Страница 20 из 30
Я вылез на берег и метнулся в лес. Каждую секунду я ждал выстрелов, но их почему-то не было. Я обернулся. Плот уже почти ушел под воду. Я прислушался, но не услышал ничего, кроме собственного дыхания.
Где ты, Винни?
Я продолжал слушать. Ни звука. Тогда я встал и заковылял обратно к воде. Наткнулся на свою куртку, подобрал ее. Спрятавшись за дерево, оглядел берег.
Ничего.
Да пропади все пропадом. Я заорал:
— Винни!
Поднялся ветер. Меня била дрожь.
— Алекс! Я здесь, справа от тебя… Метрах в двухстах.
Справа? Неужели успел обежать вокруг озера? Когда я его наконец увидел, он стоял спиной ко мне.
— Винни!
Он не ответил. Я подошел и увидел, на что он смотрит.
Хэнк Гэннон лежал на земле. Копье вошло ему в спину и вышло из груди. На рубашке расползалось алое пятно. Его трясло, он плевал кровью. Он смотрел на нас.
— Я спрашивал его, зачем он это сделал, — сказал Винни.
Гэннон пошевелил губами, но сказать ничего не смог. Рядом лежала винтовка. Я подобрал ее. Из кармана у него свисала цепочка с ключами. Я и ее забрал.
— Он не отвечает, — сказал Винни. — Не говорит, почему убил моего брата. Не говорит, почему… почему сжег его.
Винни наклонился к Гэннону. Похоже, он готов был задушить его своими руками или снова вонзить в него копье.
— Винни! — Я схватил его за руку. — Надо уходить отсюда. Если здесь есть кто-то еще, этот кто-то слышал выстрелы.
Он не пошевелился. Стоял и смотрел, как Гэннон истекает кровью.
— Пошли к самолету!
Я потащил Винни за собой. Гэннон еще не умер, но жить ему оставалось недолго.
Меньше всего мне хотелось снова лезть в воду, но нужно было добраться до самолета.
— Сними куртку, — велел я Винни. — И держи ее над головой.
Я тоже снял куртку и обмотал ею винтовку. Зайдя поглубже, мы поплыли, стараясь не намочить куртки.
— Винни, ты как?
Он не ответил. Я не сводил глаз с самолета. Еще пятьдесят метров, еще двадцать. Наконец мы доплыли. Я взобрался на поплавок, поднялся по трапу к кабине. Дверца была открыта, и я закинул внутрь куртку с ружьем. Винни отстал на несколько метров. Когда он подплыл, я подал ему руку.
Оказавшись в кабине, мы надели куртки. Винни вытащил из бумажного пакета две шоколадки. Одну дал мне. Ничего вкуснее я в жизни не ел!
Съев половину шоколадки, я стал дрожащими руками перебирать ключи. Наконец у меня получилось. Я включил рацию, надел наушники и услышал согревавший душу треск. Что надо говорить, я не знал, поэтому просто завопил:
— Помогите! Помогите!
Винни посмотрел на поплавок и открыл дверцу со своей стороны.
— Ты что делаешь? — спросил я, но тут услышал какой-то новый звук и возобновил свои опыты с рацией.
Через несколько секунд Винни что-то крикнул мне. Я снял наушники и высунулся наружу. Винни стоял на поплавке рядом с чучелом.
— Что такое?
— Гляди!
Сначала я увидел синие форменные брюки. Потом китель. А когда Винни приподнял шляпу, разглядел лицо.
Я смотрел в уже не видящие глаза констебля Клода Демерса.
Я откинулся в кресле и прикрыл глаза. Тут же закружилась голова. Пришлось глаза открыть. Самолет развернулся носом к берегу, к тому самому месту, где мы оставили Гэннона. Я даже разглядел его тело на земле. Самолет медленно поворачивался, и скоро и деревья, и Гэннон исчезли из виду. Весь мир кружился вокруг нас.
Я снова взялся за наушники, принялся орать в передатчик.
— Мы слишком далеко, — тихо сказал Винни. Он уже залез обратно в кабину и сидел со мной рядом. — Отсюда, с озера, мы ни до кого не докричимся.
— Не говори так, Винни. Кто-то же знает, что самолет здесь. Демерса будут искать. А еще у нас есть винтовка. Мы же, черт возьми, можем и лося завалить.
— Ну давай, действуй, — сказал он. — У меня сил нет.
Винни прикрыл глаза. Я пытался бороться со сном, но усталость брала свое. Мне было так уютно, вот только мокрые ноги мешали. Но я потихоньку согревался. Приятно сидеть в кресле…
Я вскочил и ударился головой о низкий потолок кабины.
— Винни! — Я похлопал его по здоровой щеке.
Он не пошевелился. Я получше укрыл его курткой, посмотрел, чем бы еще его согреть, и нашел на заднем сиденье одеяло, а еще — аптечку.
— Вчера бы нам это очень пригодилось.
Я укутал Винни одеялом и хотел даже наложить ему повязку, но передумал: пусть лучше поспит. А сам решил отправиться на поиски пропитания.
Я взял винтовку Гэннона, вылез на поплавок и хотел было прыгнуть в воду, но тут услышал вдалеке шум. Похоже…
Самолет!
Сначала я подумал, что нас ждет новый кошмар: самолет с очередной партией убийц. Потом решил, что это вернулись Масква и Ги.
Но не угадал.
Над лесом показалась маленькая «сессна», летевшая на север. Я стоял на поплавке и смотрел, как она, сделав круг, снижается. Пилот нас заметил. Да и как было не заметить? Тут я разглядел, что это самолет полиции провинции Онтарио. И сразу все сообразил. Констебль Демерс мертв. Его тело привязано ко второму поплавку. А у меня в руках винтовка, из которой, возможно, его и прикончили.
Пока самолет садился, я успел зашвырнуть винтовку обратно в кабину. Винни спал как убитый. Кто-то высунулся из полицейского самолета и орал в мегафон, пытаясь перекрыть шум мотора.
Когда самолет был метрах в тридцати, я наконец разобрал слова.
— Вы меня слышите? Руки вверх!
Я поднял руки. Новый самолет поднял волну, и я чуть не свалился в воду. Схватившись за веревочную лестницу, я слушал, как орет мужчина, пытаясь перебраться с полицейского самолета на наш. В конце концов одна его нога оказалась на поплавке, а вторая в воде. Это был констебль с лицом боксера, один из тех, кто приехал, когда мы нашли в лесу «сабербан».
— Черт! Холодно-то как! — завопил он.
Я хотел ему сказать, что он даже не представляет как, но придержал язык. Я понимал, что через минуту все будет еще хуже.
— Человек на поплавке, — сообщил я, — это Демерс. Он мертв.
И тут я увидел, что из самолета вылезает Рено.
— Что вы сказали, Макнайт?
За несколько минут все превратилось в полный кошмар. Я молча смотрел, как полицейские забираются на самолет Гэннона. Пилотом у них был еще один мой знакомый констебль — загорелый. Рено спрыгнула первой. Она забралась по лестнице в кабину, вылезла с другой стороны — на поплавок, где был ее мертвый напарник. Реакции ее я не видел: я был занят, потому что двое других, заломив мне руки за спину, надевали на меня наручники.
Рено снова залезла в кабину, проверила пульс у спящего Винни и спустилась ко мне. И первым делом заехала мне по морде.
— Мне очень жаль Демерса, — сказал я. — Но это сделал не я. Когда мы доплыли, он был уже мертв.
— Кто его убил? — Лицо у нее было багровым.
— Насколько я понял, убил его Хэнк Гэннон. Он там, на берегу. И тоже мертв. Гэннона убили мы. Он пытался нас застрелить.
— Мы видели вас с ружьем, Макнайт. Заметив нас, вы кинули его в кабину.
Я сделал глубокий вдох. Замолчать бы мне тогда — это было бы самое умное. Но я никогда не отличался особым умом.
— Слушайте, — сказал я, — мы здесь уже второй день. Нас доставили сюда Ги Берар и его дед.
— Знаю, — сказала Рено.
— Где они? — взволнованно спросил я. — Они…
— Они дома. Зачем они привезли вас сюда?
— Это долгая история. Винни нужно доставить в больницу. Я все вам расскажу по дороге.
Она посмотрела на своих спутников, потом на меня.
— Мой напарник мертв. Лучший из всех полицейских, которых я знала. Мертв…
— Много кто еще мертв, — сказал я. — Том, брат Винни. Олбрайт и все остальные, кто пропал. Мы их нашли.
— О чем это вы? Они улетели отсюда в субботу.
— Нет, — ответил я. — Мы нашли их. Я расскажу вам все, что знаю, — пообещал я. — Прошу вас, увезите отсюда Винни. Он ранен.
Это ее встряхнуло.
— Джим, забери этих людей. Я остаюсь тут.