Избранная

Взяв её, закрываю дверь и, прислонившись к ней спиной, встречаю взглядом темно-зеленого цвета воду в колбе. Это похоже на тину и водоросли.

Это похоже на болотную воду.

Переворачиваю её и нахожу прикрепленную записку:

«Я вижу, ты снова хочешь попробовать её на вкус».

Меня начинает трясти. Я оглядываюсь по сторонам и поспешно направляюсь в столовую, пытаясь найти свой телефон. Слышу, как ускоряется мой пульс, и подозреваю о том, что Марк находится где-то поблизости. Он уже убил Джейсона и пришел за мной.

Нахожу телефон на столе возле микроволновки и набираю номер Джейсона. Он звонит. Звонит у меня за спиной, и я оборачиваюсь, заметив вымученного Джейсона.

Мне становится легче.

Я отключаю вызов и замечаю, как он опускает взгляд на колбу на столе. Он подходит ближе и, взяв в руки, рассматривает её.

Он бледнеет и ставит её обратно на стол.

Я снова тону в той воде. Я снова прощаюсь с жизнью и принимаю это, как должное. Я снова чувствую на языке привкус болотной воды.

Мне кажется, будто он тоже.

— Джейсон? — зову я его. Я пытаюсь сделать так, чтобы объектом его взгляда стала я, а не зеленая вода.

Он поднимает голову.

— Может ли Марк использовать Карибские острова для своих дел? В смысле, там была наша свадьба…

Он хмурится, будто я сделала ему больно.

— Зачем делать свадьбу на Карибах?

— Не знаю, — пожимаю я плечами. — Я хотела, чтобы это было где-то подальше от дома. От друзей, от того, что я выхожу за него замуж из-за положения.

Он развязывает галстук и кидает его на стол. Он действительно устал.

Садится за стол и все еще смотрит на воду. Мне кажется, что на этот раз он злится. Играет скулами.

Я ловлю себя на мысли, что, когда он зол, он выглядит привлекательно.

Не о том думаешь, Митчелл!

— Почему он выстрелил в Кэмерона?

Я итак знаю, но я хочу слышать его ответ. Я хочу слышать правду из его уст.

— Он целился в меня, — спокойно проговаривает Джейсон. — Жаль, что я был не так близок к нему.

— Ты бы остановил его?

— Нет. Я бы дал ему больше шансов попасть прямо в сердце, — холодно проговаривает он.

Пустота. Пустота в его словах и его душе.

Что случилось с Хлои?

Я хочу заполнить эту пустоту собой. Я хочу быть этой пустотой. Позволь мне, Джейсон.

Он накрывает лицо ладонями, а я подхожу к нему ближе и кладу руки на его плечи. Он вздрагивает.

Окольцовываю его шею руками и наклоняюсь, оказавшись прижатой щекой к его щеке. Он не дышит. Я тоже.

Джейсон прикрывает глаза и оборачивается ко мне. Он пытается найти губами мои губы, но я не позволяю. Я отстраняюсь и, взяв его за руку, веду в душ.

Он должен расслабиться.

Захожу в ванную комнату и принимаюсь за его пиджак. Стягиваю его, а он тянет руки к моей майке. Я откидываю ее и вижу, как удивленно ползут его брови вверх.

Пиджак уже на полу, когда я начинаю расстегивать пуговицы на его рубашке. Дыхание Джейсона становится частым, мое тоже. Здесь становится слишком душно. Слишком душно для того, чтобы быть до сих пор одетой.

Скинув рубашку с его плеч, я тянусь руками к ширинке на его брюках. Расстегиваю их и спускаю.

О Боже. Он уже готов. Он уже твердый.

Я все еще пытаюсь держаться, и когда он переступает через брюки, я присаживаюсь, чтобы снять его боксеры. Джейсон заинтересованно смотрит на меня и хмурится. Он облизывает губы, когда я касаюсь кончиками пальцев его боксеров.

Я уже мокрая и возбужденная лишь от того, что медленно стягиваю баксеры с его бедер. Ниже, и ниже, и…

Стон срывается с моих губ, когда я спускаю их полностью, и он стоит передо мной полностью голый.

Я чувствую себя… неловко? Смущенно?

Я чувствую себя слишком возбужденной, чтобы просто стоять и смотреть на него. Потому что я солгу, если скажу, что сумею промолчать и не попросить, чтобы он оказался во мне.

Я снова беру его за руку и веду в душевую кабину.

На мне все еще надето нижнее белье и пижамные шорты с топом, и это однозначно не нравится ему, потому что, как только он делает шаг в душевую кабину, то хватает меня за топ и разрывает его на части.

По моему лицу, телу начинает литься теплая вода, и я захватываю воздух, радуясь, что она хоть как-то охладила мой жар от одного его вида.

Он стягивает мои шорты, а за ними и трусики. Я в таком же положении, как и он. Полностью обнаженная перед ним.

Мне хочется, чтобы на этот раз все было иначе. Я хочу всем своим телом чувствовать его. Его чувства. Его пустоту и боль.

И он дает мне это.

Он входит в меня резко и больно. До самого основания.

Я обхватываю руками его шею, а он приподнимает меня, усаживая себе на бедра.

Каждым свои движением он будто показывает мне, как ему больно. Что он чувствует. Что он помнит. И я терплю.

Я кусаю нижнюю губу, пытаясь скрыть жалобный стон. Я не хочу признавать то, что мне больно. Я просто хочу, чтобы он поделился со мной этим. Поделился со мной той темной частью себя. И мне ужасно от этой мысли. Мне ужасно, что он чувствует это каждый раз. Каждый день. Каждую секунду.

Он кладет ладонь на стекло позади меня и начинает входить еще глубже. Я вскрикиваю. Откидываю голову назад и пытаюсь привести дыхание в норму. Но не могу. Я вижу его лицо, вижу, как он кривится каждый раз, когда входит в меня.

Обхватываю его шею руками и утыкаюсь в плечо.

Он замирает во мне. Он кончает в меня, и от одного его стона я делаю это вместе с ним.

Мы делаем это в одно время, утопая в своих стонах.

В сбитом дыхании. В чувствах, которые имею я, во влечении, которое имеет он.

***

В который раз убеждаюсь, что просыпаться рядом с Джейсоном это лучшее, что я могу иметь. Лучшее, что я могу видеть перед собой и то, чему не особо рад каждый мужчина по утрам.

Улыбка не сползает с моего лица, а руки так и тянутся потрогать, но прежде чем сделать это, я останавливаю взгляд на столике рядом с кроватью. На нем стоит поднос с фруктами и два стакана с соком.

Когда он успел?

Видимо, пока я спала, а потом снова сам уснул?

Мне смешно, и я смеюсь вслух. Тихо, но делаю это.

Он просыпается.

— Привет, — шепчу я и перевожу взгляд на того, кто встал раньше самого Джейсона.

— Привет, — шепчет он и потягивается.

Мне нравится этот Джейсон. Он домашний, и он со мной в одной постели.

— Как спалось? — интересуюсь я. Мне действительно интересно, не посещали ли его кошмары.

— Хорошо, — довольно уверенно проговаривает он.

Я улыбаюсь. Я хочу, чтобы каждое утро было таким. Беззаботным и греющим душу.

Надеюсь, он чувствует то же самое.

— Какие у нас сегодня планы?

Он задумался. Провел рукой по волосам, а затем почесал щетинистый подбородок.

— Я должен свозить тебя в Вегас, — проговаривает он.

— Теперь это так называется? — усмехаюсь я, а он хитро улыбается, но качает головой.

— Я должен показать тебе, что ты имеешь.

— Это становится еще интересней.

Я снова улыбаюсь, а он смеется. Мне нравится его смех.

Смейся чаще, Джейсон.

— Ты всегда думаешь не о том с утра?

— Хочешь сказать, что ты нет? — я поднимаю брови, а улыбка с его лица пропадает.

Кажется, каждое утро Джейсон просыпается не с хорошими мыслями, а с плохими воспоминаниями.

— Я должна буду увидеть казино?

Он кивает. Я кусаю губу и кладу ладонь на его торс, спускаясь ниже.

Он набирает воздуха в легкие, когда я касаюсь его там. Мне нравится, когда я могу контролировать ситуацию. Когда именно он в моей власти.

— Как скоро мы должны уехать? — интересуюсь я, ускользая рукой оттуда.

Он расслабляется и перекатывается на бок лицом ко мне.

— Через час. Тебе хватит времени собраться?

— Этот вопрос ты бы задал себе, — смотрю я вниз. — Хватит ли тебе времени успокоить его?

Джейсон закатывает глаза, понимая, к чему я веду.

— Ты бы могла помочь ему.