Ангел возмездия

Бык с разворота ударил ногой, промахнулся, ударил еще и еще, натыкаясь на блоки. Кэт пока еще ни разу не стукнул, он улыбался, раздражая противника своей улыбкой. Серия ударов Быка руками и ногами закончилась обычными промахами, крайне редко он нарывался на поставленный блок. Кэт улыбался, уже приводя Быка в ярость. Тот набросился с новой силой, и почти никто не заметил короткого, резкого и мощного, пробивающего удара в солнечное сплетение. Бык сломался пополам, хватая воздух открытым ртом, а Кэт продолжал улыбаться, скрестил на груди руки и ждал. По правилам, вернее, как объявили — бой без правил, до первой крови, он мог нанести удар по беспомощному противнику и уложить его. Но крови не было, и Кэт ждал, когда противник придет в себя.

Оправившись через минуту, Бык снова накинулся на соперника, применяя все свое искусство бойца. Кэт так и продолжал улыбаться, с легкостью уклоняясь от ударов и ставя блоки, и снова ударил резко и мощно. Бык опять захватал ртом воздух, а Кэт скрестил руки и ждал. Все уже поняли, что на ковре происходит обычное «избиение младенца», и Кэт предложил противнику сдаться. Но тот взревел в ярости. «Йия, йия, йия» — вырывалось из его рта с каждым ударом, не достигающим своей цели. Бык вытащил нунчаки. Это уже было слишком, но на то и бой без правил, — замахал, закрутил ими, подходя к Кэтвару. Резкий удар в лицо — и Бык потерял сознание, заливая кровью ковер.

Бой окончен, но никто не расходился — впереди должно быть самое интересное: сдержит ли свое слово авторитет? Если сдержит, то не быть ему даже бригадиром, таковы правила воровского мира. Напряжение в зале нарастало, казалось, всюду повисла зловещая аура, никто не решался первым сделать какой-нибудь ход. Вымывший полы, слизавший собственный плевок с пола не может оставаться авторитетом. Менты, как и бандиты, знали об этом и понимали, что Бык постарается улизнуть, допустить этого не могли и перекрыли выход.

Бык пришел, наконец, в себя, увидел кровь и понял, что проиграл. Поднялся и пошел к выходу, но менты закрыли проход, молча указывая на начинающий подсыхать плевок на полу. Он попытался пройти силой, но ему вывернули руки, ткнули мордой в соплю и кто-то зло крикнул: «Жри, паскуда». Кости за спиной захрустели, Бык взвыл от боли и лизнул плевок, его сразу же отпустили, команда рассосалась и он остался один. Прошипел в ярости, глядя на Кэтвара: «Тебя точно кончу, падла, пристрелю, как собаку».

— А вот это уже деяние уголовно наказуемое — угроза убийством, при свидетелях, статья 119 УК РФ, до двух лет, — проговорил один из сотрудников, надевая на Быка наручники. — Придется задержать.

Больше никто не посягал на оздоровительный центр «Престиж», и Кэтвар с Мариной зажили спокойнее. Быка тоже более никто не видел, говорили, что выпустили его из «тигрятника», не стал Кэт писать на него заявление, и тот, забрав деньги со счета, уехал в другую область, где мог прожить без позора оставшиеся дни.

ФСБэшники заинтересовались Кэтваром, установили его имя и фамилию, отследили практически всю жизнь с рождения и школьной скамьи до сегодняшнего дня. Но в их досье не хватало некоторых моментов — три года Кэт жил за границей, документы оформлены, как служебная командировка, но командировка от какой фирмы, организации — неизвестно, и чем он там занимался, никто не знал. Не установлено, и где он прожил последний год, соседи утверждали, что его не было в квартире все это время.

Оперативники все более и более заинтересовывались им, он мог пройти за границей и разведшколу, тогда он очень опасный противник, действующий не стандартно. Никто из разведчиков не стал бы светиться с тем же «Престижем» и тем более с этим Быком. Но, возможно, в этом как раз и заключается его расчет, он не подходит под обычный стандарт, не заводит знакомство с секретоносителями. Однако, в центр могут приходить совершенно разные люди и общение с ними не вызовет подозрений. Как раз то, что необходимо агенту-связнику. Опера установили за Кэтом наблюдение, и скоро он совершенно ошарашил их.

На одной из тренировок он подошел к одному из сотрудников ФСБ, попросил ненавязчиво:

— Ваша контора наблюдает за мной, причем очень непрофессионально, я бы хотел переговорить на эту тему с кем-нибудь из сотрудников. Доложите начальству о моей просьбе, завтра жду вашего представителя в течение дня. Ничего говорить не надо, просто доложите о просьбе.

Кэтвар отошел в сторону, оставив сотрудника удивленным. Как он мог узнать о наблюдении? Его ведут лучшие люди, профессионалы, никогда не дававшие осечек. Закончив тренировку, опер сразу же проехал в управление, доложил о разговоре начальнику отдела, полковнику Гриневу. Проколов в работе они не смогли обнаружить и даже не предполагали, каким образом Кэтвар смог узнать о наблюдении. Но на встречу все равно идти надо, даже в случае, если бы они действительно не интересовались им. Возможно, Кэт таким образом хочет завязать контакты, проснулась совесть и он желает рассказать все. А может, хочет что-нибудь предложить — не зря же заведен разговор.

Гринев прибыл в «Престиж» после обеда, ближе к концу дня, решил, что так лучше, чтобы Кэтвар не подумал, что им действительно и серьезно интересуются. Опер, занимающийся у Кэта, свел их. Кэтвар предложил пройти в личные покои, где они могли спокойно поговорить, попросил предъявить удостоверение и остался доволен. Не лейтенанта послали, это уже хорошо.

— Вы, Николай Михайлович, просили о встрече, я слушаю вас, — начал разговор Гринев.

Кэтвар даже вздрогнул где-то внутри, свое имя он слышал впервые за несколько лет.

— Да, я просил прийти, Петр Степанович, но, собственно, мне говорить не о чем. Наоборот, я бы вас хотел послушать — почему ФСБ ведет за мной наблюдение?

Гринев удивился, и Кэт отметил его артистизм.

— ФСБ не ведет за вами, Николай Михайлович, наблюдения, вы ошиблись, но мне очень бы хотелось знать — почему вы так решили?

Кэтвар усмехнулся, вздохнул.

— Разговор, видимо, не получится, некрасиво взрослому и солидному мужчине, полковнику, говорить неправду, — Кэт поднялся. — Я, конечно, не знаю, что это такое, — он вынул из кармана и показал «жучок». — Там еще есть несколько, придется их собрать и раздавить. И топтунов ваших всех в лицо знаю, номера машин. Салаги, не умеют работать.

Он двинулся к выходу, показывая на дверь и полковнику.

— Подождите, Николай Михайлович, хорошо, я готов обсудить с вами этот вопрос, — вынужденно ответил Гринев. — Присаживайтесь.

Он уже не сомневался, что перед ним разведчик, и не просто разведчик, а профессионал высшего класса. И он вышел на ФСБ сам, но почему-то не получается разговор, опять он действует нестандартно, хочет получить информацию первым. Впрочем, так и должен поступать разведчик, но не тот, который вышел по своей инициативе на людей контрразведки. Значит, здесь не совесть заговорила, здесь заваривается игра, крупная игра, которую он, полковник Гринев, проиграть невправе.

— Хорошо, — повторил он. — Действительно, глупо разговаривать с профессионалом и отрицать очевидное. Но вы попросили о встрече сами, и я бы хотел послушать, чем вы занимались в течение трех лет за границей. Может, у вас есть какие-то просьбы, но вы сами понимаете, что все зависит от того, что вы нам сообщите.

— Хотите коньяка? — предложил Кэт. Он плеснул немного в рюмки, пододвинул нарезанный лимон. — Прошу.

Выпив, Кэтвар продолжил:

— В конечном счете, я, видимо, все-таки огорчу вас, полковник, но вам станет небезынтересно услышать мою историю. Вы уже изучили мое досье, как я понял, и у вас появился трехлетний пробел, возможно, и за последний год вам ничего не удалось обо мне узнать. Поэтому я и попал под наблюдение, — Гринев внимательно наблюдал за ним. Собеседник бил прямо в точку! — Вы сказали, что я профессионал, и это действительно так, но профессионал несколько иного рода, правильнее было бы сказать, что я мастер. Но не станем упражняться в лингвистике. В свое время я изучал восточные единоборства и достиг в этой области некоторых успехов, вам это известно. Примерно лет 5 назад я случайно узнал, что в Малайзии открылась школа ниндзей, правильнее сказать, что это была закрытая школа и существовала она совсем не рядом со страной восходящего солнца. Мне очень захотелось изучить это древнее боевое искусство. Немного мытарств по кабинетам чиновников — и вот я уже в Малайзии. Вначале пришлось трудно, меня не хотели брать, но опустим этот неинтересный раздел. В конечном итоге я своего добился. Три года я изучал искусство ниндзей, а не занимался шпионской деятельностью, не учился в разведшколе. И постиг это учение полностью, и понял, что могу еще больше усовершенствовать свое мастерство. Я вернулся назад, в Россию-матушку, и последний год провел очень далеко в тайге. Там я развивал и оттачивал свое мастерство, со мной была и моя гражданская жена Марина. Я кэтвар, Петр Степанович, вы о них знаете, но немножко неправильно. Я перевожу это слово как воин-кошка, это мое собственное название и название тех, кто сможет достичь моего уровня. Очень немногие из ниндзей могут постичь это искусство, для этого необходим еще и наследственный дар быстроты реакции, а главное — симбиоз души и тела, способность управлять силой своей внутренней энергии, чувствовать противника, видеть и слышать не только глазами и ушами. Однажды в лесу к нам с Мариной в гости пожаловал здоровенный медведь, я вышел к нему и вырвал голой рукой его сердце, я держал его в руке и оно еще билось в автоматизме. Кэтвар может в течение нескольких минут перебить взвод ваших лучших спецназовцев, независимо от того, чем они будут вооружены. Прозвище Кэтвар пишется с большой буквы, а кэтвар, воин-кошка, с маленькой, вот и вся разница.