Страница 95 из 106
Журналы, лежащие на столе, представляли собой подборки «Джазовых записей» и «Доун вита». Я .просмотрел пластинки и альбомы. Среди них обнаружились «Декка», «Блюберд и Аш», «Двенадцатидюймовые Коммодоры» и «Голубые ноты». Попадались многие знакомые имена: Фэтс, Уэдлер, Ред Николс, Лаке Льюис, Мэри Лоу Вильямс. Встречались и совсем неизвестные мне. Но Бетти Фрейли не было.
Я уже направился к двери, чтобы еще раз поговорить с Феликсом, но неожиданно вспомнил черные диски, скакавшие по волнам день назад, и Тэгерта, появившегося на пороге в плавках спустя несколько минут.
Я выбрался из коттеджа и направился к берегу. От застекленной беседки, стоявшей на краю обрыва, к океану спускалась тропинка, протоптанная в траве. Внизу располагалась купальня. Я зашел внутрь. Там на гвозде висела маска для подводного плавания. Я разделся и снял ее со стены.
Над волнами, гоняя барашки, гулял свежий морской бриз. Утреннее солнце припекало мне спину, песок под ногами уже согрелся. Я постоял минуту на мокрой коричневой полосе прибоя, глядя на воду. Голубые искрящиеся волны изгибались как женщины, но я боялся их. Океан был холодным и опасным, он скрывал утопленника.
Я медленно вошел в воду, надвинул на лицо маску и поплыл. Метрах в пятидесяти от берега я перевернулся на спину и глубоко вздохнул. Мягкое покачивание и избыток кислорода слегка опьяняли. Сквозь запотевшую маску небо казалось мне вращающимся волчком. Я опустил голову под воду и промыл стекло.
На дне лежал чистый белый песок с редкими камнями. Рельеф дна был немного неровный, но это не мешало видеть предметы. Плавая зигзагами, я осмотрел площадь в десять — пятнадцать метров, но не обнаружил ничего, кроме мелких асцидий, прилепившихся к валунам.
Я вынырнул, чтобы подышать воздухом.
Подняв маску, я заметил, что за мной с утеса наблюдает мужчина. Он поспешно скрылся за беседкой, но л успел разглядеть его. Это был Аллан. Я снова нырнул. А когда поднялся на поверхность, Тэгерт уже не показывался.
Нырнув в третий раз, я нашел то, что искал: черный диск, наполовину зарывшийся в песок. Положив его на грудь, я поплыл на спине к берегу. Там я вытер пластинку полотенцем с заботливостью матери, вытирающей ребенка.
Аллана я застал на веранде. Он сидел в парусиновом кресле, спиной к двери. Загорелый, в фланелевых брюках и белой' тенниске, он выглядел очень молодым. Его темные волосы были аккуратно причесаны.
Он невозмутимо посмотрел на меня и по-мальчишески улыбнулся.
— Рад видеть вас, Арчер. Хорошо поплавали?
— Неплохо. Вода немного холодновата.
— Искупались бы в бассейне. Там гораздо теплее,— продолжал он.
— Я предпочитаю океан. Там всегда ждут удивительные находки. А на сей раз я вот что обнаружил.
Аллан взглянул на диск в моих руках, словно только сейчас его заметил
— Что это?
— Пластинка. Похоже, кто-то содрал с нее этикетку и утопил. Непонятно —зачем.
Аллан бесшумно шагнул ко мне по циновке.
— Позвольте посмотреть.
— Не трогайте, а то сломаете.
— Не сломаю.
Аллан потянулся за пластинкой, но я отвел руку, и он схватил воздух.
— Стойте спокойно,— сказал я.
— Дайте ее мне, Арчер.
— И не собираюсь.
— Тогда я просто ее отниму.
— Не стоит,— возразил я.— Я справлюсь с вами в два счета.
Он стоял, глядя на меня долгие десять секунд, затем снова сел в кресло. Постепенно к нему возвращалось очарование юности,
— Не волнуйтесь, я дурачился, но мне страшно интересно, что на этой штуке записано.
— Так же как и мне.
— Тогда давайте запустим ее. У меня есть портативный проигрыватель.
Он подошел к столу на середине веранды и открыл квадратный ящик.
— Я сам поставлю,— сказал я.
— Хорошо. Вы по-прежнему боитесь, что я ее разобью?
Он снова опустился в кресло и вытянул ноги.
Я включил проигрыватель и поставил диск. Аллан спокойно и рассеянно улыбался. Я стоял и смотрел на него, ожидая какого-нибудь нервного движения. Но красивый парень не проявлял признаков страха, он вообще ничего не проявлял. -
Диск был поцарапан и «запилен». .Сквозь шипение пробились наконец звуки рояля. Нудно повторились три-четыре аккорда, затем правая рука стала украшать их вариациями. Аккорды заполняли комнату, подобно крикам в джунглях. Правая рука возвращалась к ним и снова уходила.
— Вам нравится эта музыка? — спросил Аллан.
— В известной степени. При таком исполнении рояль становится ударным инструментом.
Первая сторона закончилась, и я перевернул пластинку.
— Вы, кажется, интересуетесь музыкой в стиле буги-вуги. Не знаете, кто тут записан? — спросил я.
— Нет. По манере исполнения похоже на Лакса Льюиса.
— Сомневаюсь. По-моему, играет женщина.
Он замер с деланным выражением удивления на лице. Глаза его стали очень маленькими.
— Я не знаю ни одной женщины, которая смогла бы так играть.
— А мне одна известна. Позавчера ночью я присутствовал на ее концерте в «Диком пиано». Это некая Бетти Фрейли.
— Даже не слыхал о ней.
— Перестаньте, Тэгерт, ведь это ее пластинка.
— Да?
—- Вы должны быть в курсе. Вы же сами выбросили этот диск в,воду. Объясните, зачем?
— «Ответа не будет, потому что я здесь ни при чем.
У меня никогда не появлялось желания избавляться от хороших пластинок.
— О, да, ваши желания были гораздо большими. Вы мечтали о ста тысячах долларов.
Он едва заметно шевельнулся в кресле, и поза его стала напряжённой. Я подумал, что, если Аллана сейчас приподнять за шею, ноги его останутся в прежнем положений.
— Вы полагаете, это я похитил Сэмпсона?
— Не вы лично. Скорее всего, у вас составилась компания; вы, Бетти Фрейли и ее брат Эдди «Пастер.
— Я даже не слышал ни о ком из них.
Он сДелал глубокий вдох.
— Еще услышите. С одной вы встретитесь на суде, а о другом вам расскажут.
— Подождите,— проговорил Аллан.'— Вы нападаете на меня из-за того, что я выбросил эти пластинки?
— Значит, они ваши?
— Конечно.— Его голос был трепещуще искренним.— Я обнаружил, что имею несколько дисков Бетти Фрейли и избавился от них прошлой ночью, подслушав вашу беседу с полицией о «Диком пиано».
— А что, вы всегда занимаетесь подслушиванием?
— Это произошло совершенна случайно. Я как раз снял трубку, собираясь позвонить по своим делам.
— Бетти Фрейли?
— Говорю вам, что, не знаю ее.
— Извините,— сказал я.—Я полагал, что вы звонили ей прошлой ночью, чтобы дать добро на убийство.
— Убийство?
— Да, Эдди Пастера. Только, не изображайте удивление, Тэгерт.
— Но я не знаком с этими людьми.
— Достаточно знакомы, чтобы решить выбросить пластинки.
— Я только слышал о Фрейли, больше ничего: Знаю, что она работает в «Диком пиано». А поняв, что полиция интересуется этим заведением, я, естественно, захотел избавиться от ее записей. Вам же известно, как они цепляются к косвенным уликам.
— Не старайтесь одурачить меня,— сказал я.— Невиновный человек никогда бы не подумал ничего вышвыривать. Ведь такие пластинки многие покупали, верно?
— Но я подумал. Неужели меня из-за этого обвинят?
— Да, вы считали, что обвинят, Тэгерт. Вы бы не решили, что диски могут стать уликой, если бы не были связаны с Бетти. К тому же вы избавились от них задолго до моего телефонного разговора и прежде, чем Бетти начала фигурировать В происходящем.
— Может, и так,— сказал Аллан.— Но вам придется потратить массу времени, чтобы обвинить меня на основании каких-то пластинок.
— Я не собираюсь заниматься ничем подобным. Они навели меня на вас и тем сослужили свою службу. Давайте оставим их в покое и побеседуем о более важном.
Я опустился в парусиновое кресло напротив Аллана.
— О чем же, например?
Аллан всё еще сохранял над собой контроль. Его озабоченная улыбка выглядела естественно, голос звучал непринужденно. Только мускулы, вздувшиеся под тенниской, выдавали его чувства.