Избранная

Увы, мне не получить их, пока он находится в своем прошлом, а не здесь. Со мной.

Я не хочу ждать, поэтому направляюсь к палате, в которую повезли Кэмерона. Джейсон стоит на месте некоторое время, а потом направляется к регистрационному окну. Он избегает меня.

Я злюсь еще больше и сжимаю окровавленное платье.

Он повяз в своих проблемах и не хочет меня в это посвящать. Я ненавижу его за это, поэтому и не хочу подходить ближе чем на метр к нему, пока не остыну.

***

Спустя три часа и семнадцать минут я понимаю, что сидеть в таком положении больше не могу. Моя шея затекла, а глаза закрываются сами по себе, даже несмотря на то, что за окном всего около шести часов вечера.

Джейсон сидит напротив, уронив голову на свои руки. Он молчит с того момента, как отошел к регистрационному окну. Его рубашка и пиджак в крови. Даже на его лице есть кровь, думаю, как и у меня.

Все, что произошло несколько часов назад, для меня как сон. Я даже до конца не понимаю, когда все это успело произойти.

Марк выстрелил в Кэмерона.

Зачем Марку стрелять в Кэмерона? Почему Джейсон так заботится о Кэмероне? Кому он обещал о нем заботиться?

Марку выгодно вывести Джейсона из строя таким способом. Марк чертов кретин.

Что-то звонит. Противно и громко. Джейсон роется в карманах своих брюк и достает оттуда телефон. Прикладывает его к уху и слушает. Отключает, поправляет галстук и встает со скамьи.

— Оставайся здесь, — говорит он мне. На этот раз он не приказывает, он просто надеется, что я сделаю это.

Я сделаю, Джейсон.

Я киваю и наблюдаю за тем, как он отдаляется и скрывается за углом. Встаю со скамьи и начинаю ходить из угла в угол, пока не встречаюсь взглядом с корейцем. Он остановился в нескольких метрах от меня, а затем сделал шаг назад и развернулся, чтобы уйти.

Какого черта он здесь делает?

— Эй! — выкрикиваю я и иду за ним. Я бегу за ним. — Чу!

Мужчина останавливается и оборачивается ко мне лицом.

— Какого черта ты здесь делаешь?

— Отвали, — фыркает он и собирается уйти, когда я хватаю его за руку, а затем другой рукой за волосы.

— Неверный ответ, парень.

Он шипит, но идет вместе со мной подальше от свидетелей.

— Ты чокнутая? — шипит он, когда я отпускаю его. На его лице несколько ссадин, а костяшки на руках содраны до забагровевшей крови.

Я не отвечаю на его вопрос и жду ответа на свой. Этот парень не кажется таким опасным, как в баре.

— С ним все в порядке? — спрашивает он.

Я вхожу в недоумение.

— Кэмерон.

— Зачем тебе что-то знать о Кэмероне, придурок? Ты в мамочки его записался? Когда же ты успел?

— Когда его сестры не стало, — выкрикнул он и, пожалев об этом, накрыл лицо ладонями.

Он смотрит сквозь меня и дергается с места, когда из палаты на каталке Кэмерона везут в другую палату. Я следую за ним и наблюдаю за бессознательным Кэмероном. Чу что-то спрашивает у доктора и останавливается возле меня, наблюдая за тем, как каталка скрывается за дверью.

— Как звали его сестру? — спрашиваю я, не сводя взгляда с двери.

— Хлои, — отвечает тот и оборачивается ко мне лицом. — Будь осторожней, Куинн. Не стоит связываться с мальчиком родом из Сицилии, — он делает шаг назад и направляется к выходу вдоль длинного коридора.

Хлои. Хлои там, Хлои здесь. Хлои мертва. Что случилось с Хлои? Что случилось с родителями Джейсона? Причем здесь Сицилия?

Я все еще смотрю на дверь и пытаюсь представить перед собой девушку, которую так сильно любил Джейсон. Которую так же любил Кэмерон.

Я не вписываюсь в эту картину. Они оба хранят её у себя в сердце, но для меня там нет места. У них своя история, никак не связанная со мной.

Я хочу задать еще несколько вопросов Чу, но его здесь больше нет.

Он сказал мне достаточно, чтобы полноправно уйти.

Из палаты Кэмерона выходят два доктора, один из которых подходит ко мне.

— С ним все в порядке? — тихо спрашиваю я.

— Он в норме, мисс, — вымученно улыбается он.

— Я могу туда… зайти?

Он кивает и уходит.

Я приподнимаю платье с пола и подхожу к двери, толкнув её.

Глаза Кэмерона закрыты, в палате мрачно, и только звук аппаратов оживляет это место. Я присаживаюсь рядом с кроватью и беру его за руку. Она холодная.

Опускаю голову, а затем кладу её на простынь.

У Джейсона была девушка по имени Хлои. У Хлои брат Кэмерон. С Хлои что-то случилось, и Джейсон присматривает за ним. Из Джейсона хреновый смотритель.

Я хочу узнать о ней больше.

Дверь в палату открывается, и я вижу Джейсона. Он незамедлительно подходит к Кэмерону, а затем переводит взгляд на меня.

— С ним все в порядке?

Теперь я понимаю это беспокойство в его глазах.

— Да, с ним все хорошо, — тихо отвечаю я и еле заметно улыбаюсь. Я хочу, чтобы он расслабился и не был так напряжен, потому что я питаюсь его эмоциями. Я живу им.

Я влюблена в тебя, Джейсон.

Глава 8.

Я не знаю, сколько прошло времени с того момента, когда я в последний раз спала, но я рада, что мне удалось заснуть хотя бы на пару часов. Но не рада, что в этом доме я одна. Я не рада, что оставила его там одного, потому что цель Марка — Джейсон.

Я не знаю, почему он пытается вывести его из строя, если дело во мне.

Лучше бы он убил меня.

Я переворачиваюсь на бок, а затем откидываю одеяло в сторону и ступаю на холодный пол. Вздрагиваю от непривычки и думаю о том, чтобы перекусить.

Стянув халат со спинки стула, я выхожу в коридор и намереваюсь что-нибудь разогреть, как останавливаюсь возле приоткрытой двери. Это был тот кабинет, в котором я побывала больше двух недель назад.

Я толкаю дверь и ступаю босыми ногами на ковёр тёмных цветов. Намеренно направляюсь к полке с фотографиями и замираю, снова заметив того исхудавшего мальчика.

Беру ту, на которой девять свечей, и замечаю на фоне женщину. Она тоже блондинка, но голубоглазая. Загорелая.

Раньше я не обращала на это внимание.

Беру фотографию, где ему десять, и снова вижу ее. Её профиль на его фоне. Рядом с ней стоит мужчина. Он довольно привлекательный и высокий. У него есть щетина, а волосы его темные. Он похож на него.

Переворачиваю рамку и открываю её, заметив на фотографии подпись: «Сан-Франциско. Джейсону десять лет».

Сан-Франциско?

Возвращаюсь к предыдущей и так же открываю: «Пенсильвания. Джейсону девять».

Что за чертовщина?

Отрываю рамку с фотографией, где ему восемь и семь. «Портленд и Питтсбург». На той, где ему семь, есть еще подпись. Маленькими буквами указано: «Мама и я».

Мама. Это его мама.

Кажется, я перестаю дышать.

Я хочу знать еще. Я хочу видеть ещё их фотографии, но на тринадцатилетние она появляется в последний раз.

Дальше следует большой перерыв, и за фотографией девятнадцатилетнего парня нет подписи. Нет ничего вообще. Только на двадцати двухлетней я замечаю его улыбающегося девушке. Я переворачиваю рамку и достаю оттуда фотографию.

На этот раз это не его подчерк или той женщины. Это аккуратно выведенные буквы: «Лас-Вегас. Джейсону двадцать два».

Что же случилось в тот перерыв, когда из мальчика вырос девятнадцатилетний исхудавший подросток? Учитывая то, что на последующих фотографиях не было его матери, я могу сделать вывод, что после тринадцатого дня рождения ее не стало. Или не стало его отца?

Увы, на этот вопрос мне может ответить только сам Джейсон. Но это уже сверх фантастики.

Я аккуратно вставляю фотографии обратно в рамки и ставлю их на полку. Пытаюсь найти еще фотографии, но везде пусто. Даже нет альбома.

Внезапный и незнакомый мне звук заставляет меня дернуться, и только через некоторое время я понимаю, что это звонят в дверь. Выйдя из кабинета, я сбегаю вниз по лестнице в надежде, что это пришел Джейсон, но вместо него я нахожу пустоту. Уже собираюсь закрывать дверь обратно, как замечаю на пороге длинную прозрачную колбу с крышечкой.