Страница 3 из 14
— Впечатляет.
— У меня очень хорошо с языками.
— И кто тут чересчур прямолинеен с пятиминутным знакомцем?
— Миссия ВС провалилась, и всем нефоршанцам рекомендовали покинуть планету, — невозмутимо продолжал Даль. — Глава миссии сказал, что звездному флоту нужны лингвисты и ученые, и рекомендовал меня в академию. К тому времени семинарию сожгли дотла. Мне некуда было деваться — даже если бы у меня остались деньги, чтобы куда-нибудь деться. Академия показалась мне лучшим способом унести ноги. Я четыре года изучал ксенобиологию и лингвистику. И вот я здесь.
— Отличная история! — похвалила Майя, протягивая бутылку к Далю.
Они чокнулись.
— Спасибо! А как насчет твоей истории?
— Она куда скучнее.
— Сомневаюсь.
— Я академию не кончала. Завербовалась в миротворцы ВС. Там тянула лямку пару лет, а три года назад перевелась в звездный флот. До перевода на «Интрепид» служила на «Нанте».
— Продвижение по службе?
— Не совсем. — Майя ухмыльнулась. — Думаю, лучше назвать это «перевод по личным причинам».
Даль хотел уточнить, что за личные причины, но тут зазвонил телефон. Эндрю вынул прибор, прочел сообщение.
— Отлично, — улыбнулся энсин.
— Что такое?
— Подожди-ка секунду, — попросил он, повернулся и помахал юноше, стоящему посреди коридора. — Джимми, мы здесь!
Парень усмехнулся, помахал рукой в ответ и направился к ним.
— Полагаю, это и есть твой долгожданный дружок? — спросила Дюваль.
— Он самый. Джимми Хэнсон.
— Джимми Хэнсон? — удивилась Майя. — Он, случаем, не родня Джеймсу Хэнсону, исполнительному директору и председателю совета директоров «Хэнсон индастриз»?
— Он — Джеймс Альберт Хэнсон Четвертый, сын исполнительного директора.
— Наверное, здорово быть сыном исполнительного директора «Хэнсон индастриз».
— Он мог бы купить эту станцию на свои карманные деньги. Но он не такой.
— В смысле?
— Привет, ребята! — воскликнул подошедший к столу Хэнсон.
Он посмотрел на Дюваль, протянул руку:
— Добрый день, я Джимми!
Майя пожала ему руку.
— А, вы подруга Энди? — спросил Хэнсон.
— Да. Причем давняя. Целых полчаса.
— Чудесно! — откликнулся Хэнсон, улыбаясь. — Ребятки, хотите чего-нибудь выпить? Я угощаю!
— Мне хватит, — сказал Даль.
— А я не против, — улыбнулась Майя, покачивая почти опустевшей бутылкой.
— Того же самого? — уточнил Хэнсон.
— Угу.
— Чудесно! — объявил Хэнсон и хлопнул в ладоши. — Сейчас вернусь! Придержите местечко для меня.
— Само собой! — кивнул Даль, и Хэнсон отошел в поисках выпивки и еды.
— А он ничего, — заметила Дюваль.
— Он такой.
— Не то чтобы харизма из него фонтаном била…
— Он другим берет.
— За выпивку платит.
— М-да, но я не это имел в виду.
— Можно задать личный вопрос?
— Мои сексуальные предпочтения мы уже выяснили, потому — нельзя.
— Ты подружился с Джимми до того, как узнал, что его папаша может прикупить планетку-другую? — все равно спросила Дюваль.
Даль ответил не сразу.
— Знаешь, чем богатые отличаются от нас с тобой?
— Ты имеешь в виду, помимо количества денег?
— Именно.
— Не знаю.
— Отличает их — умных, по крайней мере, — то, что они очень хорошо чувствуют, отчего люди стремятся с ними сблизиться. Различают, хотят ли быть друзьями — а дружба не касается ни денег, ни связей, ни власти — или желают влезть в свиту, присосаться. Понятно почему?
— Разумеется, — поддакнула Дюваль.
— Ну вот. Еще в детстве Джимми понял: его отец — один из богатейших людей в ВС. Потом понял, что и сам станет таким. А после понял, что очень многие захотят этим воспользоваться ради выгоды. В конце концов он нашел способ избегать таких людей.
— Поняла. То есть Джимми различает, улыбаешься ты ему искренне или из-за мошны его папочки.
— Было очень занятно наблюдать за ним в академии, сразу после поступления. Первые несколько недель многие кадеты, да и инструкторы, пытались набиться к нему в приятели. Они очень удивились, когда поняли, насколько быстро парнишка их раскусил. У него большой опыт человековедения. И распознавать людей он умеет отлично. Само собой, иначе никуда.
— И как же ты к нему подобрался? — поинтересовалась Дюваль.
— Да никак. Он сам ко мне подошел и заговорил. Думаю, он понял: мне все равно, кто его отец.
— А-а, ты всеобщий любимчик.
— Ну да. А еще у меня «отлично» по биологии, а у Джимми с этим курсом были проблемы. Хэнсон хоть и придирчив к людям, но хорошо видит свой интерес.
— Кажется, он и со мной вполне по-дружески держался.
— Просто он думает, что мы друзья, и доверяет моему суждению.
— А мы и в самом деле? — спросила Майя. — Я имею в виду — друзья.
— Ты, на мой вкус, чересчур энергичная.
— Ага, а от тебя прям веет умиротворением.
— Как я понимаю, умиротворение — это не по тебе.
— Ну как сказать. Я ж все-таки сплю иногда. Правда, в остальное время не сплю.
— Наверное, мне придется привыкнуть.
— Куда ж ты денешься.
— Я достал выпивку! — объявил Джимми, подходя сзади к Дюваль.
— Ох, Джимми, теперь ты мой любимец! — с энтузиазмом отозвалась та.
— Отлично! — улыбнулся Хэнсон, предложил бутылку девушке и уселся за стол. — Итак, о чем это вы говорили?
Незадолго до прибытия шаттла в зал ожидания явились еще двое. Вернее, пятеро: двоих в форме членов экипажа, энсинов, сопровождали трое военных полицейских. Дюваль пихнула Даля с Хэнсоном, те обернулись посмотреть. Один арестант заметил это и картинно вскинул брови.
— Да, я со свитой, — объявил он.
Дюваль, не обращая на клоуна внимания, спросила у полицейского:
— Чего он натворил?
— За этим многое числится, — указала девушка на кривляку. — Контрабанда, торговля контрабандой, нападение на старшего по званию.
Затем она кивнула на второго задержанного, понуро глядевшего в пол.
— Этот бедняга — его друг. Попал за компанию.
— Обвинение в нападении — чепуха! — объявил первый энсин. — Старпом был на таких рогах!
— А дурь ему дал ты, — пробурчал второй уныло, по-прежнему ни на кого не глядя.
— Не докажет никто, что я, да и никакая это не дурь, а инопланетная плесень. И никаких от нее рогов! Она людей расслабляет, успокаивает, а не заставляет кидаться на всех в комнате, да так, что приходится защищаться!
— Вы дали ему ксенопсевдоальгарик? — осведомился Даль.
— Как я уже говорил, никто не докажет, что дал его именно я, — ответил энсин, глядя на Эндрю. — Но может быть, что и ксено.
— Ксенопсевдоальгарик естественным образом производит вещество, действующее на большинство людей успокаивающе. Но где-то одна десятая процента после приема ксено ведет себя противоположным образом. Рецепторы в их мозгу устроены чуть иначе, чем у большинства. А из этих людей лишь десятая доля процента впадает в бешенство от ксено. К сожалению, видимо, ваш старпом из таких.
— Кто вы и отчего столь искушены в инопланетной плесени? — спросил энсин.
— Я тот, кто знает: ни при каких обстоятельствах нельзя толкать дурь старшему по званию.
Энсин ухмыльнулся.
— А почему вы не в кутузке? — поинтересовалась Дюваль.
— Спроси своего дружка, он такой умный, — посоветовал энсин.
Майя посмотрела на Даля, тот пожал плечами.
— Ксенопсевдоальгарик вполне легален, — пояснил он. — Но принимать его не слишком разумно. Разве что если изучаешь ксенобиологию либо питаешь интерес к официально не запрещенным инопланетным модификаторам настроения — возможно, с предпринимательскими целями.
— Ох! — выдохнула Дюваль.
— Если гадать, — начал Даль, — то я бы предположил, что наш друг…
— Финн, — представился энсин. — А это Хестер.
— …что наш друг Финн на последнем месте службы пользовался репутацией человека, употребляющего субстанции, которые позволяют успешно проходить тест на содержание запрещенных веществ в моче…