Ангел возмездия

— Поехали, ребята уже заждались, залей костер водой, — тоскливо приказал шеф.

— Чего заливать, и так погаснет, — возразил водитель.

— Залей, — почти крикнул Косарь, он не любил, когда ему перечат, и водитель привычно воспринял окрик.

Он кинулся за ведерком, стал зачерпывать воду. Выстрел прогремел громко, эхом отдаваясь в деревьях и уносясь вниз по реке. Тело водителя плюхнулось в воду и поплыло вслед за раскатами выстрела, пистолет Косарь забросил в воду подальше, провожая глазами труп, который выловят совершенно в другом месте. Менты посчитают, что это разборки мафии и не очень-то станут напрягаться в расследовании нового уголовного дела.

Зазвонил его сотик — подчиненные интересовались, куда он запропастился и что им делать дальше: продолжать ждать или расходиться. Косарь ответил, что уже едет, пусть все соберутся в сауне, девочек прихватят. Он подъедет и никто не заметит, что за рулем он сам, а водителя хватятся гораздо позднее, наверняка тогда, когда станут разъезжаться по домам. Это его устраивало и давало какое-то алиби, вряд ли кто-то даже сможет подумать, что он приехал один.

Все получалось прекрасно, снаружи у сауны никого не было и Косарь вошел, встречаемый радостными возгласами. Сразу же облапил двух девок и предложил налить по полной — пьянка объявлена, и каждый отрывался по-своему, девочки пили вместе с мужиками, но не забывали и о работе, делая минеты прямо за столом. Разгул шел в полном разгаре, водка текла рекой и девочками обменивались регулярно, никто никого не стеснялся, все ходили голые и занимались сексом везде — на столе, на полу, стоя и лежа, выдумывая вычурные позы. Пока еще упились не совсем и что-то соображали, Косарь объявил, что сегодня он добрый и решил не наказывать Кэтвара, все проверки и наезды отменяются, позже он рассчитается с ним более тонко и круто. Последнее восприняли на ура и пили за шефа, который придумал что-то получше, но никто не спросил конкретно, алкоголь туманил мозги и соображать не хотелось. Сам Косарь тоже отрывался по полной программе и уже лежал расслабившись, девочки теребили его уставший член, но безрезультатно, все соки выжаты и реакции никакой.

За полночь стали разъезжаться и вспомнили о водиле, искали его все вместе безрезультатно, за рулем пришлось ехать другому. Удивлялись — куда он мог свалить, но пьяные в стельку быстро забыли и об этом. Утром тоже было не до него — болела голова, поправить ее — святое дело, приняли на грудь понемногу и, охмелевши, расслабились. Считали, что нашел он себе девку из посторонних и нежится где-то в постельке, а когда объявится — придется выкатить ему за беспокойство всей честной компании.

На пятый день узнали из милицейских сводок, что выловили его труп в реке, Косарь приказал найти и наказать убийц, но кроме двух версий ничего откопать не смогли. Первая — нашел он себе шлюху и грохнул его ее хахаль. Вторая — убили конкуренты, что маловероятно — группировка Косаря самая мощная в городе и никто не решится конфликтовать с ней. Так и остался нераскрытым данный факт, похоронили мужика с почетом, сообразно положению, отвалили матери денег и забыли.

А Косарь постоянно думал, как ему рассчитаться с обидчиком, но никаких толковых мыслей не приходило в голову. Проколоться нельзя — его могли взорвать или посадить по неуважаемой статье, и он уже не доверял никому. Если и придет в голову что-то толковое — все сделает сам, один и не произнесет об этом ничего вслух, не сможет Кэт узнать о его планах больше никогда, но не посещали его серьезные мысли и не придумывалось ничего подходящего. В отчаянии он думал и о том, что зря зациклился на этом чертовом оздоровительном центре, в финансовом плане пострадал незначительно, но дело совсем не в центре, дело в его унижении. Амбициозность и самолюбие не давали покоя, и он носил это в себе, словно капсулу с героином в желудке, которая могла лопнуть в любой момент.

Однажды, напившись в очередной раз, Косарь совсем распалился и приказал привезти к себе хирурга, показал ему ногу и безапелляционно объявил: «Отрежешь здесь, выкинешь на хрен эту штуковину на помойку». Доктор оторопел, но видел, что пьяный Косарь не шутит и настаивает на ампутации всерьез. Первый раз ему приходилось сталкиваться с такой проблемой, когда хотят добровольно избавиться от здоровой ноги. Он, конечно, не психиатр, но здесь явно не все в порядке с головой. Введя аминазин, он немного успокоился, как успокоился и сам Косарь. На следующий день с разрушением алкоголя протрезвели и мысли, он уже не заикался об ампутации, отвалил молча врачу денег и приказал отвезти домой.

Кэтвар понимал и реально осознавал, что в течение по крайней мере полугода авторитет не предпримет никаких попыток отыграться. Но он понимал и то, что обида прочно, свербящей занозой засела в душе Косаря. Когда-нибудь, в пьяном угаре, он чего-нибудь отчебучит, может прийти и застрелить, крича в ярости о том, что можно взрывать. Полгода ждать нельзя, месяца через три следует отправить его на тот свет тихо, подсунув лучше всего дрянную водку-катанку, от которой он и подохнет. Убийца и насильник, вымогатель и бандит — ему не место среди живых.

Но ждать и делать ничего не пришлось. Брат водителя считал виновным в гибели своего родственника именно Косаря. Он помнил, что в тот вечер шеф вернулся один и ключи от машины оказались почему-то тоже у него. Никто не обратил на это внимание, но брат сразу заподозрил нечистое, и когда тело нашли в воде с огнестрельной раной, понял — именно Косарь застрелил его по непонятным причинам. Доискиваться до причин он не мог и не хотел, выждал немного — Косарь пил все время безбожно — и плеснул ему пьяному водочки, от которой тот уже не проснулся.

Пили тогда все и много и все знали, что шеф стал напиваться до чертиков, поэтому и решили, что выпил он лишнего и сгорел. Вскрытия не делали, договорились с врачами о справке, хорошо заплатив, и похоронили с воровским почетом. Мина так и не взорвалась в его остывшем теле — то ли отключил ее Кэт, то ли она и не должна была взорваться вовсе. Никто так и не узнал правды, а Кэтвар не распространялся об этом.

В группировке начались разборки — борьба за власть, поживились на этом и менты, упрятав многих за решетку. Лидер, который мог реально взять власть в свои руки, отсутствовал, и развалилась она сама по себе, помогли и конкуренты.

Правильно говорят в народе — свято место пусто не бывает. В городе появилась новая преступная группировка. Ее лидер Быков, по кличке Бык, хорошо знал центр «Престиж», ранее в него не заглядывал из-за Косаря, а сейчас решил наверстать упущенное.

Он завалился в «Престиж» целой большой группой, притащил с собой и девок. Его встретил сам Кэтвар, вежливо объяснил, что двери центра всегда открыты для каждого, для мужчин и для женщин, но не для проституток, чужие здесь не работают. Он предложил посмотреть спортзал, и Бык увидел знакомые лица — менты и ФСБэшники оттачивали свое мастерство рукопашного боя. Бык не слыл дураком и понял, зачем привел его сюда Кэтвар. Он обезопасил себя, согласившись тренировать силовые структуры, которые могли помочь ему в необходимом случае.

Бык понял четко, что «Престижа» ему не видать, как своих ушей, смачно сплюнул на пол и подался к выходу. Но Кэт остановил его, указывая рукой на плевок.

— Некрасиво гадить в гостях, предлагаю помериться силами на татами. Бой без правил, до первой крови. Выигрываешь ты — я отдаю тебе центр, выигрываю я — ты слижешь свой плевок.

Это был вызов, вызов мужскому достоинству. Отказаться — потерять свой авторитет, но остаться лидером, бросить несколько слов и уйти. Проиграть и слизать с пола плевок — значит уже точно не быть лидером. Бык владел рукопашным боем, как он считал, в совершенстве и проигрывать не собирался, объявил своим бугаям, что центр через пару минут станет их, его собственностью.

В спортзале собрались все — и люди Быка, и тренирующиеся сотрудники УВД, ФСБ, бизнесмены, оказавшиеся в этот час на отдыхе.

Бык и Кэт скинули пиджаки, вышли на ковер, Бык принял стойку, нанес несколько ударов руками. Кэт, стоявший в обычной позе, отбил их легко, не ставя блоки заранее.