Страница 42 из 103
Друзей подобрала проезжавшая мимо повозка. Они и думать позабыли об Этрета.
На следующий день вечером, поджидая в Гавре пароход, они прочли в газете статью под заглавием «Уроки геологии».
Эта статья, изобиловавшая фактами, освещала вопрос так, как его понимали в те времена.
Никогда не было катаклизма, который охватил бы весь земной шар; продолжительность жизни любого вида не одинакова в различных географических зонах: в одной вид долговечнее, в другой гибнет быстрее. В породах, относящихся к одному и тому же периоду, содержатся различные ископаемые, и, наоборот, одинаковые ископаемые попадаются в слоях различной давности. Папоротники отдалённых времен подобны современным папоротникам. Многие существующие ныне зоофиты встречаются в древнейших слоях земной коры. Короче говоря, ключ былых катаклизмов надо искать в нынешних изменениях. Одни и те же причины действуют теперь и действовали прежде, ибо природе несвойственны скачки, а периоды, по словам Броньяра, не что иное, как абстракция.
До сих пор Кювье был окружён для них ореолом, стоял на незыблемой высоте. Теперь их вера в него была подорвана. Порядок мироздания оказался совсем иным, и друзья потеряли уважение к этому великому человеку.
Из биографий учёных и популярных книжек они почерпнули кое-какие сведения о доктринах Ламарка и Жоффруа Сент-Илера.
Всё это противоречило их прежним представлениям и учению церкви.
Бувар испытал при этом облегчение, точно освободился от пут.
- Хотел бы я послушать, что скажет теперь достопочтенный Жефруа о всемирном потопе!
Друзья застали аббата в садике, где он поджидал членов церковного совета, которые должны были обсудить с ним вопрос о приобретении нового церковного облачения.
- Что вам угодно, господа?..
- Мы пришли за разъяснением...
Первым заговорил Бувар:
- Что означают такие выражения из книги Бытия, как «бездна развёрзлась» и «хляби небесные»? Ведь бездна не может развёрзнуться и в небе нет хлябей!
Аббат опустил глаза и, помолчав, ответил, что следует делать различие между духом и буквой. Понятия, которые сначала нас смущают, становятся вполне закономерными, если в них вдуматься.
- Прекрасно, но как объяснить то место в Библии, где говорится, что дождевая вода залила величайшие горы в две мили высотой. Подумайте только: две мили! Слой воды толщиною в две мили!
Подошедший в эту минуту мэр воскликнул:
- Вот бы искупаться, разрази меня бог!
- Согласитесь, - прибавил Бувар, - что Моисей чертовски преувеличивает.
Священник, читавший когда-то Бональда, возразил:
- Не знаю, какие соображения руководили им; вероятнее всего, желание внушить спасительный страх народам, которыми он управлял!
- Но откуда взялась такая масса воды?
- Кто знает! Воздух превратился в дождь, как это бывает постоянно на наших глазах.
В калитку вошёл податной инспектор, г-н Жирбаль, с помещиком, капитаном Герто; трактирщик Бельжамб вёл под руку бакалейщика Ланглуа, который передвигался с трудом из-за катара.
Не обращая на них внимания, в разговор вмешался Пекюше:
- Прошу прощения, г-н Жефруа. Вес атмосферы - и наука доказывает это - равен весу слоя воды толщиною в десять метров, который покрыл бы весь земной шар. Следовательно, если бы воздух сгустился и выпал на землю в виде дождя, это весьма мало увеличило бы массу существующих вод.
Члены церковного совета, удивлённо тараща глаза, слушали Пекюше.
Священник вышел из терпения.
- Не станете же вы отрицать, что в горах были найдены раковины! Кто их туда занёс, если не потоп? Ведь раковины не произрастают на грядках, как морковь!
Рассмешив этими словами собравшихся, он прибавил, поджав губы:
- Если только ваша наука не считает и это возможным!
Бувар пустился было в спор, сославшись на теорию горообразования Эли де Бомона.
- Не слыхал о таком! - возразил аббат.
Фуро поспешил вставить своё слово:
- Бомон, уроженец Кана? Я как-то встретил его в префектуре!
- Но если бы ваш потоп нёс с собой раковины, - не унимался Бувар, - их находили бы на поверхности Земли, а не на глубине трёхсот метров.
Священник сослался на достоверность Священного писания, на древние предания и на животных, обнаруженных замёрзшими в сибирских льдах.
Но это вовсе не доказывает, что люди жили одновременно с этими ископаемыми! По утверждению Пекюше, земля гораздо старше человека.
- Дельта Миссисипи образовалась десятки тысяч лет тому назад. Наша эпоха насчитывает по крайней мере сто тысяч лет. Списки Манефона...
Появился граф де Фаверж.
При его приближении все умолкли.
- Продолжайте, пожалуйста. О чём вы говорили?
- Эти господа нападают на меня, - ответил аббат.
- Из-за чего?
- Из-за Священного писания, граф!
Бувар тут же заявил, что в качестве геологов они вправе оспаривать религию.
- Берегитесь, дорогой мой, - заметил граф. - Вам, вероятно, известно изречение: кто мало знает, тот отходит от религии; кто много знает, тот возвращается к ней.
И добавил высокомерно и вместе с тем по-отечески:
- Верьте мне: вы вернётесь к религии, непременно вернётесь!
- Согласен! Но можно ли верить книге, в которой говорится, будто свет был сотворён прежде солнца, словно солнце - не единственный источник света?!
- Вы забываете о северном сиянии, - заметил священник.
Не отвечая ему, Бувар стал решительно опровергать то место в Библии, где сказано, что свет был с одной стороны, а тьма с другой, что утро и вечер существовали до появления светил и что животные появились внезапно, а не эволюционным путём.
Дорожки были слишком узки, и спорщики, размахивая руками, шагали прямо по грядкам. У Ланглуа начался приступ кашля. Капитан кричал:
- Вы революционеры!
Жирбаль взывал:
- Тише! Тише! Спокойнее!
Священник возмущался:
- Да это же настоящий материализм!
Фуро уговаривал:
- Займёмся лучше вопросом о церковном облачении.
- Дайте же мне договорить!
И Бувар, разгорячившись, стал доказывать, будто человек произошёл от обезьяны.
Члены церковного совета переглянулись в полном недоумении, словно хотели убедиться, что они не обезьяны.
- Сравним плод человека, собаки, птицы, лягушки... - продолжал Бувар.
- Довольно!
- Я пойду ещё дальше! - кричал Пекюше. - Человек произошёл от рыбы!
Раздался хохот, но Пекюше не смутился:
- В Теллиамеде, арабской книге...
- За дело, господа!..
Члены церковного совета вошли в ризницу.
Друзьям не удалось посрамить аббата Жефруа, как они надеялись; поэтому Пекюше нашёл в нём «нечто иезуитское».
Северное сияние всё же не давало им покоя, и они обратились к руководству д’Орбиньи.
Существует гипотеза, выдвинутая для объяснения сходства окаменелых растений Баффинова залива с нынешней экваториальной флорой. Предполагается, что на месте солнца было некогда громадное светило, ныне исчезнувшее, и северное сияние есть не что иное, как оставленный им след.
Затем у них возникло сомнение относительно происхождения человека; не зная, к кому обратиться, они вспомнили о Вокорбее.
Врач не исполнил своих угроз. Как и прежде, он проходил по утрам мимо их изгороди и колотил по ней палкой, не пропуская ни одной жерди.
Бувар подкараулил его как-то и задал интересующий их вопрос по антропологии:
- Правда ли, что человеческий род произошёл от рыб?
- Какая чепуха!
- Скорее всего, от обезьян! Как вы полагаете?
- Прямым путём? Нет, это невозможно!
Кому верить? Ведь доктор-то не связан с религией.
Бувар и Пекюше продолжали свои изыскания, но без прежнего пыла; им надоели эоцен и миоцен, остров Юлия, сибирские мамонты и всевозможные ископаемые - эти «достоверные свидетельства минувших эпох», как называют их учёные. В один прекрасный день Бувар швырнул на землю свой ранец и заявил, что по горло сыт геологией.
- Геология слишком несовершенна! Специалистами изучены лишь несколько мест в Европе. А всё остальное, включая океанские глубины, навеки останется неизвестным.