Сламона

Хотя снежный единорог не так давно стал скакуном Мага Стрелы, он успел привыкнуть к волшебству — поэтому стоял очень смирно, пока одолень-трава закручивалась в толстые жгуты у его передних копыт.

— Так, готово, — прошептал Дэви, оглядев странную травяную фигуру, похожую на капкан. — А теперь — вперед, малыш, галопом вокруг горы!

Если бы кто-нибудь посмотрел сейчас со стороны на Немую Гору, то увидел бы удивительное зрелище: как зеленая трава у ее подножья пригибается к земле и тут же выпрямляется снова, словно по ней мчится невидимый конь.

Это Маг Стрелы скакал верхом на снежном единороге, укрыв себя и своего скакуна заклинанием невидимости и разматывая за собой незримую магическую сеть.

Спустя пять минут Снежный Вихрь обежал вокруг горы, и оказался на том же месте, куда они опустились с небес. Дэви прицепил второй конец сети к своему травяному «капкану», несколько мгновений укреплял ловушку всеми подходящими абракадабрами — и наконец зловеще засмеялся.

— Теперь колдун Конрад может вылезать из Немой Горы, его ждет неплохой сюрпризец! Ха, он столько времени жил рядом с пауками, что интересно будет посмотреть, как он справится с этой паутиной, ха-ха!

Единорог изогнул шею и тревожно-вопросительно посмотрел на хозяина.

— Тебе не терпится поскакать на Изумрудную Равнину, да? — спросил Дэви, гладя белый шелковистый лоб у основания витого рога. — Мне тоже, сто чертей и одна ведьма! А вдруг люди все-таки полезут в бой, не дожидаясь помощи своего «Великого Мага»? А мы с тобой торчим за сотни миль от Синих Холмов… Кстати, держу пари, что Рон так и не надел кольчугу! Но мы не можем сейчас рвануть на Изумрудную Равнину, малыш. Нам с тобой скоро предстоит другой бой, может быть, самый важный бой в этой войне! Как думаешь, Вихрь, если я принесу Теварцу в подарок Кровавый Кристалл, он перестанет на меня злиться?

Снежный Вихрь фыркнул и утвердительно тряхнул головой.

Дэви снова нежно погладил морду единорога, поправил за спиной меч и нетерпеливо закусил губу.

— Бури и цунами, да что он там копается, этот мерзкий олдун? Все Запределье уже знает, что Великой Зарочной Черты больше нет, а до него, небось, еще не добрался гонец! Завел бы себе мобильный телефон, придурок, раз в его Немую Гору магически не докричишься! Знаешь, Вихрь, поднимись-ка на полметра в воздух и скачи вокруг горы, а то я просто сдохну от нетерпения!..

Не успел Дэви договорить, как единорог стремительно рванулся вперед и вверх, срывая копытами пушистые метелки одолень-травы.

— Охэй, притормози, малыш! — Дэви слегка дернул своего скакуна за гриву. — Побереги силы до той минуты, когда Конрад вляпается в магическую паутину. Вот тогда надо будет перехватить его прежде, чем он пустит в ход Кровавый Кристалл, а пока…

Впереди по траве пробежала быстрая рябь, и Дэви показалось, что это дрогнула магическая сеть. Он машинально вскинул руку к эфесу меча…

А потом все закрутилось очень быстро.

Снежный Вихрь шарахнулся в сторону, меч резко взвыл, и едва Дэви выдернул его из-за спины, как из травяных дебрей выпрыгнул огромный черный паук с красными полосами на лапах и с крестом на спине.

Голубой клинок отсек вытянутые в прыжке передние лапы паука, но не остановил крестоносца. Чудовищный удар смел Дэви со спины Вихря, швырнув спиной на склон, а шестиногий паук оттолкнулся оставшимися лапами от спины единорога и снова прыгнул.

«Надо же, а у него крест не только на спине, но и на животе!» — эту дурацкую мысль Дэви додумывал уже после того, как рубанул мечом по перекладине креста на паучьем брюхе.

 Потом он быстро перекатился на бок, привстал на одно колено и возликовал при виде чудесной картины: Снежный Вихрь пригвоздил второго крестоносца рогом к земле и лихо превращал его в кашу передними копытами!

— Молодец, малыш! — гаркнул Дэви, вскочив…

Он лишь краем глаза увидел бросок третьего паука.

Этот крестоносец прыгнул на него так быстро и под таким углом, что Дэви невольно вскинул Щит, решив прикончить восьмилапую мерзость уже после того, как она врежется в защитное поле…

Но паук пролетел сквозь поле так, будто Щита не было и в помине, опрокинул Дэви на желтую траву, подмял под себя и вцепился в его плечо изогнутыми острыми челюстями… И тогда Дэви понял: первый паук отбросил его туда, где не действует никакая магия; значит, заклинания ему не помогут. Меч в его руках теперь — самый обычный меч, кольчуга на нем — самая обычная кольчуга, которая не может выстоять против яда, сочащегося с паучьих челюстей!

Металлические кольца плавились, выбрасывая удушливый зеленый дым, сквозь этот дым Дэви вдруг увидел черно-красную вспышку: Флейн-о-Норр во весь опор скакал с небес к Немой Горе, и Рон неистово понукал своего скакуна, и без того мчащегося к земле по почти отвесной прямой сумасшедшим галопом…

Дэви хотел окликнуть друга, но не смог: в его левое плечо впилась такая боль, какой он не испытывал ни разу в жизни, меч выпал из его онемевшей ладони, весь мир вокруг почернел, расплавился вслед за кольчугой — и перестал существовать.

ГЛАВА СЕДЬМАЯ. Запределье. Люди и нелюди

— Хватит придуриваться, вставай! Я же вижу, что ты очухался! Вставай, не то тебя поднимут, и это будет очень больно, хи-хи-хи! Вста…

Дэви рывком взметнулся на колени и швырнул туда, откуда доносилось это мерзопакостное хихиканье, Заклинание Падающей Звезды.

То было самое сильное из известных ему заклинаний Херви, но могло пробить дыру в двухметровой каменной стене, поэтому Дэви одновременно хотел вскинуть Щит, чтобы закрыться от возможных обломков… Но он не смог поднять вторую руку и не смог скрестить пальцы в защитном знаке: он вообще не чувствовал левой руки, как будто ее заморозили по плечо.

Вместо ожидаемого грохота он услышал лишь новый залп тошнотворного хихиканья, и старческий голос злорадно осведомился:

— Что, не выходит? Попробуй колдануть еще разок, хи-хи-хи! Или тебя встряхнуть?

— Не трогай его, придурок!

Дэви помотал головой, разгоняя красную муть, застилающую глаза, и успел увидеть над собой знакомые огненные волосы и клетчатую ковбойку; раздался звук удара, и Рон повалился на него, прижав к полу.

— Какого… лешего… — просипел Дэви, с трудом шевеля онемевшими от паучьего яда губами. — Где мы, Рон?..

Рядом опять раздалось противное хихиканье, а потом — шаркающий звук удаляющихся шагов.

— Мы в Немой Горе, — тихо ответил Рон. — Поднимайся!

Он привстал на колени и, схватив Дэви за руку, притянул его к себе.

— В Немой… Горе?!

Дэви метнулся взглядом по небольшой квадратной комнате без окон, с потолком из светящейся древесины, где все углы и стены были опутаны паутиной, толстой и грязной, как рыбачья сеть.