Страница 76 из 84
В три часа утра заступ Келлета ударился о твердый предмет.
— Наконец-то,—вскричал солдат.—Теперь они спасены!
— Молчи и продолжай свое дело,—ответил лейтенант глухим голосом.
Со времени обвала прошло теперь семьдесят шесть часов.
Келлет и солдат Понд продолжали работать. Глубина колодца достигла
почти поверхности моря. У Мак-Напа не оставалось больше никакой надежды
на спасение несчастных.
Через двадцать минут из земли показалось одно из стропил крыши.
Плотник, схватив топор, начал поспешно рубить крышу. В образовавшееся
отверстие показалось вскоре бледное, едва узнаваемое лицо Калюмах.
— Помогите скорей!—проговорила в изнеможении эскимоска.
Лейтенант спустился в отверстие крыши. Его вдруг охватил сильнейший
холод, и он очутился по пояс в воде. Мак-Нап был прав: дом провалился
в воду. К счастью вода не наполнила чердак, а только покрывала его
сантиметров на тридцать. Значит, была еще надежда.
Подвигаясь в темноте, лейтенант наткнулся на чье-то тело. Дотащив
его до отверстия, он передал его Келлету, который узнал в нем несчастного
астронома.
Точно так же было вскоре найдено и тело Мэдж.
С помощью веревок Томас Блэк и Мэдж были вытащены на поверхность
колодца, где они вскоре начали подавать признаки жизни.
Оставалось еще спасти Полину Барнетт. Благодаря указаниям Калюмах, лейтенант нашел несчастную путешественницу в самом конце чердака, лежащую без чувств, с едва поднимающеюся из воды головою. Лейтенант
Гобсон поднял на руки ее безжизненное тело и с помощью Мак-Напа и
Калюмах вытащил ее из колодца.
Все друзья миссис Барнетт окружили ее, глядя с отчаянием на безжизненное
тело своей любимицы.
Калюмах, сама еще страшно слабая, припала с рыданиями к телу своего
друга.
Миссис Барнетт, однако, слабо дышала, и сердце ее не перестало
биться. Вдыхаемый истощенными легкими свежий воздух вскоре возвратил
ее к жизни, и она, наконец, открыла глаза.
— Помогите!—проговорила эскимоска.
Крик восторга вырвался у всех окружающих и далеко разнесся по
острову.
Полина Барнетт с усилием приподнялась. С высоты этой насыпи она
окинула взглядом окрестность, ярко освещенную первыми лучами солнца, и произнесла с каким-то страшным выражением:
— Море! Кругом море!..
Действительно, с обеих сторон горизонта, с востока и с запада, открывалось
бесконечное, свободное от льда море, окружавшее со всех сторон
их плавучий остров...
XIX. Берингово море
Таким образом, сдвинутый ледоходом остров был с необычайной стремительностью
унесен в Берингово море, нигде не приблизившись к берегам
пролива. Сила течения Берингова пролива не дала ему возможности
где-либо задержаться, и его громадная скорость унесла остров Виктории
в открытое море. Течение это увлекало остров все дальше и дальше в
более теплые воды, которые не могли не оказать на него опасного действия: остров мог растаять. А от разбитого судна оставалось лишь одно
воспоминание.
Лишь только Полина Барнетт пришла в себя, она сейчас же в нескольких
словах рассказала о своих впечатлениях семидесятичетырехчасового
пребывания под развалинами провалившегося дома. Томас Блэк, Мэдж и
молодая эскимоска были захвачены обвалом совершенно врасплох. Все
тогда бросились к уцелевшим еще окнам и дверям. Напрасная надежда!
Слой земли и песку, который за минуту перед этим назывался мысом
Батурст, теперь покрывал собою весь дом. Почти сейчас же заключенные
с ужасом услыхали удары громадных льдин, которые, теснимые ледоходом, низвергались на факторию.
Не прошло и четверти часа, как Полина Барнетт, ее товарищ и две
подруги почувствовали, что дом, который до сих пор все же еще стоял, вдруг начал опускаться в глубь острова, и в него начала проникать морская
вода.
Запастись некоторою провизией, которая находилась в кладовой, и поскорее
выбраться на чердак—было делом одной минуты. Сделано это
было, впрочем, лишь из чувства самосохранения, так как думать о спасении
было уже совершенно невозможно. Однако, чердак, казалось, еще
мог устоять, так как две льдины, столкнувшись, образовали над ним
свод и спасали от немедленного крушения.
В продолжение всего времени заключения пленники слышали, как над
ними разбивались падавшие непрерывно громадные льдины. А внизу вода
все прибывала. Оставалось или потонуть, или быть раздавленными!
Однако, каким-то чудом крыша дома, поддерживаемая, впрочем, очень
солидными стропилами, уцелела, а сам дом, погрузившись в пучину на
некоторую глубину, вдруг остановился, хотя вода и достигала оснований
чердака.
Полина Барнетт, Мэдж, Калюмах и Томас Блэк принуждены были
взобраться до самых стропил. Именно там и спасались они в течение
многих часов. Преданная Калюмах, как могла, помогала всем—и через
воду переносила пищу и питье. Нечего было думать о спасении собственными
средствами: помощь могла быть подана лишь извне.
Положение было безвыходное. В этом закрытом и зарытом во льдах
помещении уже не хватало для дыхания воздуха, в котором кислорода
почти не оставалось. Еще несколько часов такого заключения, и лейтенант
Гобсон нашел бы одни трупы несчастных жертв.
К физическим страданиям присоединялись и страдания нравственные.
Полина Барнетт почти поняла, что с ними произошло. Она догадалась, что ледяная гора столкнулась с островом, и течение подхватило его; по
шуму воды под домом ей было совершенно теперь ясно, что остров увлекало
к югу. Вот почему, когда она очнулась и едва успела оглядеться—
она произнесла эти роковые слова, которые были так ужасны в их положении:
„Море... кругом море".
Однако в те минуты все, кто ее окружал, не хотели ничего понять
или увидеть, кроме возможности спасти ту, которой они хотели бы отдать
свою жизнь, и с нею Мэдж, Томаса Блэка и Калюмах. Но теперь,
когда с такой опасностью жизнь всех их была все же спасена, они никак
не могли забыть этого ее отчаянного крика. Обстоятельства были теперь
опасны, как никогда раньше, и катастрофа, казалось, была совсем близка.
Первой заботой лейтенанта Гобсона в продолжение этого дня было
определить положение острова; вокруг него виднелось лишь открытое
море, а их судно было совершенно разбито.
Ледяных гор уже не было видно, за исключением лишь остатков на
севере той горы, которая, столкнувшись, разбила мыс Батурст и глубокое
основание которой толкнуло остров к югу.
Обыскивая развалины главного дома, нашли, к счастью, в совершенной
целости планы, карты и астрономические инструменты Томаса Блэка, которые и были тотчас же взяты наверх. Хотя небо в большей части
было покрыто облаками, но солнце все же позволило лейтенанту Гобсону
определить широту и долготу места с очень большою точностью.
По его вычислению, 12-го мая остров Виктории был под 168° 12'
к востоку от Гринвичского меридиана и под 63° 27' к северу от экватора.
Определив по карте место, он увидел, что остров находился в Нор-
тоновом проливе, на высоте азиатского мыса Чаплина и американского,—
но больше чем в ста милях от каждого из них.
— Значит, нужно совершенно отказаться от мысли достигнуть хотя
бы одного из этих континентов—сказала тогда же Полина Барнетт.
— Да,—отвечал Джаспер Гобсон,—относительно этого надежда совершенно
потеряна. Течение несет нас вдаль с необыкновенной стремительностью; остается лишь небольшая надежда встретиться с китоловным
судном, которое будет случайно итти навстречу вблизи нашего острова.
— Да, но если мы не сможем пристать к берегу,—заметили путешественники,—