Страница 52 из 84
Холл квартиры был роскошен. На полу лежал огромный фиолетовый ковер. У вешалки висело зеркало в полный рост, рядом была стойка для зонтиков. По другую сторону от входной двери имелся низкий столик для шляп. На концах его стояли лампы-близнецы с абажурами. С каждого конца стояло по креслу из какого-то экзотического дерева, со стегаными, ручной вышивки сиденьями. Но доктор Мур не задержался в холле. Мельком глянув в зеркало, он отправился в большую гостиную, окнами на улицу. Священники двинулись за ним. Если не считать белых венецианских жалюзи, прозрачных занавесок и фиолетовых гардин, в комнате ничего не было.
Не задерживаясь там, доктор и его свита проследовали в столовую. Там были точно такие же жалюзи, занавески и гардины и так же точно ничего другого не имелось. Доктор Мур и там не задержался. Молча он и его свита проследовали дальше, на кухню. На кухне, по-прежнему молча, священники сняли черные сюртуки, воротнички, надели белые куртки и поварские колпаки. Доктор Мур открыл холодильник и заглянул в него.
— Есть шейные позвонки, — объявил он. — Сделайте их с рисом. Кроме того, где-то тут должен быть желтый ямс и капуста.
— А как насчет кукурузного хлеба, Эл? — осведомился один из поваров-священников.
— Ладно, пусть будет кукурузный хлеб, если, конечно, есть масло.
— Есть маргарин.
Доктор Мур скривился от отвращения.
— Человеку надо что-то есть, — сказал он. — Поищите как следует.
Он быстро прошествовал назад в холл и открыл дверь в первую спальню. Там тоже было пусто, если не считать двойной кровати, а также некрашенного стенного шкафа.
— Люси! — позвал он.
Из ванной высунула голову женщина. Лицо молодое, с гладкой коричневой кожей. Черные распрямленные волосы косо пересекали лоб и закрывали правое ухо. Лицо было красивое: прямой широкий нос, широкий рот с полными, мягкими, упругими, коричневыми губами. Карие глаза, казавшиеся особенно большими за стеклами очков без оправы, напоминали об эротических утехах.
— Люси нет, зато есть я, — сообщила женщина.
— Барбара? С тобой кто-то есть? — его голос упал до шепота.
— Нет, конечно. Ты думаешь, я таскаю их сюда? — произнесла она хорошо поставленным голосом, имитирую крайнее изумление.
— А что ты тогда, твою мать, тут делаешь? — спросил он громко и грубо, сразу превратившись совершенно в иного человека. — Я же отправил тебя работать на коктейль в «Американец.
Она вошла в комнату, а с ней ворвался запах женской плоти. Она набросила на себя розовый шелковый халат, в прорези которого виднелся коричневый живот и черный лобок.
— Я там была, — обиженно проговорила женщина. — Но там слишком много конкуренток — любительницы острых ощущений из высшего общества. Они прямо облепили этих белых, как мухи сахар.
Доктор Мур сердито нахмурился.
— Ну и что? Ты боишься любительниц? Какая же ты профессионалка?
— Ты смеешься? Куда мне против этих баб? Ты когда-нибудь видел мадам Томасину, которой захотелось белого мяса?
— Послушай, шлюха, это твоя проблема. Я плачу не для того, чтобы на коктейлях эти стервы тебя обыгрывали в игру, в которую ты обучена играть. Я хочу, чтобы ты выигрывала. Как — это уже твое дело. Если из-за этих дамочек ты не можешь заарканить белого джона, я найму другую шлюху.
Она подошла к нему вплотную. Его обволакивал терпкий женский запах.
— Не надо говорить со мной Эл, детка, таким тоном. Разве от меня было мало проку? Просто на этих утренниках стервы дают себе волю. Но ничего, вечером я отыграюсь. — Она попыталась обнять его, но он грубо ее оттолкнул.
— Да уж, постарайся, — сказал он. — За квартиру не плачено, и у меня есть кое-какие должки.
— А разве твои фокусы тебе мало приносят?
— Конечно, мало. Делиться приходится слишком со многими. Да и эти гарлемцы больно легкомысленны. Им бы только валять дурака… Помолчав, он задумчиво добавил. — Нет, если их конечно, расшевелить, тогда можно кое-что заработать.
— Ну и разве твои шимпанзе не способны на такое? Пусть пошевеливаются. За что тогда ты им платишь деньги?
— Нет, в таком деле от них толку мало, — медленно произнес он. — Тут нужен покойник.
ГЛАВА СЕДЬМАЯ
Судмедэксперт сильно смахивал на студента Сити-колледжа. Легкий костюм был весь помят, густую каштановую шевелюру давно следовало бы постричь, а очки с толстыми стеклами — протереть. У него был тот самый унылый вид, какой, наверное, и должен быть у человека, изо дня в день по долгу службы имеющего дело со смертью.
Окончив осмотр трупа, он выпрямился и вытер руки о брюки.
— Все ясно, — обратился он к сержанту из отдела по расследованию убийств. — Мы знаем точно время смерти: местные детективы видели, как он скончался. И причина смерти понятна — перерезана яремная вена. Значит, белый, пол мужской, возраст — около тридцати пяти лет…
Сержант, однако, остался не доволен этой информацией. Сержанта вообще раздражали все без исключения судмедэксперты. Это был высокий, угловатый человек в голубом накрахмаленном костюме из саржи. У него были волосы самого отталкивающего рыжего цвета, коричневые веснушки, похожие на бородавки, а также большой острый нос, напоминавший киль гоночной яхты. В его маленьких, близко посаженных голубых глазках светилась досада.
— Отличительные приметы имеются? Шрамы, родинки? — спросил он медика.
— Черт, вы видели то же, что и я, — буркнул тот и неосмотрительно ступил в кровавую лужу. Ну что за невезение! — в сердцах воскликнул он.
— При нем, как назло, нет ничего, что помогло бы удостоверить личность, — посетовал сержант. — Ни бумажника, ни документов. А на одежде нет ярлыков прачечной или химчистки.
— А как насчет ботинок? — осведомился Гробовщик.
— Думаете, там могут быть какие-то подсказки?
— Почему бы нет?
На это представитель окружной прокуратуры кивнул головой, хотя было не ясно, что означал этот кивок. Это был человек средних лет с мучнистым цветом лица и аккуратно расчесанными седеющими волосами. Одутловатое лицо, выдающееся брюшко, помятый костюм и нечищенные ботинки придавали ему вид законченного неудачника. Позади него толпились ребята из скорой помощи и полицейские из патрульной машины, словно хоронясь за ширмой его нерешительности. Сержант из отдела по расследованию убийств и судмедэксперт стояли поодаль.
Сержант покосился на фотографа, которого он привез с собой, и сказал:
— Сними с него башмаки.
— Пусть это сделает Джо, — заартачился тот. — Я снимаю покойников.
Джо был детектив первого класса, который привез сержанта. Это был квадратный здоровяк славянского происхождения с коротко стриженной головой, и волосы его напоминали иголки дикобраза.
— Давай, Джо, — распорядился сержант.
Джо молча опустился на колени и стал расшнуровывать коричневые замшевые туфли покойника. Затем он поочередно снял их и, поднеся к свету, заглянул внутрь. Сержант тоже наклонился, чтобы посмотреть, нет ли там чего-то полезного.
— Фирма «Бостониан», — прочитал Джо.
— Тьфу, черт! — презрительно фыркнул сержант и уничижительно посмотрел на Гробовщика. Затем он страдальческим голосом обратился к судмедэксперту:
— Вы можете сказать, вступал он в половые сношения или нет — я имею в виду, недавно?
Судмедэксперту все это давно и сильно осточертело.
— Вскрытие позволяет установить это с точностью до часа — сообщил он, а себе под нос пробурчал: — Что за вопрос?!
Но сержант его услышал.
— Это существенно, — решил он оправдаться. — Нам же надо знать о нем хоть что-то. Иначе, как же мы установим, кто его убил?
— Можно взять у него отпечатки, — подал голос Гробовщик.
Сержант посмотрел на него с прищуром, словно подозревая, что тот его подначивает. Ну разумеется, они возьмут и отпечатки, и все что положено по схеме Бертильона для идентификации личности! Что он, собственно, возникает, злобно размышлял сержант.
— Так или иначе, половая связь у него была не с женщиной, — сообщил судмедэксперт, невольно покраснев. — По крайней мере способ был неестественный.