Эмиссар Черной Армады

И не сможете, подумал я. Фактически организм Шестернева сейчас полностью перестраивается, вот только большинство изменений стандартному диагносту «Гиппократ» не выявить, иначе, думаю, с Изабеллы моментом слетела бы её маска равнодушия.

– Мы польщены заботой о нашем здоровье, – сказал Шестернев, – но на Марс мы прилетели не лечиться.

– А зачем?

– Мы уже отвечали на этот вопрос – социологическая программа Совета Земли по внешним поселениям, – раздражённо произнёс я. – Нет никакого смысла нас задерживать.

– Так ли? – губы Изабеллы дрогнули в лёгкой усмешке.

Оказывается, у неё есть эмоции.

– Именно так.

– Мы это вскоре выясним.

Готовит она нам какую-то свинью. Я чувствовал.

– Через час вас удостоит встречи Сергей Андерсон.

– Мы чрезвычайно польщены, – кивнул Шестернев. – А кто он такой хоть?

– Колдун. Через час. Купол. Она обернулась и плавной эротичной походкой удалилась.

Двери сомкнулись.

– Колдун… Только этого не хватало, – сказал я.

Я расположился в кресле около аквариума с барракудой. Клуб – единственное место, где есть мягкие кресла, в которых можно блаженно развалиться и расслабиться. Остальная мебель в ските специально создана для того, чтобы доставить людям (тьфу – м-мутантам) наибольшие неудобства.

– Интересно, что это за колдун? – не мог успокоиться Шестернев.

– Увидим. Наверное, с посохом и филином на плече. Как положено.

– Мы попали в каменный век. М-мутанты – чистые троглодиты. Живут в пещерах. С внешним миром не общаются. Спасённых ими не отпускают. Кстати, это первобытный обычай – спасённый в джунглях племенем становится его членом.

– Или съедается при наличии возражений.

– Или съедается. Или вот ей скармливается, – Шестернев постучал по бронированному стеклу аквариума перед носом лениво шевелящей плавниками барракуды. Та никак не отреагировала, глядя куда-то выпученными тупыми глазами. – Колдуны. Шаманы. Бубен. Точно каменный век! М-мутанты решили сбросить шелуху цивилизации.

– Сейчас увидим.

У меня на сей счёт было иное мнение…

Он появился через пятнадцать минут после назначенного срока. На вид колдуну было лет двадцать. Худой нервный молодой человек. Аура блестящая, переливающаяся как фейерверк. В нём ощущалась та самая СИЛА. Но не такая, как у супера – иная. Возможно, не меньшая, но совершенно иная, чем-то схожая с биением недр Марса. Как бы то ни было – Сергей Андерсон колдуном был настоящим, без дураков.

Он поздоровался и сел в кресло напротив, бесцеремонно рассматривая нас… Точно, это ощущение его присутствия посещало меня два раза. Он наверняка приценился за время нашего пребывания в ските к нам и теперь принял какое-то решение.

– Вы иные, – сразу взял он быка за рога. – Вы не похожи на «кротов» и «земельников».

Насколько я узнал, мутанты называют «кротами» обычных поселенцев, зарывающихся в пещерах, прячущихся в куполах от Марса. «Земельники» – соответственно, земляне. Что тут скажешь? Промолчим из вежливости,

– Асгард? – осведомился Андерсон. Я пожал плечами.

– Асгард! – Это было уже утверждение, с которым смешно спорить.

– Это основание держать нас здесь? – спросил я.

– Опасность. Вы несёте её с собой. Она – в биении вашей «джи», – он посмотрел на меня.

«Джи» в понятии м-мутантов, а также многих других, изначальная вселенская энергия, основа всех видов полей и вещества, а также первичного духа, жизни.

– Тебе есть, что сказать? – спросил я. – Так говори, Моё слово будет потом.

– Вы знаете, кто мы? – неожиданно спросил Андерсон.

– М-мутанты.

– Название, данное нам «кротами». Уничижительное название. Мы – марселены.

Слышал. Марсианские поселенцы – сокращённо марселены. М-мутанты предпочитают, чтобы их называли так.

– Марс – наша Родина. Здесь уже растут поколения, ни разу не бывавшие на Земле и не стремящиеся туда. Мы строим своё общество. Нас сегодня пятнадцать тысяч. Мы стараемся строить справедливое общество, лишённое излишней агрессии, насилия. Это не получается, потому что мы всего лишь люди, хоть и имеющие, в отличие от большинства «кротов» и «земельников», свою цель. Мы строим рациональное общество, не обременённое излишками – как материальными, так и духовными. Мы учимся слушать голос «джи» Марса и Вселенной.

Секретные доклады социологической комиссии ОССН, которые мне как-то довелось читать, говорили о растущем изоляционизме м-мутантов, о противопоставлении себя остальному человечеству. Пока лишь как теоретический вариант рассматривалась возможность, что однажды м-мутанты не захотят делить с нами Марс. Теперь мне подумалось, что это случится скорее, чем мы думаем.

– Нам не нравится, когда нечто неизвестное вторгается в нашу жизнь. Мы находим общий язык с администрацией, шахтёрами, преступниками. С ними бывают конфликты, порой кровавые. Нам не привыкать к ненависти и недоверию со стороны «кротов». Но… Но тогда к нам вторглось нечто гораздо более худшее. Вторгся разрушитель полотна бытия. И он был похож на вас.

– Что ты имеешь в виду? – напрягся Шестернев.

– Он пришёл к нам по пустыне, Его привели марселены со скита «Сиреневый». Он шёл через пустыню с откинутым шлемом скафа. Его приняли за марселена. Он не отвечал на вопросы. Он молчал. В «Сиреневом» пробыл семь часов. Когда ушёл, туда пришёл кошмар.

Андерсон щёлкнул пальцами.

– Развёртка. Блок «Сиреневый», со второй минуты.

В воздухе возник СТ-проем.

– Запись сильно повреждена всплеском ЭМ-поля. Всё, что удалось восстановить.

Полосы. Рябь. Через неё с трудом прорывалось изображение. Слышался свист ЭМ-очередей. Чьё-то яростно оскаленное лицо. Опускающийся окровавленный нож… Катящаяся по полу отрубленная улыбающаяся голова.

– В «Сиреневом» проживало восемьдесят марселенов, – пояснил происходящее Андерсон. – Тридцать пять погибло. Вспышка ярости. Оставшиеся в живых ничего не помнят.

– Почему тот пришелец похож на нас? – спросил я.

– Что-то общее в полевой структуре, – колдун перешёл на научный язык. – Я же сказал – он обладал сильным «лжи»,

– Ты тоже обладаешь «лжи».

– Иным «лжи». Он нёс разрушение.

– Что это значит?

– Для каждого своё, – туманно пояснил Андерсон.

– Назад провернуть, – приказал я. СТ-запись потекла в обратном направлении,

– Стоп. Вперёд… Ещё раз назад… Так, вперёд. Теперь стоп. Видишь, Володя?

– Синее ожерелье, – хлопнул в ладоши Шестернев.

– Точно.

В начале плёнки на шее одного из марселенов я различил синее ожерелье.

– Ты слышал о «голубике»? – спросил я Андерсона.

– Никогда.

– Значит, услышишь. Когда всё это произошло?

– Восемь месяцев назад. Мы переглянулись с Шестерневым.

– Откуда он шёл?

– Карта 12, сектор 8, – приказал Андерсон. – Вот здесь его видели в первый раз.

На карте в СТ-проёме возникла пульсирующая точка.

– А здесь его подобрали марселены из «Сиреневого».

Мне стало не по себе, когда я прикинул, откуда может вести стрелка маршрута.

– Я не знаю, что это было, – сказал я. – Возможно, воздействие какого-то нового наркотика, – в моём голосе не было большой уверенности. – Но мы разберёмся. По Земле прокатился вал подобных происшествий. И, кстати, этот вал нарастает. Мы пытаемся понять, что происходит… Теперь что?

– Мы доставим вас в любое удобное место.

– Сменили гнев на милость, – усмехнулся я. – Ваши подозрения развеяны?

– Я не вижу в вас семени разрушения. Вы похожи на того. Но не он.

– Кстати, его описание, СТ-изображение?

– Ничего не осталось. Люди описывают его по-разному.

– Можем мы рассчитывать на вашу помощь в дальнейшем?

– Можете.

Андерсон рассказал, как связаться с ним по коммуникатору.

– Я боюсь, как бы это не повторилось вновь. Я не хочу, чтобы марселены убивали друг друга.

– Мы тоже не хотим, чтобы лилась кровь. Закончилось всё рукопожатиями. Возможно, мы приобрели союзника, который ещё понадобится нам.