Страница 5 из 9
Я выключила телевизор, уставившись на черный экран.
Гостиная погрузилась в тишину, но в своей голове я все еще слышала слова диктора:
Майя Кинг…
Это ведь та самая Майя, из университета. Девушка, которая приказала своим подружкам избить меня. Майя, мучившая девушку-цыпленка. Теперь убита? В собственном доме?
Я говорила с ней этим утром. Сегодня.
Как такое возможно?
- Кая? – Ной выхватил пульт у меня из рук, и встряхнул меня за плечи. – Что случилось?
- Я знала эту девушку, - сказала я чужим голосом.
- Какую девушку? – Ной обернулся и обвел взглядом гостиную. Меня он все еще крепко держал.
- Мы с ней немного повздорили в университете... – я воспроизводила в голове каждую деталь сегодняшней драки. То, что я сказала. Как угрожала. Что именно я говорила?
Я сосредоточила взгляд на Ное. Его глаза, поразительного голубого цвета внимательно смотрели на меня.
- Ты ведь не думаешь, что это я?
У меня вновь возникло ощущение, что я приоткрываю перед ним дверцу своей души.
Ной покачал головой, хотя и понятия, наверное, не имел, о чем идет речь.
Я встала на ноги, и взяла свои вещи. Ной поднялся вслед за мной:
- Что ты делаешь?
Было похоже, будто бы он думает, что я не в себе. Я в порядке.
- Я иду в свою комнату, - отрезала я. Мне нужно подумать. Понять, как такое возможно.
Эттон-Крик? Здесь неоткуда взяться убийце. Это невозможно. Не тогда, когда я приехала, и не в тот же день, когда мы с Майей повздорили. Не тогда, когда мама настойчиво отослала меня в это место.
Все это невозможно.
Я думать забыла о Майе, столько всего случилось сегодня. Просто эпизод, который тут же стерся из моей памяти, потому что я не ожидала неприятностей.
А теперь Майя мертва.
Лес уже перешептывался за моей спиной. Сомневаясь. Обвиняя.
***
Это не было моей мечтой – поступление в медицинский университет. На самом деле, я даже не помню, о чем я мечтала в детстве. У меня были цели, но не мечты. У отца была мечта. Он хотел, чтобы я поступила в военную академию, и пошла по его стопам. Я воспротивилась. Впервые в жизни, я возразила ему, понимая, что это даст трещину в наших отношениях. Так и произошло. Я сказала ему перед тем, как уехать в колледж в первый год: «Ты становишься человеком, которого я могла бы возненавидеть». Это – мои последние слова, сказанные отцу. Потом, он уехал в пустыню, и мы не виделись полгода. А когда я приехала на каникулы, оказалось, что я больше ничего никогда не скажу отцу.
Мне казалось, что он разрушит мою жизнь, навсегда, но что действительно ее разрушило, это его смерть. Его внезапный уход. Он больше не был частью меня. Осталось лишь письмо, которое дошло через неделю после его смерти.
Он писал, что любит меня. Писал, что сожалеет о том, что мы наговорили друг другу, и он всегда будет гордиться мною, неважно какой я выберу путь.
Ради чего были все те ссоры? Ради того, чтобы мама отдала меня сюда, в Эттон-Крик? Ради чего мы с отцом не разговаривали полгода? Для того чтобы потом я прочла это послание?
Воспоминание об отце выбило меня из колеи.
Я слишком похожа на него. Я не могла отказаться от своей цели, как и он не смог отказаться от своей. Мы слишком упрямы, слишком схожи характерами, чтобы сдаться. Но папа сдался. А я здесь, в Эттон-Крик, вдали от мамы, несмотря на то, что он просил заботиться о ней.
Я присела на край ванной в своей комнате, и включила воду. Некоторое время следила за пузырьками, думая о том, чем сейчас занимается мама. Думает ли она обо мне? Почему не звонит мне, и не отвечает на звонки? Что заставило ее так поступить со мной? Почему она забрала мои документы из университета, и отправила меня в Эттон-Крик?
Есть ли у всего этого причина?
***
Ной проводил свое время как обычно на кухне, перебирая ягоды смородины для десерта, когда к нему бесшумно подкрался Дориан.
- Что ты опять готовишь? – Молодой человек был исключительно нервным сегодня, из-за того, что Кая переехала в Эттон-Крик.
- Если ты голоден…
- Нет, - перебил Дориан, задумчиво потирая подбородок. Он нервничал все сильнее с приближением вечера, особенно после того, как услышал о том, что в собственном доме, погибла семья Кингов. Ной закинул ягоду в рот, и обернулся:
- Ты что-то хотел?
- Я хочу скорее во всем разобраться, - незамедлительно ответил Дориан.
- Ничем не могу помочь, - Ной вернулся к готовке.
- Да, знаю.
- Ты разобрался с Майей Кинг? – Ной вымыл руки, чтобы они не были липкими, и принялся раскатывать тесто для пирога.
- Да. Я позвонил Аспену.
- Ты знаешь, что его ищет полиция?
- Не найдут.
Ной пожал плечами, раскатывая тесто, пока то не стало тонким. На кухне повисло молчание. Дориан сверлил спину светловолосого парня, до тех пор, пока тот не обернулся, и ответил на взгляд:
- Ну что?
- Тебе не кажется, что уже пора?
Ной посмотрел на часы. Одиннадцать вечера.
- Ладно, - раздраженно ответил он, и вышел из кухни, прихватив по дороге кусок утреннего пирога. Пока не сделать то, чего хочет Дориан сейчас, Ной не останется наедине со своими делами.
Ной вошел в комнату Каи Айрленд, и медленным шагом направился к ванной, откуда доносился плеск воды. Девушка лежала на полу, без сознания. Ее длинные, распущенные волосы веером разлетелись по белоснежному кафелю, контрастируя. Ее тонкие руки были раскинуты в разные стороны. Ной проглотил свой кусок пирога, отряхнул руки, и склонился над бездыханной девушкой. Пульса у нее не было, но Ной все равно проверил. Затем, осторожно поднял на ноги, и опустил в ванную наполненную водой.
Кая Айрленд погрузилась под воду, без единой реакции. Ее черные волосы взметнулись вверх, и опустились вниз, опутывая сетями ее худое белоснежное тело. Ной облокотился о дверной косяк и скрестил руки на груди. Кая все еще была под водой. Бездыханное тело было прекрасным. Естественным. Ной залюбовался ею. Ее фигурой. Ее волосами. Ее бледным лицом с изящными чертами.
Он вздохнул, решив, что времени прошло достаточно, и пора ей возвращаться. Ной приблизился к ванне, взял девушку за плечи, и вытащил на поверхность. Та остервенело закашлялась, вцепившись мертвой хваткой в его руки.
- Что? ... Что???
Ее взгляд был безумным, и Ной почти рассмеялся.
- Ты умерла, Кая Айрленд.
***
Ной что-то говорил, но я не слышала, что именно, - казалось, в моем мозгу все еще вода, и она собирается вытечь сквозь уши. Ной наклонился ко мне сильнее, так, что наши носы едва не соприкасались. Я видела в его глазах-льдинках настойчивый огонь, я видела, как шевелятся его губы:
- Ты умерла, Кая.
Я моргнула.
Он продолжил, с усмешкой выпрямляясь:
- Думала, попадешь в Рай? А тут вот я.
Я почувствовала, как в мое тело стремительным потоком возвращается жизнь, и как мозг взрывается различными мыслями. Я вспомнила, как сидела на краю ванной, размышляя о своей жизни, о моих родителях, вспомнила, как внезапно перехватило дыхание, и закружилась голова.
- Я чувствовала, как умерла, - глухо отозвалась я, глядя на Ноя. Его взгляд смягчился, перестал быть насмешливым:
-Ты действительно умерла. Мне жаль. Но ты… может, сначала выберешься из ванной? Тебя не смущает такое положение вещей?
Я ухватилась руками за бортики ванной, и поднялась на ноги. Брызги полетели во все стороны, Ной с возмущением отскочил:
- Не нужно пытаться залить все водой.
Я встала на коврик, и обернула себя полотенцем. Мне не хотелось, чтобы Ной разглядывал длину моих ног, или татуировку, которая просвечивала сквозь майку, и я отгоняла от себя мысли, что когда он вошел, и положил меня в ванну, он уже увидел все, что ему было нужно.
Я словила свой взгляд в зеркале.
Выгляжу, как обычно выгляжу после душа: волосы чернее ночи, прилипли к спине. Белоснежные плечи, с острыми ключицами. Ноги трусятся.