Страница 29 из 61
В этот момент Гудфэллоу и Уоррен начали обсуждать риски и преимущества приобретения тестовой версии кода «НОРДСТРЭМ», и два больших босса, носящих фамилию Кейд, сосредоточились на обсуждении того, что они оба благополучно пропустили мимо ушей.
-Все эти возможности дает нам бета-версия кода «НОРДСТРЭМ». И я настаиваю на его приобретении, - подвел черту под своими выкладками Уоррен.
-Это – всего лишь ваше мнение. А где факты, статистика, цифры, наконец? – высокомерно и заносчиво спросил Гудфеллоу.
-А доказательства – это оценка рентабельности, которую мы только что показали, - жёстко отрезал Кейд, моментально сообразив, перед кем Гудфэллоу пушит перья.
-Джонатан, господин Кейд, безусловно, прав, но вообще-то для доказательств лучше будет взять формулу расчета экономической эффективности как фактической прибыли «Кейд Девелопмент» за период валидности договора, но с вычетом затрат. Причем эта, первая величина, должна быть разделена на планируемые нами затраты за минусом... - начала профессионально излагать свою точку зрения Эль.
Глядя на уверенную мисс Кейд, Гудфеллоу просиял и закрыл рот. Глаза Макса восхищенно округлились. А Даниэль впился взглядом в свою сводную сестру. Эль казалась независимой, собранной и спокойной, словно эти трое мужчин были подданными из её королевства. Но Даниэль абсолютно точно знал, что Эль, эта женщина с внешностью принцессы, имеет неисчерпаемые запасы терпения, дьявольски упряма и умна и при необходимости пойдет на самые крайние меры. Но больше всего Даниэля поражало, как хорошо за столь короткий срок его сестра сумела разобраться в специфике кода «НОРДСТРЭМ» и как безупречна она в профессиональном плане.
Кейд бы очень удивился, узнав, какую роль сыграла в этой презентации Маркетолог. Но поскольку Даниэль этого не знал, то на ум ему пришло иное воспоминание. Это была мысль о том, как он увидел Эль в первый раз. Даниэль прикусил губы, пытаясь сдержать улыбку.
Именно та встреча, произошедшая в апреле 1983 года, и положила начало бесконечной войне, которую вели Эль и Дани.
@
80-е годы, за тридцать лет до описываемых событий.
Оксфорд - Лондон.
Великобритания.
Лондон, куда корабль привёз Мив-Шер и Дани, встретил их по-настоящему теплой, весенней погодой. Поглядев на печальную Мив-Шер и на пасынка, который стоял рядом с матерью и с независимым видом оглядывался вокруг, Дэвид отправился разыскивать кэб и обговаривать маршрут поездки. Он попросил таксиста сделать небольшой крюк по дороге в Оксфорд. Таксист согласился. Наконец, маленькая семья с удобством расположилась в такси: Дэвид - спереди, рядом с водителем, а Мив-Шер и Дани заняли места на заднем сидении. Кэб тронулся. Развернувшись на переднем сидении, Дэвид с любопытством изучал выражение на лице Дани. При виде удивительных строений, высоких мостов, древних церквей, напитанных историей Лондона, вежливый интерес мальчика постепенно сменялся искренним удивлением и восхищением. Отметив, как глаза мальчика засияли, Дэвид с облегчением вздохнул. Он понял: Дани понравился город, а значит, он приживется здесь, как и Мив-Шер.
Тем временем Дани с жадным восторгом рассматривал Лондон, с его Тауэрским мостом, обнимавшим берега серой Темзы. Живое воображение мальчика поразил белый величественный Собор Святого Павла, построенный на самой высокой точке Лондона. Заметив неподдельный интерес Дани к этому строению, Дэвид указал подростку на купол собора.
-Он - точная копия купола базилики Святого Петра в Риме, - пояснил Дэвид. - Тебе нравится, Дани?
Мальчик с энтузиазмом кивнул: ему всегда нравилась конструкции, геометрия и логика соединения деталей - будь то пирамиды, королевский дворец «Монтаза» в Александрии или же эта христианская святыня. «Вот бы этим заняться, - неожиданно для себя подумал Дани, - строить здания - это же так интересно...».
Через час с небольшой черный кэб въехал в Оксфорд и остановился у высокого забора из белого штакетника.
-Вот мы и дома, - весело объявил Дэвид. Он отпер калитку и пригласил Мив-Шер и Дани пройти.
«Cherie, вот твой замок с розами. Владей им», - мысленно обратился к женщине Дэвид. Сделав первый шаг, Мив-Шер подняла голову и поражённо ахнула. Рядом с матерью восхищённо застыл Дани. Ещё бы: перед ними возвышался выстроенный в георгианском стиле трехэтажный особняк из красного кирпича, фасад которого живописно обвивала тёмно-вишневая лоза с вкраплениями ярко-зелёного плюща. Белое крыльцо опиралось на стройные витые консоли. Тяжелая черная парадная дверь в стиле поздней эпохи регентства, с рустованными пилястрами и треугольным фронтоном, гостеприимно приглашала войти в дом. А в довершении, вокруг особняка, в каждом узоре которого читались любовь, гордость и мастерство, привольно раскинулся пышный английский сад с истинно-английскими розами. Тут была бледно-желтая хрупкая «Charlotte», ярко-алая, как кровь, «Scarlett», и даже такая редкая роза, как персиковая «Crown Princess Margareta». В окружении розового сада дом Дэвида Кейд обещал уют и покой, солидность и надежность.
-Входи, Дани, - гостеприимно предложил Дэвид, глядя на пасынка, - твоя комната на втором этаже, напротив комнаты Элли.
-Мама, можно? – Глаза Дани заблестели от предвкушения, нога нетерпеливо притоптывала о розовый гравий дорожки.
-Конечно, иди, - согласно кивнула женщина.
-Стой, Дани: ключ от дома сначала возьми, - рассмеялся Дэвид.
Выхватив из рук отчима связку с ключами, Дани пулей понесся к крыльцу, взлетел на него, отпер дверь и вошел в дом. Перед ним оказалась лестница. С латунными перилами, она точно вела в сказку. Дани взлетел по лестнице вверх, как комета. «Интересно, а какая комната тут моя? Впрочем, сейчас разберемся», - и с этой мыслью Дани начал подбирать ключи к двери, что была слева. Подошел медный, изящный, с закругленным кольцом. Дани нажал на медную ручку, и дверь с мелодичным звоном открылась.
Настороженно стоя на пороге, Дани с любопытством огляделся вокруг.
Бледно-розовые шелковые обои, тонкая палевая отделка потолка, выкрашенная в белый цвет мебель. Квадратные керамические вазы, полные белых тюльпанов. У стены – высокая кровать с настоящим пологом. Два окна и шторы из легкой вискозы и жаккарда бледно-розового цвета. На стенах – несколько любовно развешанных офортов. Дани подошел ближе. На картинах были изображены романтические юноши с тёмными кудрями и нежные девушки с пышными рыжими волосами. Гордые леди с карими глазами провожали в путь своих рыцарей. Рыцари в сияющих доспехах шли воевать за любовь, недосягаемую, вечную. Эти acquaforte были смесью искренней грусти и недосягаемой мечты о высоких чувствах неразделенной страсти и безбрежной нежности, свойственном лишь прерафаэлитам[37].
«Эль Фокси Мессье Кейд, 1980», - был подписан каждый рисунок.
-Это же... да это же комната истинной принцессы. У меня будет принцесса, как мне и обещал мой abu, - восторженно прошептал Дани и тихо, почтительно прикрыл дверь. Теперь он точно знал, какой будет девятилетняя Элли. Высокая стройная рыжеволосая девочка с ясными карими глазами. Мечтательная, тонкая, хрупкая. Элли - сказочное имя для прелестной девушки, снизошедшей до простых смертных из сказочной страны Оз. Дани Эль-Каед был готов стать её верным рыцарем и сражаться за неё не на жизнь, а на смерть.
Реальность, как водится, превзошла все ожидания...
В ту памятную пятницу Даниэль дважды почистил зубы, трижды причесался и тщательно оделся. Волнуясь, он осмотрел своё идеальное отражение в зеркале и сердито сдвинул брови: он очень хотел понравиться своей сводной сестре, которую должен был привезти Дэвид. Когда к крыльцу дома подъехал роскошный серебристый «даймлер», Мив-Шер уже спустилась с крыльца, и, улыбаясь, пошла навстречу мужу, который держал за руку... Дани, вышедший следом за матерью, даже моргнул, но видение так и не пропало... Итак, Дэвид Александр Кейд держал за толстую белую ручку щекастое, округлое в боках, откровенно-нелепое создание, облаченное к тому же в ужасную тёмно-синюю форму. У «создания» были короткостриженые волосы цвета спелой морковки, комичные круглые очки и очень толстые ноги. Довершало жалкую картину «создания» пятно на щеке, подозрительного коричневого цвета.