Страница 11 из 15
Бруни подавилась первым — самым лучшим! — глотком пива. Вытаращила глаза.
— Что — уже?
— Что уже? — кажется, обиделась Ванилла. — Надо и о будущем думать. Годков мне немало, мужиков подходящих и того меньше. А шут — должность при дворе знатная. Вторая после короля, как ни крути!
— А Дрюня? — уточнила Матушка. — Жаждет?
— Чего? — опешила подруга.
— Семейных уз.
Ванилла пожала плечами.
— А разве это имеет значение?
Мгновение обе с недоумением смотрели друг на друга, а затем расхохотались.
Разошлись засветло. На улицах прибавилось количество пьяных, облагодетельствованных королем. Правда, добавилось и патрулей городской стражи. Но обстановка явно не располагала барышень к поздним прогулкам без сопровождения. Потому Бруни вздохнула с облегчением, только когда Весь впустил ее в дом, затем предусмотрительно заперев засовы.
В трактире было убрано, не считая сдвинутых к стенам в зале столов и стульев.
— Допрыгаешь, расставь все по местам, — сказала Матушка, собираясь направиться в кладовку, проверить запасы пряностей. Судя по всему, завтра ожидается наплыв мающихся похмельем, а для такого дела лучше всего подходит легкий ароматный суп с особыми пряностями, унимающими качку в желудке и боль в голове.
Оборотень кивнул и подобрал с пола деревянный меч.
Матушка проверила запас продуктов, составила предварительное меню на завтра и список необходимых продуктов и задумалась, что же приготовить на ужин.
— Весь, ты ел? — крикнула она в зал.
Парнишка бесшумно возник на пороге, будто возник из ниоткуда. Его зрачки лунно блеснули.
— Неа…
Бруни, не ожидавшая его появления, даже вздрогнула.
— Чем бы нам с тобой поужинать? Хочешь, поджарю кусок мяса и картошку?
— Мясо! — снова блеснул глазами Весь. — Не надо картошку!
Он собрался было вернуться к своему занятию, но, подумав, отложил меч и предложил:
— Если ты хочешь картошки, давай я почищу!
— Хочу, — кивнула Матушка. — Ты чисть, а я расскажу тебе о проводах принцессы…
— Да что там интересного, в проводах-то? — забурчал парнишка, поставил на стол миску, положил рядом нож и отправился в подпол за картошкой.
— Ну, например, сегодня я видела целый полк твоих соотечественников.
Весь резко обернулся, балансируя на верхней ступеньке лестницы, ведущей в подпол.
— Как это — полк?
— Полк. В составе королевской гвардии. Они носят черные мундиры и выглядят настоящими бойцами. А главный у них — принц Аркей!
— Его ты тоже видела? — уточнил мальчишка.
— Может быть, — пожала плечами Матушка. — Я же не знаю, как он выглядит. Зато я знаю, что через несколько лет ты можешь стать таким же, как они!
Ответом был раздавшийся грохот. Это Весь свалился в подпол.
Бруни, изменившись в лице, бросилась к лестнице.
Мальчишка сидел на полу, потирая затылок. Он поднял взгляд на Матушку, и она увидела в его глазах такую отчаянную решимость, что чуть было не попятилась назад.
— Как? — только и спросил Весь.
— Принц открывает факультет в Военном университете для оборотней. Так мне сказал Кай. Учеба будет бесплатной, но после тебе придется двадцать лет отслужить в королевской армии.
Оборотень одним прыжком взлетел вверх.
— И ты отпустишь меня учиться? — серьезно уточнил он.
— Отпущу, — твердо ответила Бруни, сдерживая дрожь в сердце, очень похожую на материнскую. — Если на то будет твое желание!
Весь помолчал, пристально глядя ей в глаза, и молчание было дороже золота. А затем резко развернулся и нырнул в подпол.
— Сколько картофелин чистить? — донеслось оттуда.
Матушка поразилась его выдержке. Наверняка радость щекотала пятки, заставляя приплясывать на месте, распирала поющей птицей грудную клетку — ведь он впервые мог стать кем-то стоящим. Вернуться к своим, как в семью. Взойти на широкую дорогу, постеленную жизнью, ранее оставлявшей ему лишь два узких пути в ямах да колдобинах — нищего и вора.
— Если ты не будешь — четыре!
Говяжьи ребрышки скворчали на чугунной сковороде, распространяя дивный запах жареного мяса. От картошки вился парок, плавился желтый кус масла на ее белых бочках. Ломти ржаного хлеба казались стенами крепости, возведенной на столе. Матушка вечеряла с Весем в тишине, нарушаемой лишь треском свечи.
Стемнело. Квартальный дежурный маг уже шел со своим посохом по улицам, касаясь им подвешенных на столбах стеклянных шаров и наколдовывая внутри синеватый холодный свет. Его негромкую песенку то и дело прерывали пьяные возгласы, звуки потасовок и ругани.
Шум почти не доносился до Матушки, а когда все же слышался, она, морщась, думала, как хорошо, что этот день пришелся на выходной! Потерянная прибыль не так пугала, как необходимость потом мыть заблеванные полы, чинить сломанную мебель, вставлять новые оконные стекла и покупать посуду взамен побитой.
В дверь постучали. Сначала тихо, потом все сильнее. Надежда увидеть Кая, вспыхнувшая пожаром в сердце, не оправдалась — тот никогда не стал бы ломиться в дверь.
Прихватив свечу, Бруни вышла в зал. Крикнула:
— А ну, уймитесь там! Что вам надо!
— Открывай, Матушка, нам охота выпить! — раздался голос Питера Коноха, одного из местных ремесленников.
Парень был свиреп видом, кустист бровями и огромен туловом — недаром работал молотобойцем у мастера Аскеля, кузнеца. Кроткий, как овечка подмастерье, выпив, становился неуправляемым, поэтому спиртное домашние от него прятали, а Бруни — по личной просьбе его матушки, с которой он жил до сих пор, так и не женившись, — сильно разбавляла подаваемое ему пиво и никогда не продавала более крепкие напитки.
Шум голосов, раздавшийся за возгласом, указал на целую толпу прихлебателей кузнечного подмастерья, мучимых жаждой.
— Пит, мы сегодня закрыты! — спокойно, но твердо сказала Бруни. — Приходите завтра!
Дверь сотряс страшенный удар.
— Какого хряка! — раздался рёв в ответ. — Мне охота выпить!
Створка затряслась, как припадочная. Матушка невольно попятилась назад, лихорадочно раздумывая над дальнейшими действиями. Бежать через заднюю дверь за стражей? Ворвавшиеся смутьяны разнесут и разграбят трактир так, что она не узнает его по возвращении. А то и подожгут — случалось подобное о прошлом годе на соседней улице.