Страница 38 из 61
- Это из-за девочки, - сказала себе она, - с Петенькой меня тоже тошнило, первые месяцы. Прости, моя хорошая, - попросила Марта, - скоро все это закончится и никогда больше не вернется.
- Мадам Гаспар..., - начал он и замолчал. Женщина стояла, опираясь на перила террасы, легко, едва заметно улыбаясь. Ветер играл бронзовым локоном, падавшим ей на плечо.
- Мадам Гаспар, оказывается, мы с вами соседи. Я слышал, как вы поете, - Федор достал портсигар. Марта кивнула: «Курите. Я знаю, что мы соседи, герр Беккер. Я справилась у портье».
Он испортил три спички, прежде чем зажег папиросу.
- Почему, - пересохшими губами спросил Федор, - почему вы..., - он сразу же смешался: «Простите, я не должен был...»
- Мне хотелось больше узнать о вас, - бронзовая бровь поднялась. Мадам Гаспар добавила, совсем тихо: «Много больше, герр Беккер».
Из гостиной был слышен звон бокалов, внизу скрипела мраморная крошка под колесами экипажей. Федор увидел, как кружатся большие, ночные бабочки вокруг газовых фонарей.
- Как мотылек, - понял он, - как мотылек тянется к огню, так же и я. Господи, мне ничего не страшно, только бы она мне не отказала...
- Мне нечего вам предложить..., - начал Федор. Мадам Гаспар согласилась: «Да».
- Врага надо бить его оружием, - вспомнила она смешливый, сухой голос бабушки.
- Все они, - женщина повела морщинистой рукой, - Робеспьер, другие..., они могли быть сильными только с теми, кто слабее них. Запомни, - Марта положила свою ладонь поверх пальцев правнучки, -учись притворяться слабой, учись вводить их в заблуждение. А потом, - она помолчала, - бей. Без промаха.
- Нечего, - повторила она и с удовольствием увидела, как покраснел герр Беккер.
- В любом случае, - Марта ткнула папиросой в серебряную пепельницу, - я, скорее всего, приму приглашение его высочества, - она кивнула на гостиную, - и проведу зиму на Лазурном берегу. Князь Карл снимет мне виллу. Здесь скоро станет прохладно, - Марта усмехнулась, - а я дитя тропиков, герр Беккер. Я привыкла видеть бесконечную гладь моря.
Он молчал, стиснув зубы, сжав руку в кулак.
- Я хотел, - наконец, заставил себе проговорить Федор, - хотел, мадам Гаспар, пригласить вас в Венецию, в Париж. Поверьте, - он, внезапно опустился на колени, - если бы вы мне только позволили..., дали надежду..., У меня есть деньги, я давно играю, и знаю, как...
Она наклонилась, положив ему ладонь на плечо, Федор ощутил запах жасмина, что, казалось, окутывал ее. Ее пальцы были крепкими и уверенными:
- Докажите, герр Беккер, - шепнула Марта, - что вы меня достойны. Научите меня играть, - губы женщины, мимолетно, скользнули по его виску, - станьте моим ментором.
В передней Федор подал ей бархатную накидку. Он еще никогда не был так счастлив.
- Нет, - поправил он себя, - когда она будет лежать в гондоле, рядом со мной..., Она говорила, что любит тепло. Господи, у нее будут любые меха, любые драгоценности. Я куплю ей все, что она захочет...
Он думал об этом, с наслаждением, приехав в казино. После нескольких партий лакей подал ему маленький конверт на серебряном подносе.
Федор, распечатал его: «Простите, у меня деловое свидание. Не займет и четверти часа. Поиграйте за меня, мадам Гаспар, - попросил он.
Марта проводила глазами его широкую спину в темном смокинге и за три хода закончила партию. Она поднялась, мужчины сразу встали: «Я вас покину, господа, ненадолго. Князь Карл, - Марта щелкнула пальцами, - закажите моэта».
Она прошла, шурша кринолином, в большой игорный зал и застыла на пороге. Вокруг рулеток собралась толпа, пахло сигарным дымом, вином. Марта услышала звуки волчка. Она сразу нашла глазами Федора Петровича: «Нет, нет, это невозможно. Что он здесь делает...»
Достоевский принес расписку на триста талеров. Воронцов-Вельяминов передал ему деньги: «Играйте, Федор Михайлович, выигрывайте. И помните, - он усмехнулся, - я герр Беккер. Пойдемте, -кивнул Федор, - у меня перерыв в партии. Поставим по фишке в двадцать талеров. Я уверен, что сегодня удачный день».
Достоевский оправил свой старый, потрепанный пиджак и засунул деньги в карман:
- Спасибо вам, большое спасибо. Я непременно, непременно все отдам, сразу же, как только..., - он повернулся и увидел ее огромные, зеленые глаза.
- Не бывает такого, - Достоевский вспомнил пыльные улицы Семипалатинска, ее черный платок, мотыльков, что кружились вокруг керосиновой лампы и медленную, нежную музыку Шопена.
- Она совсем не изменилась, - Достоевский все не двигался, - Господи, откуда она здесь..., А если..., Она не русская, я это слышал еще в Семипалатинске. Если Федор Петрович за ней следит..., Надо предупредить ее, немедленно...
- Даме плохо! - услышали они крик. Федор, увидел, как мадам Гаспар, бледнея, сползает на персидский ковер. Мужчина ринулся к ней. Она упала ему на руки, зеленые глаза закатились. Федор, донес ее до дивана, и согнал каких-то игроков. Он приказал:
- Немедленно приведите врача, дайте капель! Должны же у вас быть капли! Мадам Гаспар, - попросил он, - я сейчас, сейчас..., - вокруг дивана собрались люди. Он растолкал всех, и нашел управляющего казино.
- Быстро за врачом, - велел ему Федор, - дама в обмороке.
Он не заметил, как Достоевский склонился над спинкой дивана. Марта дрогнула ресницами, пошевелила губами. «Не выдавайте меня, - прочел Достоевский, - Федор Михайлович».
Она говорила по-русски.
- Не выдам, Марфа Федоровна, - он быстрым шагом ушел обратно на террасу. Герр Беккер и князь Карл нашли среди игроков какого-то врача. Доктор тоже играл в баккара, сидел в отдельном кабинете и не слышал шума. Марта, полулежа на диване, очнувшись, пила брют из заботливо поданного хрустального бокала.
Она поднесла к носу кружевной платок, намоченный ландышевыми каплями: «Закружилась голова, здесь очень душно. Беспокоиться не о чем, господа, - Марта приняла руку князя Карла и весело сказала:
- Мне лучше. Пойдемте, герр Беккер, - велела она, - я вам выиграла десять талеров. Сядем еще за одну партию, а потом, - Марта вздернула острый подбородок, - я попробую рулетку. Князь Карл меня обучит, - ласково сказала она, - и вы, герр Беккер, тоже.
Федор поддержал ее за левую руку и покорно последовал обратно в кабинет.
За табльдотом на следующее утро Марта не появилась. Она вышла из гостиницы рано, когда еще не звонили колокола церквей. Женщина надела скромное, из дорогого, итальянского шелка, утреннее платье, темно-зеленое, отделанное лишь полоской кружев и такой же капор. За рулеткой она была осторожна. Марта сидела за другим игорным столом, не тем, где ей предстояло в скором времени разорить Федора Петровича. Она ставила фишки по пять талеров, иногда выигрывала, иногда проигрывала. Женщина рассеянно слушала подсказки князя и герра Беккера. Они устроились по обе стороны от Марты.
Ее не надо было учить рулетке. В Лондоне, на Ладгейт-Хилл, в подвале, была оборудована игорная комната.
- Это важное умение, - Джон занял место крупье, - мы его молодежи преподаем. В карты ты играешь отменно, - он раскрутил волчок, - а теперь я тебе покажу, как действует рулетка.
Федор Михайлович, он был за другим столом, все посматривал на Марту. Женщина, поймав его взгляд, едва заметно покачала головой.
- Он не играл, - Марта, следила за волчком, - только в карты, в Семипалатинске. Он похудел, плохо выглядит..., - женщина отпила шампанского:
- Федор Петрович сделает все, что я ему скажу, поставит на любое число. Вот и отлично. Он проиграется, а деньги ему здесь занять не у кого. Не у князя же Карла, - Марта, невольно улыбнулась.
- Он пойдет к администрации казино, они потребуют долговую расписку, Федор Петрович ее выдаст и опять проиграется. Они вызовут полицию..., - Марта потребовала: «Герр Беккер, закажите мне фруктов и сорбет. Лимонный, - добавила женщина, - мой любимый».
Она изящно ела сорбет серебряной ложечкой.
- Полиция пошлет телеграмму в Берлин, выяснится, что у него подложные документы..., Это уголовное преступление. Он окажется в местной тюрьме и его карьера будет разрушена. Не говоря уже о долге. У него дети. Он пойдет на все, что угодно, ради мальчиков.