Страница 17 из 61
- Может быть, когда театры откроются..., - закашлялся адвокат. На него повеяло жасмином, и он вздохнул:
- Очень богатая женщина. Жаль, что такое состояние уплывает из рук. Но ведь и не скажешь ей ничего, - он посмотрел на тонкие губы, на упрямый подбородок.
Согласно легенде, мадам Гаспар, тогда еще мадемуазель, пятнадцать лет назад выдали замуж на Мартинику. Она прожила все это время на острове. Покойная тетя Бланш много рассказывала Марте о Карибах. Герцог выдал ей целое досье, и сопроводил его сведениями о южанах, обосновавшихся в Париже.
Он сидел на подоконнике, любуясь куполом собора Святого Павла: «Можешь познакомиться с месье Дюма. У него любовница тоже из Нового Орлеана. Некая мисс Менкен, танцовщица и авантюристка. Месье Дюма будет за тобой ухаживать, - герцог усмехнулся - однако он введет тебя в нужные дома. В Баден-Бадене мы с тобой встретимся по безопасному адресу. Там живет человек, который, - Джон пощелкал пальцами, - иногда оказывает нам услуги. Помочь тебе решить задачи Бэббиджа? -внезапно поинтересовался герцог: «У меня тоже с математикой хорошо. Ты усталой выглядишь, - он, озабоченно, посмотрел на лицо Марты.
- Сама справлюсь, - женщина взглянула на хронометр: «Мне еще в магазины надо».
Она вышла на площадь у собора. Пересекая ее, Марта помахала кузену. Джон закрыл окно. Женщина облегченно, подумала: «Слава Богу, никто ни о чем не догадался. Болеет и болеет».
Она навещала Мирьям каждый день.
Девушка лежала в спальне капитана Кроу, а Стивен переехал в кабинет, на старый, обитый потрескавшийся кожей диван. Марта, аккуратно, предложила вызвать надежную акушерку, ту же мисс Андерсон. Мирьям помотала головой, всхлипнув: «Не надо, кузина. Ничего..., никаких последствий не будет. Спасибо вам..., - Марта поднесла к ее губам чашку с чаем: «Милая, может быть, ты все-таки скажешь, кто...»
Светло-голубые глаза блеснули холодом. «Что было, то прошло кузина. Никогда мне больше об этом не напоминай, пожалуйста». Мирьям выпила чай. Отвернувшись к стене, девушка натянула на себя одеяло, спрятавшись под ним с головой.
- Ей просто надо побыть в покое, - Марта наблюдала за тем, как Бэббидж просматривает ее тетрадь: «Она через несколько дней оправится. В полицию я съездила, уговорила их закрыть дело. В газетах только маленькая заметка и была, в разделе происшествий. Никто на нее внимания не обратил».
Математик пожевал губами. Увидев глаза Марты, он разрешил:
- Курите. Моя покойная ассистентка, графиня Лавлейс, дочь Байрона, тоже курила. Как и вы, она пыталась разработать математическую модель для игры в карты. Хотела, со своими приятелями, сорвать банк. Очень азартная женщина, - он все изучал Марту, - а по вам такого не скажешь. У нее ничего не получилось, задолжала крупную сумму денег. Она даже синдикат организовала, картежников. Обещала им огромные прибыли.
- Это для работы, мистер Бэббидж, - Марта передала ему блокнот с записями из игорного зала в Баден-Бадене, - вы подписывали обязательство....
- Я их столько подписал, милая моя, - сочно отозвался Бэбиддж, - что я уверен, у нашего с вами общего знакомого в архиве под меня не одна папка отведена.
Он подвигал бровями: «Сколько здесь чисел?»
- Пятьдесят две тысячи триста тридцать восемь, - отчеканила Марта, - это три недели, по десять часов в день, за шестью игорными столами. Нам надо..., - Бэббидж прислушался:
- Вот и сэр Стивен звонит. Что вам надо, я знаю, - он зашаркал к парадной двери, - вам надо построить модель. По ней вы поймете, какой механизм, предпочитает какие числа. Это все-таки дело рук человеческих, - старик поднял засов, - неизбежны ошибки, погрешности..., Даже угол наклона пола в игорном зале имеет значение.
Стивен был в своей холщовой куртке. Поздоровавшись с ней, кузен покраснел.
- Как Мирьям? - одними губами спросила женщина. Он отвел глаза и кивнул:
- Все в порядке. Здравствуйте, мистер Бэббидж, спасибо, что..., - математик прервал его:
- К делу. Возьмите свечи, миссис Марта, - он снял с цепочки для часов простой ключ и открыл невидную дверь под лестницей.
Бэббидж чиркнул фосфорной спичкой и сварливо поинтересовался:
- Что вы стоите, уважаемые? Вам туда, - он кивнул на узкие, крутые ступени, что вели в подвал, - и мне тоже.
- Там ваш кабинет? - Марта подхватила подол черного платья.
- Можно сказать и так, - согласился математик и стал спускаться вниз.
- Не верю, - подумал Стивен, когда старик открыл еще одну дверь, - не верю…, Говорили, что ему не удалось построить действующий аппарат, только прототипы...
Зубчатые, бронзовые колеса поблескивали в огоньках свечей, рычаги поднимались вверх. Стивен увидел еще одну конструкцию, плоскую, соединенную с главным механизмом. Она стояла на маленьком столе сбоку.
- Это принтер, как я его называю, - Бэббидж ласково погладил металл, - он сразу переводит результаты в стереотипы, для печати. Но с этим заданием, - математик указал на блокнот в руках Марты, - нам публиковать нечего. Это не логарифмические таблицы, - Бэббидж мелко рассмеялся: «Мистер Кроу, принесите стулья. Я обучу вас работе на моем творении».
Марта стояла, открыв рот. Женщина, едва слышно, спросила: «Как она называется, мистер Бэббидж?»
- Универсальная аналитическая машина, - гордо ответил математик. Он принял от капитана стул: «Начнем».
Миряьм лежала, свернувшись в клубочек, слушая, как цокают копыта лошадей за окном.
В Блумсбери царила субботняя тишина. В спальне были задернуты шторы, только золотой эфес кортика едва заметно переливался на потрепанном, персидском ковре.
Он вставал рано, до рассвета. Мирьям слышала его шаги за дверью, плеск воды на кухне. Капитан Кроу не заходил к ней в спальню и умывальную. Марта привезла от Саломонов ее вещи и посуду. Стивен, аккуратно, готовил холодный завтрак, и оставлял его в столовой. Мирьям знала, что он ходит за хлебом в еврейскую пекарню на Дьюкс-Плейс. Она не хотела, есть, но все-таки поднималась. Девушка бродила по комнатам, вспоминая дым над поездом, стук колес и то, как она бежала по платформе, крича что-то, мотая головой.
- Как он мог? - Мирьям устраивалась в большом кресле, поджав ноги.
- Я говорила ему, что хочу быть его подругой, обещала, что всегда буду рядом..., Зачем это все, если он меня не любил? Зачем он это сделал? И Дэниел тоже, - письмо от бывшего жениха она выбросила, но все равно, шептала сухие строки. Мирьям плакала, вытирая распухшие глаза:
- Бабушка, ты обещала, что у меня будет любовь. Почему я ошиблась? Почему Степан умер? Мы с ним любили друг друга..., - Мирьям заставляла себя садиться за тетради. В следующем месяце она сдавала экзамен.
- Сдам, - девушка, безучастно, просматривала свои записи,- получу диплом, буду учиться дальше..., Зачем? Для чего все это, если мне не с кем поговорить, некого за руку взять..., - ночью она ворочалась, всхлипывала, думая о Максе. Мирьям засыпала только к утру, коротким, тяжелым сном.
Ей все время виделось одно и то же. Огромная, без конца и края снежная равнина, серое небо, хриплый, настойчивый крик ворона. Мирьям слышала удары колокола. Девушка просыпалась от холода, стуча зубами, жалобно постанывая.
Марта появлялась каждый день, вечером. Мирьям вставала и разжигала плиту. Кузина готовила, кормила девушку, заставляла ее выпить немного вина Судаковых. Марта купила его в синагоге. Женщина уезжала, разведя руками: «Очень, много работы, дорогая моя».
Мирьям лежала, закусив зубами подушку. Стивен возвращался поздно, ближе к полуночи. Несколько дней назад, услышав в гостиной шаги, Мирьям поднялась и тщательно оделась.
- Я просто хочу, чтобы мне стало легче, - отчаянно сказала она себе, толкнув дверь спальни, - хотя бы ненадолго. Это его ни к чему не обязывает. Он взрослый человек, я тоже...
Кузен сидел над тетрадью с какими-то математическими записями. В медной пепельнице дымилась папироса. Он снял куртку и бросил ее на диван. Мирьям увидела пятна угля на его потрепанной рубашке. Шрамы на голове почти стерлись, но каштановые волосы все равно росли клочками. В свете газового рожка Мирьям заметила блеск золотой цепочки медальона на крепкой шее.