Страница 20 из 26
СИДЗЁ: (поражённо).Что за чудеса! Имя мое назвала…
ТОМОДЗО: (поспешно). Я же говорю вам, бредит она.
СИДЗЁ: Да… Всё же странно… Ладно, посмотрим.
О-МАСУ: Когда Томодзо ударил меня ножом вот сюда, и повернул нож...
ТОМОДЗО: Ну что она такое несет!
СИДЗЁ: Ничего-ничего, погоди.
О-МАСУ: Вы знаете, как мы бедно жили у господина Хагивары. А потом к господину привязались привидения, и настоятель храма дал ему ярлыки-заклятия. Тогда Томодзо выпросил у привидений сто золотых и отклеил ярлык на окне…
ТОМОДЗО: (кричит). Что ты врешь!
СИДЗЁ: Нет-нет, погоди.
О-МАСУ: Это Томодзо запинал господина Хагивару насмерть, чтоб замести следы… И талисаман…
ТОМОДЗО: Не смей! Что за несуразицу ты несешь?
СИДЗЁ: Я всё равно не обращаю внимания. И что было дальше?
О-МАСУ: (к Томодзо). А дальше ты разбогател и принялся ухлестывать за бабами. И, как зверь, убил меня, чтобы я тебе не мешала! (Опять падает на кровать.)
СИДЗЁ: (деловито). Да, случай удивительный. Но беспокоиться нечего. Уволь её и отправь к родным… (Тихо.) Боишься, что она и там будет болтать? Ерунда. Она и бредит только потому, что находится в этом доме…
ТОМОДЗО: Эй, Бунскэ! Вызывай-ка родных О-Масу, пусть забирают её.
БУНСКЭ: (из-за двери). Как изволите, господин Томодзо. (Уходит.)
СИДЗЁ: Ну вот. Теперь моя очередь бредить. Я слыхал, что Хагивару преследовали привидения и что умер он в обнимку со скелетом. Ведь всё это твоих рук дело, а? И жену твою, конечно, не бандиты убили?
ТОМОДЗО: (помолчав, спокойно). Да, это я. Я убил Хагивару пинками под рёбра, я пробрался ночью на кладбище, вырыл там скелет и подложил его в постель. Я украл и спрятал талисман… Недавно жена моя взбесилась от ревности и стала грозить, что донесёт на меня. Пришлось прикончить её.
СИДЗЁ: Здорово ты рассказываешь! Без намёков. Ну что ж, ты был со мной откровенен, за это я никому ничего не скажу. Только будет у меня одна небольшая просьба. Не подумай, будто я зарюсь на твое состояние…
ТОМОДЗО: Понимаю. Только держи язык за зубами… (Кладёт перед ним сверток с деньгами.) Вот тебе кусок, двадцать пять золотых…
СИДЗЁ: Ага. Плата за молчание, а не за лечение. Ну что ж, деньги есть, теперь можно и погулять. Только здесь у тебя как-то мрачно, пойдем куда-нибудь.
ТОМОДЗО: Ну, ладно, раз так, пойдем в «Сасая», это у нас здесь такая харчевня.
Картина шестая
Харчевня «Сасая». ХОЗЯИН харчевни. ТОМОДЗО и СИДЗЁ сидят за столом, полным еды и выпивки.
ТОМОДЗО: Плохо пьётся в мужской компании. Давай-ка женщин позовем.
Делает знак ХОЗЯИНУ. Выходит О-КУНИ и подходит к столику.
О-КУНИ: Здравствуйте, господин Томодзо. Я слышала, что у вас такое горе, и очень сочувствовала вам… И кроме того, мне хотелось увидеться с вами. Дело в том, что рана у моего мужа совсем зажила, и скоро мы отбываем в Этиго. Тогда уж нам с вами больше не увидеться.
ТОМОДЗО: Поздоровайся с моим приятелем, О-Куни.
О-КУНИ: Ах, простите, пожалуйста. (Повернулась к Сидзё.) Что… Это вы, господин Ямамото? Вот так встреча!
СИДЗЁ: Никогда бы не подумал, госпожа О-Куни. Чудеса, ничего не скажешь… Впрочем, я кое-что слыхал. Как говорится, «с любимым хорошо и в дебрях диких». Просто невероятно…
О-КУНИ: Простите, господин Сидзё. (Отходит в соседнюю комнату и подзывает Томодзо.) Можно вас на минутку?
Томодзо выходит к О-Куни.
Как случилось, что вы встретились с Ямамото Сидзё?
ТОМОДЗО: Я вызвал его к больному слуге…
О-КУНИ: Он ужасный лгун! Не верь ему – что бы он ни сказал! Отправь его куда-нибудь, я сбегаю уложу мужа спать и вернусь, нам надо поговорить.Хорошо?
ТОМОДЗО: Ладно. Скорей управляйся и приходи.
О-КУНИ: Жди меня. (Уходит на кухню.)
ТОМОДЗО: (возвращаясь к столику). Прости.
СИДЗЁ: Ну что ты, обычное дело… Вот, друг мой, этой женщине, наверно, под сорок, а как молодо выглядит!.. А знаешь ты о ней что- нибудь?
ТОМОДЗО: А ты, как я вижу, знаешь ее хорошо?
СИДЗЁ: Она была наложницей Иидзимы Хэйдзаэмона. Да-да, отца той самой О-Цую, которая влюбилась в Хагивару! А потом она спуталась с Гэндзиро и вдвоём они зарубили своего хозяина. Их ищет один вассал, чтоб отомстить – Тоскэ или Коскэ, не помню, как его…Не влюбилась она в тебя, друг мой – это она в твоей постели для своего Гэндзиро денежки зарабатывает…Что она сейчас сказала, что собирается в Этиго? Хочет нежно попрощаться с тобой? Ха! Надеется, что ты от меня отделаешься, и тогда этот Гэндзиро придёт и сдерёт с тебя две сотни золотых за то, что ты путался с ней! (Пауза.) Так что давай поскорее уйдем…
ТОМОДЗО: Давай так и сделаем…
СИДЗЁ: Пойдём-ка в публичный дом «Цуруя!»
Утро. Дом Томодзо. ТОМОДЗО и СИДЗЁ возвращаются весёлые и хмельные. Только они входят, у дверей лавки появляется ГЭНДЗИРО.
ГЭНДЗИРО: Можно войти?
ТОМОДЗО: Какой это чудак просит разрешения войти в лавку?
СИДЗЁ: (тихо). А ведь это, кажется, тот самый Гэндзиро…
ТОМОДЗО: Спрячься куда-нибудь…
СИДЗЁ: Ну, если нужна будет подмога – зови, я выскочу.
ТОМОДЗО: Ладно, ладно, уходи… (Выходит за двери.) Простите, у нас здесь беспорядок, и лавка еще закрыта…
ГЭНДЗИРО: Я вовсе не в лавку. Мне нужно поговорить с хозяином.
ТОМОДЗО: А, тогда другое дело. Прошу вас.
ГЭНДЗИРО: Вы хозяин?
ТОМОДЗО: Да, меня зовут Сэкигутия Томодзо… Здесь у нас лавка, так что прошу пройти в комнаты.
Не выпуская из рук меча, небрежно отстранив Томодзо, Гэндзиро входит в комнату, и садится на почетное место.
С кем имею честь?
ГЭНДЗИРО: Меня зовут Миянобэ Гэндзиро. Моя жена О-Куни рассказала мне, что вы обратили на нее благосклонное внимание и стали ей покровительствовать. К сожалению, у меня так болела нога, что я не в состоянии был лично предстать перед вами, чтобы выразить благодарность.
ТОМОДЗО: Чувствительнейше рад с вами познакомиться. Слыхал я о вашем недуге, и мне приятно, что вы уже на ногах… Что же касается госпожи О-Куни, то покровительством одним сыт не будешь, боюсь, оно мало принесло пользы … Значит, она ваша супруга? Не знал, простите великодушно. Честь-то какая!
ГЭНДЗИРО: Я, собственно, к вам с просьбой.
ТОМОДЗО: Слушаю вас.
ГЭНДЗИРО: Мы с супругой сильно поиздержались, а поскольку мы собираемся уезжать, то были бы благодарны, если бы вы ссудили нам на дорогу.
ТОМОДЗО: Как отказать в такой учтивой просьбе! (Кладёт перед ним сверток с деньгами.) Здесь, правда, немного, но от чистого сердца…
ГЭНДЗИРО: (увидел, что в свёртке горсть медяков; гневно). Это всё?! Вы всерьёз полагаете, что на это можно довезти до Этиго человека с больной ногой?!
ТОМОДЗО: Мало, говорите? А сколько бы вы, к примеру, хотели?
ГЭНДЗИРО: Сто золотых.
ТОМОДЗО: Сто золотых? Шутить изволишь, господин хороший. Сто золотых - это тебе не дрова, на полу такие деньги не валяются. И вообще в таких делах принято брать, что дают. Это ведь смотря как путешествовать: иному, например, и тысячи золотых не хватит, а другой…
ГЭГДЗИРО: Хватит болтать! Сто золотых, я сказал – и не меньше!
ТОМОДЗО: Сто золотых?! А с какой это стати?
ГЭНДЗИРО: Она пользовалась твоим покровительством.
ТОМОДЗО: На что намекаешь? Что я с твоей О-Куни путался, что ли?
ГЭНДЗИРО: Ты был ее любовником и уплатишь мне сто золотых!
ТОМОДЗО: Ну да, спала она со мной, и что такого?
ГЭНДЗИРО: (яростно). Молчать! Как смеешь говорить мне такое?! (Выдвинул меч из ножен.) Вчера она призналась мне, как ты принудил ее к мерзкой связи… Я пришел, чтобы уладить все тихо, а ты, наглая скотина, позволяешь себе грязным языком вслух трепаться о ее позоре?! Да я…