какого-либо конкретного типа ЛА. Допустим, обнаружена группа самолетов противника, выполняющая полет в боевом порядке «клин». Тогда с вероятностью 0,6 можно предположить, что это – ударные самолеты, 0,3 – истребители, 0,0 – беспилотные ЛА и 0,1 – самолеты-разведчики. В любом случае для корректно составленной задачи сумма вероятностей по каждому из признаков должна быть равна единице.