Посредник

Бюше-де-Рон

Лисинио Салинасу показалось, что ему пробуравили колено... Его охватил ужас, по лбу покатился холодный пот. Все произошло мгновенно, как в кошмарном сне.

Адвокат испугался, что у него вот-вот остановится сердце и он умрет, но на смену страху пришло чувство отвращения и бессилия перед нелепостью случившегося.

Дело было в том, что, войдя в дом, Салинас буквально наткнулся на самую настоящую огромную кобру. Она раскачивалась и шипела, изогнувшись в дугу, а потом, словно кнут, которым хлестнули, бросилась в его сторону. Зубы змеи вонзились адвокату в ногу. После укуса он конвульсивно дернулся и оцепенел, а кобра, скользнув за порог, скрылась в саду.

Несколько секунд спустя Салинас почувствовал, как то место, куда его укусила змея, быстро воспаляется. Однако он мог держаться на ногах. Салинас прошел дорожкой сада к калитке, сел в машину и поехал в сторону города. Он подумал было, что ему следовало прямо из виллы Белли позвонить в «скорую помощь», но возвращаться не захотел. Проехав немного, Салинас остановился, вытащил из брюк ремень и туго затянул его на ноге чуть выше ядовитого укуса.

Салинас вел машину, ожидая, что с минуты на минуту потеряет сознание и умрет. В то же время он испытывал странное, совершенно незнакомое ему ощущение эйфории и приятной приподнятости, которое при таких обстоятельствах казалось ему непонятным и по меньшей мере неуместным.

Он разглядел дом, стоявший у дороги, затормозил и с трудом выкарабкался из машины. Голова у него кружилась, рот наполнился слюной.

Адвокат стал без церемоний колотить в дверь. Отворила немолодая женщина, вид у нее был недовольный. Но, как только она взглянула на Салинаса, выражение ее лица переменилось.

— Боже мой! Что с вами?

— Меня укусила змея, кажется... кобра.

— Это невозможно! На юге Франции такая нечисть не водится.

— Оказывается, водится... А может быть, ее специально мне...

И тут Салинас повалился на пол.

Бюше-де-Рои

«Ситроен СХ», переоборудованный под машину «скорой помощи», летел, рассекая дувший ему навстречу мистраль и чем-то напоминая зловещую черную птицу.

Сидевший рядом с шофером молодой врач буквально глотал страницу за страницей той части учебника, где описывались укусы ядовитых змей.

«Как могла в частном доме рядом с Фоксом оказаться кобра? — лихорадочно думал он. — Вот: «Укус кобры схож с укусом коралловой змеи. Летальный исход может наступить мгновенно или через несколько часов. Это время во многом зависит от индивидуальных особенностей организма жертвы. Яд представляет собой невротоксинное вещество, которое, будучи поглощено организмом, приводит к параличу. Иногда перед наступлением летального исхода появляется ощущение эйфории...»

Сирена «скорой помощи» резко и нетерпеливо разрывала тишину окрестностей. Она гудела почти не смолкая. Шофер не отрывал глаз от шоссе. А врач продолжал рассуждать про себя: «Может быть, это обычная гадюка... или просто скорпион... а парню со страху показалось, что кобра. Но женщина по телефону твердо заявила, что речь идет об укусе кобры...»

Ехавшие по узкому шоссе автомобилисты жались к обочинам, пропуская машину «скорой помощи».

Наконец они доехали до нужного дома и подрулили прямо ко входу, где их уже ждала встревоженная хозяйка.

Бюше-де-Рон

Врач с шофером вбежали в дом, прихватив носилки. Перед ними предстала картина, при виде которой они остановились как вкопанные.

Сидя на полу, Салинас обратился к ним с путаной речью, причем выражение его лица было как у наркомана, только что принявшего сильную дозу:

— Сеньоры врачи, долгожданные носилки, дорогие мои эскулапы, давшие в свое время торжественную клятву Гиппократу... на жизнь и на смерть, на радость и на горе. Я — Сверхчеловек, я Супермен. Вовсе я не умираю — я счастлив, как никогда не был счастлив в жизни. Сейчас я полечу, вот, смотрите, сейчас я… прямо на ваших глазах взлечу...

Врач, взяв Салинаса за руку, попросил:

— Ложитесь, пожалуйста, на носилки.

— Меня укусила кобра! Вот, смотрите: это следы ее укуса, вот тут, на ноге, но она меня не убила! — Салинас радостно кричал. — Она меня не убила, не убила!

Адвокат, хотя его напичкали всевозможными лекарствами, медленно приходил в себя. Было уже около восьми вечера.

Врач не переставал изумляться:

— Должен признаться: никак не могу понять, что происходит, сеньор Салинас. Думаю, опасность уже миновала. И все же не возьму в толк, как все случилось. Вас действительно укусила кобра, и я, откровенно признаюсь, поражен тем, что вы так быстро оправились. Это — очень серьезно... Как правило, укус кобры смертелен!

Салинас, голова которого начала проясняться, попросил сидевшего рядом с ним в кресле Алекса:

— Очень странно все это. Послушай, может быть, ты наберешься храбрости и зайдешь в дом Белли? Не исключено, что ты сможешь найти разгадку тому, что произошло.

— Не очень-то мне по душе такая поездка. Но, пожалуй, мой репортаж после этого станет сенсационным.

— Только поосторожней, Алекс! Будь внимателен.

Сквозь небольшие люки в потолке в палату шел теплый воздух. Салинас, которому стало немного лучше, почувствовал, как снова наливаются тяжестью веки, и через несколько минут снова впал в забытье.

Бюше-де-Рон

Алекс побыл еще немного у постели Салинаса, который наконец-то заснул спокойно.

Затем, проголодавшись, журналист направился в кафетерий больницы, где выбрал отдельный столик. Вокруг сидели врачи и медсестры, оживленно говорившие о своих делах. Алекс с аппетитом набросился на еду. Задерживаться в кафетерии он не стал.

Поприветствовав издали дежурного врача, который занимался Салинасом, журналист пошел в паркинг, где стояла машина адвоката.

Алекс без всякого удовольствия направился к вилле доктора Белли. Подъехав, он, не выходя из машины, внимательно оглядел дом, чувствуя, что лоб покрывается холодным потом. Лишь минут через десять Алекс решился выйти из автомобиля.

Железная калитка была открыта. За нею — ни проблеска света. Журналист с трудом различал дорожку, еле заметную в ночной полутьме. Вернувшись в машину, он включил ближний свет и завел мотор, чтобы не сел аккумулятор.

После этого Алекс снова вышел из машины, прошел через калитку, оставив ее открытой, и осторожно двинулся к дому.

Входная дверь тоже была открыта. «Порше» по-прежнему стоял неподалеку с опушенным боковым стеклом.

Затаив дыхание, Алекс вошел, включил свет, но ничего особенного не увидел. Затем он прошел по всему первому этажу, где находились кухня, ванная комната и гостиная, но ничего интересного также не обнаружил.

Он поднялся по лестнице на второй этаж и включил свет в маленькой прихожей, где были две двери. Открыв первую дверь и повернув выключатель, Алекс увидел комнату, оборудованную под лабораторию. На полках в строгом порядке, свидетельствовавшем о педантичном характере хозяина, стояли реторты, пробирки, многочисленные бутылки с реактивами, пустые склянки. Лишь одна склянка валялась на мраморной подставке, и жидкость из нее растеклась по камню. Алекс, удивившись этому непорядку, собрал остатки жидкости в маленькую бутылочку, тщательно притер пробку и спрятал бутылочку в карман пиджака. После этот о он направился в другую комнату.

Включив свет — тот загорелся в двух лампах, стоявших на ночном столике, — Алекс тут же обратил внимание на круглую плетеную корзину примерно полутора метров в диаметре, закрытую крышкой. Он глянул за корзинку... и окаменел от ужаса.