Маркетолог@

            Посмотри на меня, - тихо попросила женщина. - Скажи, ты никогда не спрашивал у неё, почему у тебя такое необычное лицо, откуда эта внешность? Откуда это врождённое изящество и бешеный нрав? И почему твои глаза не чёрные и не карие, какие они у всех на Востоке, а - золотые, похожий на янтарь, с этим характерным медным отливом?.. Дани, это же волчьи глаза. Тотемом Вениамина был волк, я же тебе рассказывала... И отец Вениамина звал сына волком. Полагаю, что дело было не столько в характере, сколько в редком цвете глаз его сына. И Павел - друг юного Марка, тоже происходил из колена Вениаминова. Это род прирожденных воинов. Этот род был большим, могущественным. С ним считались даже римские правители... Так неужели ты думаешь, что выбирая тех, кто должен был защищать церковь Христа даже ценой своей жизни, Марк обошёл бы вниманием род Павла?   Ведь Павел был его другом. - Женщина замолчала и поднялась. -Не уходи. Я хочу кое-что показать тебе.

            Даниэль медленно провёл рукой по глазам и кивнул, не видя ничего и не слыша.

            Итак, всё вставало на свои места.

            Страх Мив-Шер, желавшей любой ценой увезти сына подальше из исламской страны. Её стремление уберечь Дани от участи Рамадана. Жестокое требование матери никогда не предавать веру, для защиты которой он был рождён и создан. И последний шаг матери, навсегда возведший барьер между ним и Эль, когда мать потребовала, чтобы Дэвид усыновил его...

            Даниэль опустил ресницы вниз: кровь стучала в висках.

            -Посмотри сюда, - отвлёк его голос женщины.

            Даниэль поднял глаза. Женщина протягивала ему Православную приходскую книгу, раскрытую на странице, где сообщалось, что 8 сентября 1974 года здесь, в этой церкви была крещена Стелла Фокси Мессье Кейд, родителями которой были Дэвид Александр Кейд и Изар Оливия Ирарагорри. Даниэль перевёл взгляд с записи на монахиню. В серых глазах женщины ярко мерцали звёзды.

            -Теперь ты знаешь, что должен сделать? - спросила она тихо. Дани кивнул. - В таком случае, иди.

            Даниэль поднялся:

            -У меня последний вопрос к вам: кто вы?

            Монахиня усмехнулась:

            -А тебе не кажется, что этот вопрос несколько запоздал?

            -Возможно, - Даниэль не стал спорить. - Но я поверил вам. И теперь я должен знать, могу ли я доверять вам.

            Женщина отвела глаза, словно воспоминания о прошлом больно ранили её.

            -Ну, о своём детстве я мало что помню... - с неохотой призналась она. - Был детский дом. Там со мной росла сестра. Потом у меня нашли воспаление лёгких. Потом сестра исчезла. Мне сказали, умерла... а меня отдали на попечение одной женщине. Она служила при монастыре. Эта женщина увезла меня в другую страну, вырастила меня, воспитала и привезла сюда, в Англию. Здесь много лет назад я приняла постриг. Когда был построен этот монастырь, та женщина стала здесь настоятельницей. Она и крестила твою Эль. А теперь игуменья этого храма я. Меня зовут мать София.

            -Нет. Ваше настоящее имя, - потребовал Даниэль.

            -Евангелина Самойлова.

            «Итак, я не ошибся: тот же уверенный голос и взгляд, те же светлые волосы - как и у тех русских женщин, что я видел в Александрии. Но самое главное, что к Лили Файом, убившей моего отца, эта женщина отношения не имеет».

            -Я благодарен вам, и я вернусь, - с этим Даниэль и вышел.

            Ровно через неделю Даниэль привёз Эль в Колчестер. Довёл её до ворот храма, распахнул дверь церкви. Эль замерла:

            -Дани, что мы здесь делаем? Ты же ясно дал мне понять, что тебе нельзя, и...

            -Эль, как по-арабски «я замужем»?

            Эль оторопела.

            -Что? - не веря своим ушам, спросила она.

            -Эль, не молчи. Дверь очень тяжёлая, - улыбнулся Даниэль.  - Но, если ты, конечно, не хочешь, то...

            -Ana mtgaweza, - молниеносно прошептала Эль.

            -Вот именно. И никогда об этом не забывай.

            -Да, Дани. Да, да, да! - В глазах Эль птицей билось счастье...

            Через три месяца Эль перебралась в монастырь.

            На все расспросы родителей, Макса и подруг Эль односложно отвечала, что хочет провести год, отдохнув от учёбы и от занятий. 9 октября 1994 года Даниэль держал Эль за руку, когда та родила так похожую на него дочь. Эль укутала новорожденную малышку в белое одеяло, совсем по-детски расшитое розовыми сердечками. Посмотрев на рукоделие Эль, Даниэль фыркнул, но Эль и слова не сказал.

            -Каким именем окрестить вашу девочку? - спросила мать София, поглядывая на юную мать и довольного, но взъерошенного Даниэля. Эль кивнула в сторону Дани, тот посмотрел в серые глаза женщины, которая подарила ему новую жизнь:

            -Ева Самойлова. Как вас. Пусть это имя сделает мою дочь счастливой.

@

90-е годы, за двадцать с лишним лет до описываемых событий.

Оксфорд - Лондон.

Великобритания.

            Через положенный срок Даниэль забрал Эль из монастыря.

            Оставив маленькую Еву на руках у её крёстной матери, Дани и Эль отправились в Лондон, где их пути разошлись. Даниэль поехал в Сити, в «Кейд Девелопмент», где его ждал серьёзный, долгий и трудный разговор с приёмным отцом. А Эль направилась в Оксфорд, где и сообщила соскучившейся по детям Мив-Шер сногсшибательную новость о том, что Даниэль удочерил русскую девочку Еву. Мив-Шер скривила лицо и тут же потребовала у Эль, чтобы ты заставила Дани немедленно приехал в Оксфорд. Мив-Шер ждала объяснений. Даниэль выполнил просьбу матери вечером того же дня.

            -Не уезжайте, я вернусь ровно через пятнадцать минут, - приказал он водителю. Таксист согласно кивнул. Взглянув на часы, Даниэль быстро и уверенно прошёл мимо заботливо укутанных матерью кустов роз, взлетел на крыльцо, распахнул белую двери кухни.

            -Мама, ты здесь? - позвал он.

            Но мать не ответила.  На ходу расстёгивая пальто, Даниэль вступил в комнату, где всё начиналось для него - и где всё должно было закончиться. Увидел витражи на окнах и улыбнулся, вспомнив упорно добивавшуюся его Эль.  При виде матери, непримиримо застывшей у кухонного стола, улыбка сбежала с губ Даниэля.

            -Привет, мама, -  невозмутимо поприветствовал он Мив-Шер, не предлагая той ни поцелуев, ни сыновьих объятий. – У меня есть четверть часа. Так что ты хотела?

            «Вырос. Стал таким же красивым, как и Амир. Вот только глаза у Дани совсем чужие. Впрочем, нет: это мой сын стал совсем чужим», - поняла женщина.

            -Спасибо за приезд, - тем не менее, холодно произнесла она. Даниэль безразлично пожал плечами. -Может быть, ты сядешь, и мы поговорим? - Мив-Шер уже не скрывала обиды.

            -Поговорим? А о чём, мама? - искренне удивился Даниэль и прислонился спиной к дверному косяку. - Вообще-то я пришел только за тем, чтобы попрощаться. Очень скоро я навсегда переберусь в Москву. Уже открыл там банковский счет в одном из столичных банков. Правда, мне и Максу ещё предстоит собрать несколько документов. Кстати, Макс тоже со мной поедет - родственников у него нет и его ничего тут не держит. А еще я сегодня переговорил с Дэвидом. Отец не возражает, если я уеду в Москву и открою там представительство «Кейд Девелопмент». Впрочем, Дэвид поставил мне одно условие: он поможет мне, если ты не будешь против.

            -Ах так? Ну так знай: я буду против! – в сердцах выкрикнула Мив-Шер и трясущимися от гнева руками начала развязывать красно-белый клетчатый фартук.

            Равнодушно наблюдая за матерью, Даниэль оторвался от дверного косяка:

            -Ну что ж, возражай. Это твоё право. И хотя мне, в таком случае, придётся начинать всё самому, я обойдусь и своими силами.