Посредник

— К тому же Белли ученый. Он не так, как мы, привык прикидываться и изворачиваться. Нет у него той сопротивляемости, что у нашего брата. Думаю, мне на этот раз удастся многое узнать из того, что для нас пока скрыто. — И, радостно улыбаясь, Салинас закончил: — Может быть, он скажет нам также, где все-таки они запрятали это проклятое масло, что украли у Салы.

Потом Алекс ушел, и весь остаток дня Салинас провел в своем кабинете, названивая друзьям и постоянным клиентам. Он сиял, много шутил, болтал о пустяках по телефону. На такие телефонные беседы адвокат был мастер. На улице под фонарями посверкивали падающие снежинки, прохожие быстро пробегали по тротуарам, лица у них посинели от холода. Было около пяти вечера, когда интерфон загудел снова.

— У телефона мсье Лафонн, — сказала Мариса.

— Лафонн?! Вы не ослышались, Мариса?

— Да. Соединяю вас.

— Алло, Лафонн? — спросил адвокат, все еще не веря своим ушам.

— Послушайте, Салинас, я звоню вам, чтобы сообщить вам нечто такое, что может вас заинтересовать. — Голос бельгийца звучал менее властно, чем обычно.

— Слушаю вас.

— Сала продал нам все сто процентов своего дела. И очень недорого! Статья в «Эль Обсервадор» совсем доконала его. Поверьте мне, СОПИК не стояла за этой статьей... а потому, естественно, я полагаю, что за нею стоите вы. — Лафонн весело расхохотался. — Хочу вас поблагодарить, вы дали нам возможность хорошо заработать. Да, заработали мы очень здорово. Этот шут гороховый совсем потерял голову, а потому мы смогли купить его дело за гроши, в конце концов, окупили все наши расходы.

— Не может быть! — сказал Салинас, ошеломленный таким поворотом дела.

— Салинас, вы честно заработали свои пятьдесят тысяч долларов! Ей-богу, эта статья в газете... она очень вовремя появилась... в самый раз! Вы доказали, что прекрасно раскусили этого типа. Салу. Признаться, поначалу я думал, что гонорар, который вы запросили, несколько чрезмерный, но теперь я убедился, что... мы не прогадали.

— Послушайте, Лафонн! Произошло все это в силу случайного стечения обстоятельств, поверьте мне, я вовсе не хотел, чтобы вы перекупили дело у Салы. Мне это и в голову не приходило, — более того, знай я об этом, сделал бы все возможное, чтобы такого не произошло. — Салинас остро почувствовал, что его обвели вокруг пальца. — Учтите, кроме того, что журналист из «Эль Обсервадор» работает за свой счет, он совершенно самостоятельный человек... а мы продолжаем расследование! Так что еще посмотрим, кто будет смеяться последним! — теперь уже ярость почти душила Салинаса.

— Ну ладно, ладно... Не стоит из-за этого так кипятиться. Я позвонил просто так, чтобы поблагодарить вас, из чистой любезности. Раз уж вы не причастны к тому, что все это дело так хорошо для нас обернулось, — ну что ж, забираю слова благодарности обратно, и все тут! — Лафонн продолжал в шутливом тоне, чувствовалось, что он на седьмом небе от радости. — В любом случае знайте, что «Сала АК» из Вика теперь на все сто процентов — собственность СОПИК из Брюсселя — сделка оформлена сегодня утром. До скорой встречи! — и бельгиец повесил трубку на другом конце провода.

Салинас сидел, не двигаясь, разговор с Лафонном подействовал на него, словно холодный душ.

«Обвели вокруг пальца... Обвели вокруг пальца,.. — Эта мысль ранила его не меньше, чем если бы ему влепили пощечину, виски пронзила острая боль. — Никак этого не ожидал, хотя все ведь логично — СОПИК также связана с Фондом Фокса. Но невыносима мысль, что я им подыграл при помощи статьи Алекса... вот этого я никак не ожидал. Они меня переиграли!»

Адвокат уставился в невидимую точку за окном: «Но... неужели СОПИК направляла действия фонда? Или дело обстояло наоборот... а СОПИК просто извлекла выгоду из создавшейся ситуации? Как бы то ни было, надо признать, что Лафонн — ловкий делец и сумел воспользоваться сложившимся положением, не упустив редкого момента, когда жизнь прижала Салу к канатам».

Салинас долго так и эдак обдумывал положение дел и наконец пришел к заключению:

«Нет, судя по всему, СОПИК просто воспользовалась ситуацией. Ей удалось хорошо порыбачить во взбаламученной мутной водице! А вся инициатива в афере исходила от Фонда Фокса. По двум причинам. Во-первых, фонд субсидируют несколько компаний, не менее, если не более, мощных, чем СОПИК. — трудно потому представить, что его заправилы пустились бы в такую рискованную игру только ради интересов одной из компаний, от которых фонд зависит, и позволили выиграть лишь СОПИК, скупившей за бесценок дело Салы. Во-вторых, все собранные мною доказательства свидетельствуют, что именно Фонд Фокса стоит как за кражей масла, так и за последовавшей после этого операцией по превращению очередной партии масла в фосфоресцирующую жидкость. Все говорит за то, что афера задумывалась и осуществлялась в Салоне-де-Прованс, в штаб-квартире Фонда Фокса, а Белли — ключ ко всему делу»,

Бюше-де-Рон

В то утро, когда Лисинио Салинас поехал на встречу с доктором Белли, он предчувствовал, что расследование идет к концу. Посмотрев на свои часы «Лонжин» с золотистой сферой и римскими цифрами на циферблате, он увидел: стрелки показывают пятнадцать минут одиннадцатого.

Адвокат снизил скорость своего «жука» — он ехал по узкому шоссе, вдоль которого тянулись нескончаемые изгороди. Поля вокруг, окружающие дома сады, теннисные корты возле коттеджей были окаймлены высокими кипарисами. Жители этого края возводили, где только можно, зеленые заслоны от ветра-мистраля. Машина миновала Мирама, Истр, Фос. Салинас снова глянул на часы: без двадцати одиннадцать.

Он повернул на боковую грунтовую дорогу, ведущую к вилле Белли. Спокойно проехав последний отрезок пути метров в двести и наслаждаясь пейзажем, открывшимся перед ним, адвокат подъехал к обязательной зеленой изгороди, окружавшей густо поросший квадрат участка площадью примерно с гектар, простиравшийся вокруг частного владения Фонда Фокса.

Найдя рядом с калиткой из кованого железа кнопку, адвокат нажал на нее... Выждав немного, нажал снова... Тихо.

Тем не менее, «Порше-924», принадлежавший, как Салинас знал, доктору Белли, стоял на участке прямо у входа в дом.

Он снова нажал на кнопку звонка. Затем подождал минут десять и еще пять.

Адвокат почувствовал, что начинает нервничать, подумал, не вернуться ли ему в Салон.

Он смотрел на преграждавшую ему путь железную калитку, лихорадочно соображая, что бы ему предпринять... И вдруг заметил то, на что сначала не обратил внимания; дверца в калитке не была закрыта на ключ, а значит, он легко мог ее открыть, просто толкнув рукой.

«Издевается, что ли, надо мной этот негодяй?» — сказал он про себя и нажал на дверь калитки. Та легко поддалась. Закрыв ее за собой, адвокат медленно пошел по дорожке к дому. Кругом царила полная тишина, даже птицы молчали. Салинас почему-то покрылся испариной, глаза его теперь были прикованы к новому препятствию — массивной деревянной двери, на этот раз преграждавшей ему вход в дом.

«Что-то здесь не так, осторожно!» — сказал сам себе адвокат. Он снова нажал на кнопку и услышал, как в доме зазвучал глухой, неприятного тембра звонок... Но ничего. Ни малейшего шороха.

«С ума можно сойти: этот тип приглашает меня ровно к одиннадцати, целых десять дней я с нетерпением жду этого дня, а сейчас, когда время встречи наступило, ему вздумалось играть со мной в прятки», — пробормотал Салинас, нажимая на звонок уже изо всех сил и позабыв о всяких правилах хорошего тона.

Прождав еще пятнадцать минут, он засомневался, не уйти ли. Но, посмотрев на «порше», увидел, что боковое стекло приспущено — судя по всему, хозяин машины должен быть дома. Адвокат повернул позолоченную круглую ручку двери. Та легко поддалась — и эта дверь не была заперта. Салинас слегка нажал — дверь открылась. Он вошел в холл, сделал шаг... и тут же почувствовал острую боль.