Страница 92 из 156
Знаешь, иногда есть и чему посмеяться.
Но случаются и неприятные сюрпризы. В какой-то момент я заблагодушествовала и уверовала, что мой теперешний мужчина-золотко Эрвин — послушай, разве я вас еще не познакомила? — у меня полностью в руках, не тут-то было! Вдруг замечаю, что он то дуется, то становится до неприличия молчаливым, я давай ломать голову — чего же ему не хватает? Засуетилась, принялась устраивать небольшие пирушки, избранный круг гостей, думала, что это его развлечет. Увы, никаких результатов. Я всполошилась — где я просчиталась, какое его тайное желание не угадала? Одна мудрая женщина открыла мне глаза — ценная информация распространяется только из уст в уста — я ей так благодарна за совет делать Эрвину подарки. Когда я теперь иду к нему в гости, у меня всегда с собой сверточек. Не дай бог подарить ему какое-нибудь барахло. Если галстук, то обязательно элегантный, если носки — то модной расцветки. Та женщина мне правильно сказала: современные мужчины обходятся недорого. Моих премиальных на Эрвина вполне хватает. Подарки помаленьку и растопили его сердце. Наверное, каждый человек больше всего нуждается в заботе и внимании. А когда Эрвин заходит ко мне, то или бутылку шампанского принесет, или цветок у него в руках. Подарки дают нам повод поахать — как точно разгадано желание! — словно бы вернулось детство, когда ты ждала, чтобы тебе что-нибудь подарили. Теперь появилось новое занятие, приходится помозговать, не будешь же все время дарить галстуки и носки. Недавно мне повезло, в одном магазине я нашла необычной формы бокал и отдала выгравировать на нем текст — опять кумекай, чтобы в тексте была изюминка. Ты, Сильвия, наматывай мои слова на ус. От жизни отставать нельзя, иначе сама же себе подножку поставишь. Я не жалуюсь, все-таки с Эрвином интереснее, чем сидеть в бабской компании, распивать кофе да оплакивать ушедшие времена. Эва, например, совсем, говорят, от одиночества свихнулась. Будто бы соседи жалуются к ней на работу, что по ночам она крутит пластинки с органной музыкой. Один сосед вроде бы квартиру менять собрался — не может там больше жить, все время такое чувство, будто в церкви на похоронах. Я не хочу, как Эва, спятить от бесконечных мыслей и забот.
Сильвия сосредоточенно слушала Вильму, усмехаясь про себя, думала, что и ей пора бы найти себе смирного мужчину-золотко, который был бы ей по карману. Но где его искать? К тому же у нее нет машины, чтобы катать его по проселкам, а при необходимости заезжать за ним и отвозить домой. Чтобы мужчина-золотко не заскучал, Сильвии пришлось бы организовать у себя дома что-нибудь необычное и завлекательное. Может, фазанов развести? Роскошное зрелище: красавцы птицы разгуливают по зеленому газону сада! Или раздобыть комплект медных колоколов, повесить их на чердаке под крышей, протянуть веревку в дом — подергаешь за веревочки, и колокола зазвенят-заиграют, как в православной церкви. Сильвия застыдилась скудости своей фантазии, но она и впрямь не знала, чем могла бы привлечь мужчину-золотко. К тому же у Сильвии было мало денег, за всю жизнь она так и не научилась откладывать от зарплаты хоть самую малость, чтобы отнести в сберкассу. Текущие расходы поглощали весь заработок. Вот и теперь она с тревогой думала: если Кая и Рейн решат пожениться, ей придется брать ссуду в кассе взаимопомощи. Иногда по ночам ее обуревали совсем уж страшные мысли. Порядочные люди начинают откладывать деньги на свои похороны заблаговременно, в наше время многие уже в средних летах копыта откидывают, поди угадай… Да и ей много ли оставалось до конца, когда она в отчаянии глотала таблетки. Если бы чудом и нашелся мужчина, который заинтересовался бы полноватой и старомодно одетой Сильвией, она не смогла бы одаривать его маленькими знаками внимания, чтобы ублажать владыку своего сердца. Сильвия никогда не попадала в магазины в тот момент, когда там продавали красивые вещи. Ей приходилось мириться с неказистым и будничным товаром, от которого ломились полки.
Сильвия вздрогнула — на нее упала густая тень. Эрвин стоял у дверцы машины и ждал, когда незнакомая женщина освободит его место. Вильма с поразительной легкостью выпрыгнула из машины и, широко жестикулируя, улыбаясь во весь рот, с сияющими глазами принялась объяснять мужчине-золотко, что вот сейчас она познакомит Эрвина с замечательной женщиной, которая в трудные времена была Вильме опорой. Сильвия еще только выбиралась из машины, а по-спортивному одетый жизнерадостный Эрвин уже протягивал ей руку, отвешивая галантный поклон. Он считает, что они с Вильмой — небольшая пауза, Эрвин взглянул на часы, время еще есть — они подвезут Сильвию Курман прямо к подъезду ее дома.
Сильвия пристроилась на заднем сиденье рядом с кренделем. Вильму, кажется, обрадовало великодушное предложение Эрвина, и она, широко развернувшись, выехала со стоянки.
В дороге каждый был занят своим. Вильма следила за светофорами, и всякий раз, когда загорался зеленый, ее машина первой вырывалась из ряда, словно желая продемонстрировать другим водителям удаль хозяйки-амазонки; Эрвин рассказывал абсурдные анекдоты про китайцев, в них пикантность перемешивалась с политикой, Сильвия боялась — не рассмеяться бы некстати. Она предпочитала анекдоты про шотландцев, но те были не в моде.
Вильма мягко остановила машину, Сильвии оставалось только поблагодарить. Вильма потянулась к ней, пообещала: скоро заглянем к тебе в гости, Сильвия кивнула головой, помахала на прощание рукой и оторопела: она не запомнила лица Эрвина. В машине у нее перед глазами маячил его затылок: розовая складка, которая выпирала между светлым воротником и желтой летней кепкой и дрожала, когда Эрвин смеялся.
Сильвию нельзя было назвать необщительной, обычно она бывала рада неожиданно нагрянувшим в гости знакомым, но сейчас подумала: будет лучше, если они забудут о своем обещании. Себе она никогда не найдет мужчину-золотко. Не очень-то утешительно сравнивать свою беспомощность с предприимчивостью других. Ей следует научиться любить одиночество, иного пути у нее нет.
Но они все-таки приехали. Удивительным образом ветер все еще дул южный, и Сильвия достала летнее платье. Улыбающийся Эрвин протянул ей букет ромашек, а Вильма присовокупила, что цветы они собирали сами. Ценность букета сразу подскочила. Люди все больше ценили то, к чему приложили собственные руки, над чем потрудились сами. Гости пожелали осмотреть сад и проявили дотошный интерес к каждому цветку, кусту и дереву. Сильвия оставила их любоваться полетом бабочек и дышать ароматом хвои, сама же принялась таскать на лужайку садовые кресла. Вильма и Эрвин с удовольствием расселись в них, красиво одетые люди в старинных свежевыкрашенных креслах с решетчатыми спинками радовали глаз. И душу.
Следовало бы больше ценить золотой период жизни — вдруг оказывается, что спешить больше некуда. Родители отдыхают на брегах небытия, дети крутятся в беличьем колесе своей жизни, а ты можешь наблюдать за всем со стороны и заниматься собой. Вильма и Эрвин подтвердили ход мыслей Сильвии: этим минутам придавала ценность тихая беседа, время от времени все сосредоточенно поглядывали то на ворону, раскачивающуюся на вершине березы, то на белку, которая шурша карабкалась по стволу сосны. Приятное состояние отрешенности, в голове ни одной бытовой заботы: не напроказит ли ребенок или хватит ли продуктов в холодильнике — домашние вот-вот вернутся домой и потребуют, чтобы их накормили.
Сильвия поспешила в дом, чтобы подать гостям мороженое и прохладительные напитки. Обычно она торопливо хватала первый попавшийся под руку поднос, а семейное серебро оставалось лежать в шкафу в ожидании бог весть каких лучших времен. Теперь Сильвия решила все хорошенько взвесить и обдумать. Серебряный поднос с ручками, подарок бабы Майги им с Карлом к свадьбе, редко бывал в употреблении. Во времена хлипкой мебели на тонких ножках старинные предметы вызывали у людей только смех. Теперь поднос с изящным рельефным краем выглядел благородно. Хрустальных блюдечек в шкафу тоже целая гора; одно из них Кая, когда-то раскапризничавшись, швырнула на пол, поэтому комплект был неполный. Потом Кае не раз и не два напоминали о ее позорном поступке. Какие же они были мелочные, раздуть такую пустячную историю!