Уйти или остаться?

— Она была в пальто? — быстро спросила Эмми.

— Естественно.

— Возможно, она отправилась на нашу старую квартиру. — Эмми высказала мысли вслух, стараясь не поддаваться панике, — ведь тетя Ханна могла попасть не только в неловкое положение, но и в настоящую беду. — Я сейчас, дорога каждая минута.

Только когда холодный воздух обжег ее, она сообразила, что сама плащ не надела. Но у нее есть более важные заботы. Надо найти тетю Ханну, отвезти в «Кесвик». А потом на работу. О, черт, эта работа, которую надо успеть сделать! Барден Каннингем только-только примирился с ней. Она попыталась не думать об этом. Это последний день ее пятой недели работы в компании и первый раз, когда она опаздывает.

Успокаивая себя, что пять недель безупречной работы, не говоря уже о том, что она регулярно оставалась сверхурочно, заставят ее работодателя — эту мерзкую жабу среди мерзких бабников — смириться с единственным прегрешением, Эмми стала думать о более неотложных делах. Итак, надо ехать на старую квартиру.

Эмми надеялась перехватить тетю Ханну быстро, но на двадцать минут застряла в пробках. Добравшись наконец до цели своего путешествия, Эмми принялась выглядывать тетю.

Не видя нигде никого похожего, она припарковала машину у дома и позвонила к прежним соседям. Никто не ответил. Следующий час Эмми бороздила улицы в поисках тети Ханны. Впадая в отчаяние, она вернулась к себе домой в надежде, что та приехала туда.

Нет. Не приехала. Эмми позвонила Лизе Браун, молясь, чтобы ее родственница была уже в «Кесвике».

— К сожалению, нет, — отвечала Лиза Браун.

Эмми также подумала, не позвонить ли Дон, но, сколь ни расстроена она была, все же вспомнила, что Барден Каннингем специально спрашивал, нет ли у нее каких-либо обязательств. Нет, у нее и так будет достаточно неприятностей, когда она появится в конторе, даже без дополнительного оглашения того, что она лгала на собеседовании.

Эмми опять поехала по своему старому адресу.

Как же она обрадовалась, когда, подъезжая к дому, увидела тетю Ханну, вылезающую из какого-то фургона. Фургон отъехал. Эмми остановилась у тротуара как раз в тот момент, когда миссис Витфорд собиралась подняться по лестнице к двери.

— Тетя Ханна, — крикнула Эмми, достаточно громко, чтобы старая дама услышала ее, но стараясь не напугать.

Тетя Ханна повернулась и, увидев Эмми, просияла:

— Здравствуй, дорогая. Не работаешь сегодня? Я целую вечность ждала автобуса, а этот милый водитель остановился и… — Она прервалась на полуслове, вспомнив о чем-то гораздо более важном. — Ты знаешь, у него тоже есть «Нортон»!

Эмми улыбнулась, она была бесконечно счастлива найти наконец тетю Ханну! Старушка просто без ума от мотоциклов. В свои молодые годы она владела несколькими.

— Как ты? — спросила Эмми в качестве вступления, перед тем как посадить ее в машину и отвезти в «Кесвик».

— Да, можешь себе представить! Мистер «Нортон», — продолжала она, вызывая улыбку Эмми, — рассказал мне о Национальном музее мотоциклов в Бирмингеме. Он открыт шесть дней в неделю, — намекнула она.

Ну можно ли не любить ее? Эмми нежно улыбнулась.

— Мы съездим, — пообещала она. — Не сегодня, — добавила она быстро, — но в самом ближайшем будущем. Время обеденное. Не отправиться ли нам в «Кесвик»?

Было уже около часа, когда она наконец появилась на работе. Дон нигде не было видно. Эмми поспешно спрятала свою сумку, радуясь, что дверь в кабинет босса закрыта.

Но это длилось недолго. Барден Каннингем распахнул дверь и ворвался в комнату. По мере его приближения взгляд его все более наполнялся ядом. Она сглотнула. Ой-ой-ой, похоже, укус может быть смертельным!

— Поскольку вы, очевидно, не попали в больницу с приступом аппендицита, — с сарказмом начал он, угрожающе пыхтя перед каждым словом, — не соблаговолите ли сообщить мне, где вы гуляли?

— У меня были домашние проблемы. — Эмми наконец обрела голос, надеясь, что он не обратит внимания на ее пылающие щеки.

— Что за «домашние проблемы»? — не унимался он, словно и не слыша ее. — Никак не могли расстаться?

Эмми потеряла остатки самообладания.

— Не судите по себе, — взвилась она. О, страх какой, он ее сейчас придушит. Произнеся фразу, она мгновенно пожалела о ней. Что она творит? Испытала судьбу вчера и днем раньше, а сегодня снова? А ей так нужна эта работа! — Дон ушла пораньше пообедать? — Она попыталась остудить накалившуюся обстановку. Тщетные усилия!

— Я дал ей отгул! — бушевал он. — Когда она, несмотря на недомогание, добралась до телефона, — снова очень уместный сарказм, — то я решил, что мы справимся без нее.

Не везет так не везет! Эмми, против всякого здравого смысла надеясь, что ее не выгонят — ведь команды убираться вон не было, — предложила:

— Я отработаю пропущенные часы. Задержусь допоздна и…

— Вы даже не предполагаете, насколько правы, — грубо прервал ее Барден. — Я хочу, чтобы эти материалы были у меня в руках сегодня же!

Эмми уставилась на него. Он, должно быть, шутит! Гордость — больше ничто — не позволила ей сказать ему, что это невозможно выполнить.

Он улыбнулся насквозь фальшивой улыбкой. И она, которая никогда и никого в своей жизни не ненавидела, искренне и всем сердцем возненавидела Бардена Каннингема.

— Но вы же отправляетесь в… в гости!

— Верно, — ответил он, взял со стола листочек и быстро написал на нем адрес с краткими комментариями. — Не сомневаюсь, что вечер затянется за полночь. Думаю, вы не возражаете заглянуть на минутку, чтобы отдать мне бумаги по пути домой.

Эмми взяла бумажку и прочитала адрес. Потом, не веря глазам, взглянула на Каннингема. Это был адрес Невилла и Роберты Шорт. Ехать к ним ей было совсем не по пути, а в противоположную ее дому сторону. И наверняка Каннингем это знал! Бросив мимо него взгляд в окно, она увидела, что начали падать первые снежные хлопья. Повторный взгляд на босса показал, что он проследил за ее глазами.

Он смотрел на нее и улыбался. Тогда она возненавидела его с новой силой. Он прекрасно сознавал, что она будет работать минимум до восьми вечера. И после этого заставлять ее еще час добираться до дома его любовницы!

Она открыла рот, чтобы возразить, и по наигранно приветливому взгляду поняла, что именно это от нее и ожидается. Скорее она сгниет тут заживо! Протест умер, не родившись.

— Что-нибудь еще? — спросила она деловито. В его глазах вдруг отразилось нечто, похожее на восхищение. Длилось оно лишь мгновение, и после, когда он развернулся к двери, она решила, что ошиблась. Уже у двери он обернулся, и его добродушный голос хлестнул ее, как ветка по лицу:

— Не забудьте отменить свое свидание, Эмили. — И босс отправился на свой проклятый уикенд. Эмми могла поклясться, что, выходя, он начал насвистывать!

Глава 3

Пожертвовав обедом и работая со всей доступной скоростью, Эмми закончила свою работу как раз после восьми вечера. Выжатая как лимон, напрочь измученная, она тем не менее чувствовала триумф.

И еще она чувствовала ярко выраженное антиканнингемовское настроение. Проклятый бабник! Она ненавидит его, ненавидит за то, что он сейчас веселится в доме своей замужней любовницы. Как он может?

Эмми, все так же без плаща, стремительно пронеслась из офиса к машине, радуясь, что снега выпало немного. Заведя мотор, она взяла курс на дом Невилла и Роберты Шорт, постоянно призывая себя успокоиться. Бога ради, ее ли это дело, как этот Каннингем проводит свое свободное время!

Она ехала, одергивая себя, заставляя не злиться. Ей крупно повезло, что, несмотря ни на что, включая ее отсутствие сегодня утром, она все еще сохранила эту работу. Хорошо оплачиваемую работу, между прочим.

Все мысли о собственной удаче напрочь выветрились у нее из головы, когда она выехала из Лондона и оказалась в чистом поле. Опять пошел снег. Он скоро кончится, утешала она себя.

Немного погодя она увидела указатель, к счастью не до конца залепленный снегом, по которому определила, что ее цель не так уж далеко. Эмми свернула с главной дороги на второстепенную.