Страница 8 из 61
Сняв пару мешочков с пояса, туат открыл котомку и достал небольшой кожаный футляр. Когда он открыл его, Ройс увидел какие-то инструменты: в металле тускло отразились холодным светом огоньки зажженных Азхолом свечей. Курт с Феликсом смотрели на приготовления молодого туата с видимым спокойствием: и тот, и другой были знакомы с методами лечения феалотов, считавшимися лучшими целителями в Хионе. Азхол же поначалу смотрел на разнообразные крючки, зазубренные ножи, пилки и тонкие иглы, что раскладывал перед собой туат, с широко раскрытыми глазами, а затем, не выдержав и сотворив перед собой охраняющий знак Святого света, вышел из комнаты.
Телламат, меж тем, разлил кипяток по горшкам и чашам. В один из горшков он положил все инструменты, во второй налил вина. Потом начал доставать из мешочков странно пахнущие травы и кидать их в чаши, одновременно что-то напевая под нос. По комнате поплыли ароматы разнотравья: сирень, гиацинт, мята, свежескошенная трава, душистая полынь, сладкая ваниль и совсем незнакомые Феликсу.
Наконец туат поставил оба горшка и чаши перед собой на стол, возле тела Уолтера, и оглянулся на Ройса.
- Нам уйти? - спросил Феликс.
- Можете оставаться, - ответил тот. - Только не шумите.
Ройс кивнул. Курт встал, и, со словами, - пойду гляну, куда же запропастился этот Румпель, - вышел из комнаты.
Туат взял один из коротких острых ножей, лежавших в горшке, разрезал стеганный подкольчужник, рубаху, промыл рану и вокруг нее холстом, смоченным вином. Уолтер застонал, но юноша лишь положил ладонь ему на лоб, что-то напевно выговаривая на незнакомом Феликсу языке, и вскоре Корвин опять затих.
Телламат, взяв из горшка несколько крючков, похожих на рыбацкие, только без бородки, потянулся к ране, раскрыл края, закрепил крючками. Затем надавил возле нее и из раны начала сочиться черная сукровица. Туат, продолжая обтирать место ранения вином, взяв один из ножей, изогнутой формы, начал чистить рану. Его напевный речитатив усилился, стал более монотонным. Звуки неведомого языка будто выстраивались в призрачную карусель, которая то взлетала ввысь, то падала вниз, обегая в бесконечном движении круг за кругом. Узорчатые листья, украшавшие щеки туата, вдруг словно зашевелились, обвивая друг друга и издавая нежный хрустальный звон, естественным образом вплетающийся в напев туата. Веки Ройса отяжелели, закрываясь сами собой. Он впал в странное состояние, одновременно ощущая себя сидящим на лавке и чувствуя, что куда-то уплывает, покачиваясь на невидимых ласковых волнах...
- Мессир. Мессир. - Ройс вздрогнул, открыл глаза. Перед ним стоял Курт.
- Румпель со своим десятком уже здесь.
Феликс поднялся со скамьи, прислушался. Во дворе были слышны громкие голоса, конское ржание, собачий лай. Он взглянул на стол. Уолтер все также лежал в беспамятстве, однако, нездоровый землистый цвет сошел, лицо порозовело. Его больше не лихорадило. На животе, там, где раньше зияло отверстие раны, белел чистый квадрат холста.
- С вашим другом будет все в порядке, Феликс Ройс. Богиня Т`а была сегодня благосклонна к нему.
Ройс повернул голову. Молодой туат сидел на скамье, привалившись к стене. Выглядел он изможденным, как будто несколько дней не ел, не пил и таскал грузы где-нибудь в гавани Мирра.
- С тобой все в порядке? - спросил Ройс.
- В порядке все, - отозвался Телламат. - Просто сил много потратить...потратил.
Феликс подошел ближе, встал напротив юноши.
- Я у тебя в долгу, аратар, - использовал он слово, которым туаты именовали самых уважаемых членов своего народа. - В моих землях ты всегда найдешь кров, пищу и любую помощь, какая будет в моих силах.
- О, ты излишне превозносишь меня, друг-человек, - устало улыбнулся Телламат. - Я всего лишь исполнил свой долг. Любой из старших справился бы с такой раной, даже не запыхавшись. А я сейчас, пожалуй, даже маленькой царапины не залечу.
- Надеюсь, ты примешь мое гостеприимство? Тебе надо отдохнуть. Но, если ты торопишься, я могу дать тебе лучших лошадей и эскорт до самого Хребта.
- Нет, - покачал головой туат. - Я никуда не тороплюсь. И с радостью приму твое предложение.
- Я хотел бы перевезти своего друга в замок.
- Не сейчас. По крайней мере, не раньше чем через два колокола. Рана должна успокоиться, а жизненная сила трав - проникнуть внутрь и смягчить его боль.
- Хорошо, - кивнул Феликс, - мы подождем сколько нужно. Я скоро вернусь. - Он повернулся и вышел во двор.
- Мессир, - к нему подошел Ланс Румпель, заместитель Курта. - Я привел весь десяток, как вы велели. И собак. - Он махнул в сторону, где Эрвин Мерхель, лесничий Ройса, сдерживал на своре трех борзых, оглашающих двор лаем.
- Возьми шесть человек и собак. Пройдите по следу до земель графства. Наемники, скорее всего, уже в его землях, но, на всякий случай, проверьте. Если застанете их на моей земле - убейте. В благородство не играй, лучше всего - арбалеты.
- Понял, - кивнул Румпель и направился к столпившимся вокруг телег дружинникам. Через пару минут Мерхель спустил собак, с громким лаем бросившихся в северном направлении, и семеро всадников с факелами устремились за ними.
Ройс подошел к телеге. Там уже Себаст колдовал над ногой Эзры. Оставшиеся солдаты из десятка Румпеля, развлекали своего раненого собрата скабрезными историями. Двор был освещен десятком факелов, привезенных дружинниками.
- Мессир. - Себаст, увидев Феликса, соскочил с телеги и подбежал к Ройсу.
- Как там дела у Эзры? - спросил Феликс.
- Ничего страшного, - улыбнулся лекарь. - Через пару недель танцевать будет. - Когда Себаст улыбался, его молодость становилась особенно заметной. Двадцать два года. Сам Ройс к этим годам уже шесть лет отвоевал.
- А правда, что вы здесь настоящего туата нашли? - с огнем любопытства в глазах спросил Себаст. - Да еще целителя?
- Правда, - подтвердил Феликс. - Он вытащил Уолтера. - И, упреждая следующие вопросы молодого лекаря, добавил. - Он сейчас устал, так что не приставай с расспросами. Еще будет время в замке. Курт, - позвал он. Лесьер, уже что-то выговаривавший одному из дружинников, подошел к Ройсу.
- Командир. Как дела у Корвина?
- Похоже, он выкарабкается. - Лицо старого воина посветлело. С Уолтером он был знаком, пожалуй, что и дольше, чем сам Феликс.
- Как там раненые? - спросил Ройс.
- Один помер, как я и думал. Второй жив. Себаст его перевязал.
- Грузи его на телегу. И Энцо - тоже. Через два колокола выступаем. Если Румпель к этому времени не вернется, дождешься его, и возвращайтесь в замок.
Глава 4
- Мессир... Мессир...
Феликс открыл глаза.
- Бернар.
- Вы просили разбудить вас не позднее второго часа дневной стражи.
- Да. Конечно. - Ройс откинул одеяло, сел на кровати. - Как там Уолтер?
- Не имею понятия, мессир. Фрокар Корвин у себя в покоях. Молодой туат с самого утра рядом с ним.
- Письмо?
- Отправлено сегодня утром.
- Хорошо. Давай берену. Потом - обед. Завтрак я, кажется, проспал. Прикажи накрыть в летней башне.
- Слушаюсь. - Бернар обернулся к полуоткрытой двери: - заносите.
Дверь открылась, в проем, пыхтя и осторожно ступая, вошли двое слуг, за ними появились округлые обводы большой бочки, - берены, наполненной водой. Сзади ее поддерживали еще двое.
Дождавшись, пока слуги выйдут, Феликс залез в бочку, сел на встроенный внутри приступок, окунулся с головой. Вернулись они в замок далеко за полночь, и после всех ночных приключений его хватило только на то, чтобы раздеться и упасть в постель. Саднило левый бок. Отмокнув и отмывшись, Феликс вылез из воды, вытерся, надел холщовые подштанники, подошел к зеркалу. Из глубины холодной начищенной бронзы на него смотрело усталое лицо мужчины лет тридцати. Короткие, по-военному стриженые волосы, худощавое, словно вырубленое из мореного дуба, лицо. Серые глаза смотрели спокойно и упрямо.