Страница 87 из 97
Старик с трудом перевел дыхание, но воспоминания, которые он отгонял, упорно возвращались, осаждая его со всех сторон. Маковая настойка, украденная Кристиной и добавленная в пиво, подействовала на доктора слабее, чем на остальных – может быть потому, что он едва пригубил напиток. Как сквозь туман он видел уход Мартины и то, как девушка вытащила шкатулку с Колосом из-под его локтя – но остановить ее не мог. Зато проснулся доктор намного раньше ливонцев и, сразу обо всем догадавшись, невзирая на грозу и дождь, бросился обратно в замок. Если бы он нашел в себе силы справиться с действием сонного зелья! Если бы его лошадь не пала в полях, угодив копытом в кротовью нору! Если бы он сразу обнаружил потайной ход в замок, которым воспользовалась юная баронесса… И все же, вопреки россказням его ученика, когда доктор поднялся на верхнюю площадку донжона, девушка была жива… И молния, чей роковой разряд расколол Колос, ударила гораздо позднее…
Этого не должно было произойти. Ни Господь, ни Святая Дева не могли допустить такого, нет, нет. Ни один святой не подал ему знак, ни повелел быть настороже, не предупредил о женской взбалмошности, непостоянстве и безответственности, граничащей с преступлением. А ведь он так верил в нее, в свою маленькую ученицу, возлагал на нее такие надежды! Какой милой она ему казалась, какой скромной, какой чистой!… Кто бы догадался, что невинный взгляд светлых глаз, похожих на кусочки янтаря, подсвеченного солнцем, скрывает хитрость, решимость и мрачное упорство, не подобающие девице такого положения и воспитания, как Мартина Унгерн. Но вероятно такова природа всех женщин, и рано или поздно она должна себя проявить.
Что ж, по крайней мере, самого Никифора нельзя упрекнуть в том, что он забыл свой долг. Он сделал то, что должен был сделать – и сделает это еще раз, если потребуется! Трясущейся рукой старик вытащил из-под рубашки цепочку, снял с нее осколок Колоса, и крохотный слабый огонек тут же соскользнул с его ладони, ровно точно по нитке устремляясь к галерее.
– Вера? Это ты?… Что с тобой? Ты жива? Очнись! Приди в себя, ну пожалуйста!
Жесткие руки вцепились в Верины плечи и затрясли как грушу. Сонное забытье, больше похожее на летаргию, куда девушка совсем было скатилась, медленно и неохотно выпускало жертву из своих цепких объятий. Тяжелое пробуждение сопровождалось ужасными ощущениями, рядом с которыми и похмелье показалось бы детским пустячком. К тому же ее так рьяно приводили в себя, что несколькими синяками у Веры точно стало больше.
– Хва-атит… – простонала она, когда смогла говорить без риска прикусить язык. – Перестань меня трясти…
– Ты очнулась? Хорошо. С тобой все в порядке, ты не ранена? – Цепкие пальцы пробежали по ее рукам и ногам, ощупывая их на предмет повреждений.
– Нет… Ой, щекотно!
– Извини. Идти сможешь?
– Я… не знаю.
Вере, наконец, удалось полностью открыть оба глаза, и она с изумлением обнаружила рядом Кирилла – тот отодвинулся и теперь сидел напротив нее на корточках, упираясь в пол костяшками пальцев. Убедившись, что это не сон и не очередное обманчивое видение, девушка со всхлипом повисла у него на шее, едва ни опрокинув напарника на пол. Тот недовольно шикнул, но отстраняться не стал, неловко приобняв ее одной рукой.
– Господи, ты!… А я так испугалась!… Я заблудилась!… Я уже не понимаю, где я! Как ты меня нашел? – Хлюпая носом, девушка слегка отстранилась, но тут же снова уткнулась темпологу в плечо. – Господи, Кирилл…
– Ты меня с кем-то путаешь, я – не Господь Бог.
– Ну и хорошо!
Не удержавшись, Вера опять начала всхлипывать.
– Ладно, – дернул плечом темполог. – Можешь рыдать, сколько угодно. Хуже уже не будет.
– По… почему?
– Девушки обычно бояться, что у них нос распухнет или лицо будет в пятнах. А тебе это уже не повредит.
– Что?
– У тебя под правым глазом такой фингал, аж светится. И тушь давным-давно потекла. И грязна ты, душа моя, как хрюшка… понимаю, тебе, конечно, досталось. Так что, будешь плакать или нет?
– Я тебя убью! – после такого дружеского приглашения слезы у Веры высохли сами собой, и она сердито высвободилась из рук напарника, только потом заметив, что глаза у него все время были закрыты. – Да ты все выдумал!
– Но я недалек от истины, – самодовольно ухмыльнулся темполог, за что немедленно получил тычок в грудь.
– Дурак… Что у тебя с глазами?
– Ничего. Ничего не вижу, зрение отказало. И слышу плохо, так что говори громче.
– Как же ты меня нашел?!
– По запаху…
– Опять за свое?! – Вера замахнулась, намереваясь стукнуть его еще раз.
– Это факт. Искажение пространственно-временного континуума по-разному воздействует на восприятие, об этом мы уже говорили. Но недостаток в чем-то одном компенсируется избытком в другой области – пусть я слеп как крот, зато нюх у меня сейчас не хуже, чем у собаки.
– Ужас какой, – сочувственно выдохнула девушка, с жалостью глядя на Кирилла. К слову сказать, выглядел тот куда ужасней, чем только что описал, и непонятно было, как он вообще может держаться на ногах. Словно почувствовав Верино настроение, темполог дернул подбородком, принимая независимый вид.
– Ничего страшного, надо только привыкнуть. Зато я довольно быстро смог тебя найти. Так ты идти можешь?
– М-могу, а куда?
– Надо все-таки забрать резонатор.
– Но он же… – Вера быстро оглянулась и охнула: огни над окном исчезли. С трудом поднявшись на ноги, девушка провела рукой по выступающему каменному карнизу и растерянно пробормотала. – Он только что был здесь.
– Я знаю.
– Нет, правда, с камнями что-то произошло, они вдруг стали светиться, потом вообще полетели… но все время держались рядом. Да я минуту назад видела их на этом самом месте!
– Вера, не нужно ни в чем оправдываться. Все в порядке, мы его найдем.
Кирилл привстал и уперся ладонями в пол, пригибаясь, как бегун перед стартом. С его лицом вдруг начали происходить разительные изменения, еще немного, и Вере показалось, что она видит совершенно другого человека – и даже не человека вовсе, а какое-то похожее на него существо. На секунду ей стало страшно, но она постаралась загнать это чувство поглубже. Собственно один раз она уже видела Кирилла таким – это случилось, когда он только объявился на бабушкиной кухне и подрался с ее котом. Теперь Вера знала, что это означает, и боялась она более за Кирилла, чем за себя.
Сосредоточенно вынюхивающий мужчина вдруг поднял голову и произнес, уже с явным усилием выговаривая слова:
– Я сейчас… не очень… хорошо себя контролирую… может случиться… всякое. Если я начну вести себя… неадекватно, стукни меня по голове… и убегай.
– Ладно, – не стала спорить девушка, решив про себя, что бить его она не станет ни за какие коврижки.
– Это нужно нам обоим! – повысил голос темполог, точно читая ее мысли. – Это… необходимо!
– Хорошо, стукну, убегу – все, как ты хочешь. Не волнуйся, – Вера не удержалась и с нежностью провела по его всклокоченным волосам. Очевидно, при этом она задела одну из шишек, полученных Кириллом в этот день, потому что тот вздрогнул и отстранился, сухо добавив:
– Только бей аккуратно, – и со всей мочи припустил на четвереньках вниз по ступеням.
Выйдя в коридор, идущий вдоль западной стороны паласа, Никифор остановился, недоуменно глядя на лестницу, ведущую к "библиотеке". Ему казалось – он помнил все до мелочей, но стоило на минуту задуматься и ноги сами привели к давнему убежищу. Подниматься туда было незачем, в этом старик был твердо убежден. Мартина скорей всего уже была здесь и забрала банку-накопитель, а также другие предметы, необходимые для проведения ритуала. Но все же он медлил, с непонятной тоской глядя на низкую темную дверь, обитую железными полосами, на стертые ступени, по которым столько раз поднимался и спускался, шурша краями синей докторской мантии. Возможно, стоило бы зайти, убедиться, что негодяйка и в самом деле побывала здесь… но Никифор сделал над собой усилие и отвернулся.