Страница 84 из 99
- Зачем ты так со мной? – прошептала я.
- Не по своей воле, поверь, - дернул плечом король. А у меня как-то резко отпали все вопросы по содержанию принцессы крови едва ли не в хлеву, пусть и золоченом. Никак, Его Величество собирался уморить сестренку, чтоб его душу Корис пожрал! Удивительно, как Эстер умудрилась дожить до тринадцати лет в таких условиях…
- А теперь будь умницей, Эстер. Сейчас я позову людей, которые будут сопровождать тебя в княжество.
- Когда?
- Через неделю, когда будут готовы наряды и приданое.
Я открыла рот, будто собираясь что-то сказать, и закрыла его обратно, натолкнувшись на суровый взгляд Айвора.
- Как прикажет мой король.
Подложив грандиозную свинью сестре и райанам, Его Величество стал невероятно щедр – я слонялась между сундуками, читая список приданого, и только презрительно кривилась: «Сервиз серебряный на сорок персон – три штуки; сервиз фарфоровый для чиара на семьдесят человек – одна штука; шелковые ковры со Свободных Островов – десять штук, шерстяных – пятнадцать». Портьеры, гобелены, покрывала, меха, ткани, подсвечники, десяток магических ламп, украшения... А денег не было, от слова «совсем», лишь ценные бумаги на имя Сорела. Помню, как я тогда злилась, сообразив, что ожидало бы Эстер – чинная благородная нищета и полная зависимость от мужа, когда тот, наконец, поймет, что принцесса бесплодна. Зато «братец» презентовал мне попугая – видимо, счел, что это адекватная замена детям.
Скотина венценосная.
От воробейника у меня была жуткая изжога, а по телу пошли розовые пятна аллергии, хотя я сунула два пальца в рот сразу после ухода короля. Боюсь, Настоятельница никогда не простит мне заблеванной комнатной розы. И брыг с ней, старой облезлой куницей. Надеюсь, я больше никогда не увижу ее постной двуличной физиономии.
От всех работ меня освободили, и я сутками сидела в своей келье - читала, отсыпалась от ночных бдений и просто валяла дурака, передразнивая попугая и оттачивая на нем флер. Я уже давно заметила, что могу передавать свои эмоции животным, а те, считая меня детенышем, не раздумывая, бросались на мою защиту в случае опасности. Думаю, в замке Дойера мне не помешает даже такой пернатый союзник.
С утра и до обеда я поступала в распоряжение модистки, которой щедро поделилась моя беременная «невестка». Госпожа Вивьен решила, что на первое время, дабы не уронить честь королевского дома, мне потребуется одно роскошное платье – для помолвки, пять просто пышных, со сменными рукавами - для балов, и десяток повседневных. Плюс амазонка. Плюс белье. Плюс обувь. Сестры по Анаре тихо стонали, сутками просиживая над моей одеждой – модистка не мелочилась, и, потрясая указом короля, не стеснялась командовать даже Служительницами. Я лишь восхищалась ее напором – я так пока не умею.
Провожали меня всем монастырем – впереди Настоятельница, вокруг нее, стаей серых ворон, Служительницы, еще дальше послушницы и дети из школы. Сестрички по Анаре преподнесли мне букет, сшитый из обрезков шелка, а одна из девушек подарила защитный амулет – сняла со своего запястья.
- Спасибо, Элизабет, - поблагодарила я ее.
Та кивнула и растворилась среди послушниц. Странная она. Говорят, родовитая до невозможности – а по виду и не скажешь. Вечно ссутулившаяся, тихая, лица не показывает, только глаза горят из-за вуали фанатичным блеском истово верующей.
А Настоятельница разродилась часовой проповедью о том, как важно быть добродетельной и чистой, и тогда награда, уготованная Светлыми, обязательно найдет, догонит, настигнет – не отобьешься. Проще говоря, мне, то бишь Эстер, так повезло, так повезло выйти замуж за райана, что не передать! Больше только Светлому Мару повезло, когда он отыграл у Темных предварительно заложенную душу, да.
Я хотела ответить не менее длинным цитированием Святой Книги, но посмотрела на замерзших детей, переминающихся с ноги на ногу в худых башмаках послушниц, и просто сказала «Спасибо».
- Да воздастся и вам по делам вашим.
Воздаяние не заставило себя ждать – несколько галок, хрипло оравших на колокольне, поднялись в воздух и украсили чепцы Служительниц пахучими потеками.
- Чудо свершилось! – заржал Женор, дурашливо сделав благословляющий знак.
Склонив голову, чтобы скрыть улыбку, я повторила его жест.
38
- Принцесса, вы обворожительны! Прекрасны, умны... – пел дифирамбы Ремайн. Лейтмотивом его комплиментов было: «Молодец, выкрутилась!» Я согласно кивала – если бы Айвор не признал во мне сестру, я бы первой стала ниже ровно на голову.
От кареты с навязанной мне дуэньей я отказалась, несмотря на то, что верхом было холоднее. Зато спокойнее. Эта пожилая, всесторонне добродетельная, и, я уверена, душой и телом преданная короне тетка бесила своей чопорностью и неестественно прямой, будто аршин проглотила, осанкой.
- Ваше Высочество, вернитесь в тепло! – раздавалось каждые полчаса, и я стискивала зубы, чтобы не послать ее в Лес.
- Благодарю, мне не холодно.
Я уже однажды повелась на ее приглашение, удобно разместившись на широком сиденье повозки и согревая руки над жаровней.
- Ваше Высочество! – проскрипела эта старая пила. – Благовоспитанные леди не снимают обувь иначе, как в помещении, а то, как вы ссутулились – просто неприлично!
Ну да, благовоспитанные леди отмораживают себе ноги, едва не съязвила я. И поняла – не подружимся. Смущенно улыбнулась, обулась, выпрямилась. Ноги в новых, еще чуть тесных сапожках, отогреваясь, пульсировали болью.
- Не морщитесь, держите лицо, - одернула она меня через пять минут.