Страница 21 из 23
Ответом на его бунт была ослепляющая боль и черный провал разверзшейся
бездны. Волны тупой боли и тошноты подхватили Саула и понесли куда-то в мрачную
беспросветную даль. Он не помнил, сколько он носился во тьме и вопиял, вопиял о
свете, но не было ответа его мольбе… Открыв глаза, Саул не сразу понял, что
происходит. Он лежал на какой-то подстилке возле чахлого костра, разложенного у
самого края пещеры с тем расчетом, чтобы дым выходил наружу. Укостра сидел
Симон, тот самый человек, за которым Саул и явился сюда. Симон увидел, что Саул
открыл глаза, и улыбнулся тому, кто пришел, чтобы увести его на верную смерть.
Где твои товарищи? разлепил пересохшие губы Саул. Каждое слово отдавалось
болью в затылке, и слабость ватной тяжестью придавливала тело.
Япопросил их помочь мне поднять тебя сюда и уйти, чтобы их не забрали вместе
со мной.
Тебя уже никто никогда никуда не заберет…
Знаю, ответил Симон. Ты разговаривал с Учителем, Он приходил сюда.
Ты видел его?
Нет! Япочувствовал, что Он здесь, и спрятался, я ведь предал Его, трижды
отрекся от Него из страха за себя, мне стыдно. Аты говорил с Ним, и Он отвечал
тебе, но я не слышал Его слов, их слышал только ты. Ты ведь слышал Его, правда?
Да, наверное… Конечно, Его. Вразбитой голове Саула проносились смутные
обрывки образов и видений, мелькавшие в его сознании в долгие часы беспамятства.
lnm Язнал, что ты не умрешь. Симон подбросил в костер еще несколько сухих
веточек, и огонь весело затрещал. Вы ведь о чем-то договорились с Ним, он
поручил тебе что-то? Да?
Яповеду вас за собой, Саул приподнял голову и пристально вгляделся в костер.
Ксвету !
Симон удивленно посмотрел на него и хотел еще что-то спросить, но Саул
властным жестом остановил его:
Расскажи мне про Учителя. Все, что знаешь сам!..
*
Одевание Анатолия Владимировича, причем не только в трусы, но и в более
фундаментальные одежды, как то: брюки и рубашку вызвало среди всех
присутствующих взрыв праздничного восторга.
Однако Павел был крайне мрачен и не склонен принимать каких бы то ни было
слов благодарности. Подхватив под локоть безвольно обмякшего за весь
трехчасовой разговор Анатолия Владимировича, он сухо попрощался со встреченными
им на пути участниками семейной драмы и без объяснений проследовал вниз, к
машине, даже не заглянув к Саше.
Павел усадил Анатолия Владимировича на переднее сиденье недавно купленного
лексуса” и указал ему на мобильный телефон, закрепленный на штативе перед