Эмиссар Черной Армады

Этим гвоздём был я.

Я сидел в кабинете начальника полиции, расслабившись, держа в руке неизменный бокал шоколадного лимонада с коньяком и белым вином.

– Не нервничайте, Гордон, – посоветовал я. – Главное позади.

– Но худшее впереди, – огрызнулся он, просматривая доклад оперативной группы.

Только что ахнул взрыв в воздухообеспечивающей системе западного сектора. Ремонтники пытались ликвидировать последствия теракта. Это был уже третий взрыв.

После заварушки десятилетней давности, когда подобный взрыв стоил жизни почти целому посёлку, были предприняты самые серьёзные меры по охране систем жизнеобеспечения населённых пунктов и повышению их надёжности, Так что положение, когда любой дурак с бомбой может угрожать тысячам людей, в прошлом. Но всё равно было с самого начала понятно, что при развязывании войны против Клана преступники не откажутся от подобной проверенной и хорошо зарекомендовавшей себя тактики. В переданном мне информпакете было указано на существование нескольких смертельных закладок, которые приказал устроить Донг в рамках своего плана «Волна», заранее готовясь к худшим временам. Мы их обезвредили. Как оказалось, далеко не все.

Кроме того, у Донга был стройный план, как заварить кровавую кашу и раздуть массовые беспорядки. «Крысы» это дело любят, так что при организационном моменте и при поставках оружия подбить их на любую мерзость труда не составляло. Опять-таки, в информпакете были указания и по этому поводу. Часть оружейных складов мы накрыли. Задержали или ликвидировали несколько ключевых фигур, ответственных за разжигание пламени войны. Но тоже, как оказалось, далеко не всех. Так что война разгоралась. Как, собственно, я и рассчитывал. А поскольку мы просчитали такое развитие событий, то просчитали и соответственные меры. Всё должно получиться, если нам дадут хотя бы пару дней.

– Обстрел патруля в Песчаной Венеции, – сообщил очередную новость комп. – Погиб один полицейский.

– Что по западному сектору?

– Продолжаются погромы. Число жертв со стороны полиции – двое убитых и пятнадцать раненых. Среди нарушителей – восемь убитых и около пятидесяти раненых. Жертвы среди мирного населения устанавливаются. Закончено вытеснение с площади Звезды. Подавлены огневые точки в количестве трёх штук. Толпа рассеяна, по оценкам действует около пятидесяти разрозненных групп численностью до двадцати человек. Дислокация сил…

– Достаточно, – отмахнулся Парфентьев. – Где снова вспыхнет, как думаешь? Мы перешли на «ты».

– Они рванут бомбу в деловой части, – сказал я. – Где-нибудь в районе отеля «Космик».

– Почему?

– Я бы на месте Донга сделал именно так.

– Ты прав. Надо принять меры. Чёрт возьми, задействованы почти все силы. Не хватает людей.

Полицейские силы оказались более боеспособными, чем я предполагал. Где-то полсотни сотрудников с началом операции побросали полицейские карточки и заявили, что они не самоубийцы. Но остальные остались в строю. Пусть многие из них прикармливались с грязных рук, пусть не сильно горели на службе, но когда-то настаёт час, когда хочется почувствовать себя достойным человеком и вступить в борьбу со злом. Кроме того, что важнее, сработала корпоративная общность. «Наших бьют. Сейчас мы им так в ответ врежем, что не обрадуются!» – примерно такие мысли владели их умами после первых стычек с боевиками «Молочных братьев» и с толпами одуревших от наркотиков и от волновой обработки «крыс».

– Твой информатор не знал многого, – сказал Парфентьев. – Знали бы все, беспорядков бы вообще не было.

– Все он знал. Просто не все донёс до нас.

– Почему?

– Потому что был заинтересован в беспорядках. Они ему выгодны.

У меня были некоторые соображения по этому поводу. Поэтому я ещё вчера, пользуясь чрезвычайными полномочиями, приостановил отправку пассажирского суперлайнера и двух грузовиков на Землю. Мы ещё посмотрим, кто кого переиграет.

– Устал, – вздохнул Парфентьев. – Давно так не уставал… Кофе со стимулятором – три процента, – приказал он. Защёлкал кухонный комбайн, и вскоре на столе появилась дымящаяся чашка кофе.

– Как вы с Шестерневым умудрились вдвоём снять охрану в лаборатории? – поинтересовался Парфентьев.

– Тонкий расчёт. Опыт. Хорошая подготовка. И везение.

– Чепуха. Слишком красиво. Не думаю, что в мире много людей, которые могут такое.

– Мы можем,

– Значит… – начал Парфентьев, но я оборвал его.

– Ничего это не значит,

Парфентьев покачал головой и усмехнулся. Он прекрасно знал, что есть темы, которые лучше не развивать.

– К вам Макловски и Гюнтер Уденмац, – сообщил секретарь из приёмной.

– Вместе. Сами идут, – хмыкнул я.

– Пусть войдут, – велел Парфентьев.

В кабинет ворвался красный, с перекошенным лицом заместитель шефа Главной Администрации Макловски. За ним семенил крошечный, лопоухий, с порочно-хитрой лисьей физиономией Гюнтер Уденмац – хозяин одной из самых преуспевающих адвокатских контор Марса, чьё благосостояние возросло на деньгах организованной преступности. Он был опытным, способным извиваться ужом или переть тяжёлым танком крючкотвором.

– Дьявол вас всех раздери? – с порога возопил Макловски. – Вы что?! Как посмели, Гордон?!

– Не стоит кричать. У меня с детства хороший слух.

– Что за дерьмо? При чём тут слух? В городе война! Ваши подчинённые убивают людей!

– А люди никого не убивают?

– С вами невозможно связаться! Ваши подчинённые не только игнорируют мои требования, но и отказываются объяснять что-либо!

– Это мой приказ.

– У нас отключили связь с Землёй.

– И это мой приказ.

– Что?! Вы что о себе возомнили, ищейка дерьмовая!

Макловски пыхтел как паровоз и стал похож на перезревший помидор. Господи, его же разрыв сердца хватит.

– Вы задержали половину моих клиентов, – встрял Уденмац. – И я не видел ещё ни одного решения суда или уголовной комиссии.

– Это что, переворот?! – завопил Макловски.

– Нет, это наведение законности, – развёл руками Парфентьев. – К вашему сведению, внешние поселения являются экстерриториальной зоной, на которую не распространяется юрисдикция или суверенитет какого-либо государства. Они полностью находятся в ведении Объединённого Совета Свободных Наций Земли.

– Ты что, мне лекции читаешь?! – взвыл Макловски.

– Соответственно распорядок жизни внешних поселений определяется международными конвенциями, а также решениями ОССН и его комиссий. Верно?

Макловски запыхтел, как перегревшийся, полный кипятка чайник. Адвокат же напрягся. По-моему, он примерно представлял, что сейчас услышит.

– Согласно Конвенции 2086 года при наличии ситуации, оцениваемой, как крайняя угроза обществу, на территории внешних поселений может быть введено чрезвычайное положение, и аресты, обыски и задержания, а также другие акции, необходимые для поддержания надлежащего порядка, могут проводиться без разрешения судебных органов и уголовной комиссии.

– Чрезвычайное положение? Ты что, сдурел?! – у Макловски оказалась лужёная глотка, другой бы давно охрип. – Кто ввёл это чёртово чрезвычайное положение?! Уж не ты ли?!

– Согласно Конвенции 2086 года, – продолжал монотонно бубнить Парфентьев, с трудом сдерживая ухмылку, – чрезвычайное положение вводится экспертами чрезвычайных комиссий Центрального Координационного Полицейского Совета, обладающими чрезвычайным мандатом.

– И где этот твой задрипанный эксперт? – захрипел Макловски, как мне показалось, предсмертным хрипом.

– Это я, господа, – оставалось подать мне голос из угла.

– Что?! Этот земляшка? Чинуша из ОССН? Он – эксперт? – распахнул удивлённо глаза Макловски. – Так какого дьявола?! – начал он реветь уже на меня.

Я скривился, заложив ладонью ухо.

– Очень громко, Макловски… Гордон, арестуйте его.

– А… – Макловски открыл рот.

– Заместитель шефа Главной Администрации Раймон Макловски проходит у нас как один из представителей корумпированной верхушки, – пояснил я. – Арестуйте.