Запах золота (Сборник)

Я провел лучом фонарика по полу, покрытому нанесенным ветром песком и гнилыми опилками. Напротив располагался ряд закрытых дверей, обитых фанерой. Я шагнул к ним. Чье-то движение позади меня было настолько быстрым, что я не успел повернуться. «Засада»,— подумал я, и сознание мое померкло...

...«Вот гад»,— было первой мыслью, возникшей в моей голове. Свет фонаря, словно глаз циклопа, уставился мне в лицо. Я уже собрался вскочить на ноги и вступить в драку, но низкий голос Берта Грэйвса усмирил это желание:

— Что с тобой?

— Убери фонарик!

Он, казалось, пронизывал до мозга мои глазные яблоки.

Берт отвел луч в сторону и склонился надо мной,

— Ты сможешь встать, Л у?

— Смогу,— ответил я, но не встал.— Ты опоздал?

— Я никак не мог найти в темноте это место.

— А где шериф? Тоже заблудился?

— Да. Он отвозил одного параноика в госпиталь. Я оставил ему записку с просьбой захватить врача и ехать за мной. Мне не хотелось терять время.

— А по-моему, ты кучу времени потерял.

— Я думал, что все тут знаю, но незаметно проехал мимо. Добрался до самой Бузнависты и только тогда повернул обратно. А потом блуждал очень долго.

— Разве ты не видел мою машину?

— Где?

Я сел. Темнота как маятник качалась в моей голове.

— Да здесь, наверху.

— Вот как? Я там поставил свою, но твоей не заметил.

Я нащупал в кармане ключи от автомобиля.

— Ты уверен? Они не взяли ключи зажигания.

— Твоей машины здесь нет, Лу. Кто они?

— Бетти Фрейли и тот, кто устроил на меня засаду. Наверное, четвертый член банды, охранявший Сэмпсона.

Я рассказал Берту, каким образом сюда попал.

— Неблагоразумно было оставлять ее одну в машине.

— Мне так досталось за эти два дня, что я совсем поглупел.

Я поднялся и обнаружил, что еле держусь на ногах. Берт подставил мне плечо, и я оперся на него. Он поднял фонарик.

— Дай-ка я осмотрю твою голову.

Глубокие морщины на его лице, казалось, были свидетельством тревоги. Берт выглядел погрузневшим и постаревшим.

— Позже,— отмахнулся я.

Включив свой фонарик, я подошел к закрытым дверям. Сэмпсон обнаружился за второй — толстый старик, привязанный к скамье у дальней стены кабины. Голова его склонилась набок, открытые глаза налились кровью.

Берт выглянул из-за моего плеча и воскликнул:

— О, боже!

Я передал ему фонарь и обследовал Сэмпсона. Его руки и ноги были связаны, над головой в стене торчал крюк с веревкой. Другой ее конец спускался к шее Сэмпсона, затягиваясь под ухом крепким узлом, Я прощупал его запястье: пульса не было. Зрачки кроваво-красных глаз располагались несимметрично. Что-то трогательное было в его ярких, желтых с зелеными полосками, носках на толстых лодыжках.

Грэйвс вздохнул и спросил:

— Он мертв?

— Да.

Я почувствовал страшный упадок сил и полное безразличие к происходящему.

— Наверное, он был еще жив, когда я приехал. Сколько времени я мог проваляться без сознания?

— Сейчас четверть восьмого.

— Прибыл я без четверти семь. У них полчаса форы. Нам надо торопиться.

— Бросив Сэмпсона здесь?

— Да, полиция требует, чтобы все оставалось на своих местах.

Мы вышли в темноту. Собрав последние силы, я поднялся в гору. Моя машина отсутствовала. «Студебекер» Грэйвса стоял на другой стороне дороги.

— Куда? — спросил он, заняв водительское место.

— В Буэнависту. Надо сообщить дорожному патрулю.

Я заглянул в бумажник, никак не рассчитывая увидеть там ключа от камеры хранения. Но он по-прежнему лежал в отделении для визитных карточек. Тот, кто напал па меня, либо не успел поговорить с Бетти, либо они решили бежать, не взяв деньги, но в такое я не верил. Когда мы въехали в город, я сказал Берту:

— Отвези меня на автобусную станцию.

— Зачем?

Я объяснил и добавил:

— Если деньги на побережье, они могут вернуться за ними. Если же нет, они взломали замок в камере хранения, забрали их и удрали. Поезжай за патрулем, а меня захватишь после.

Я вышел под красной вывеской на фасаде автобусной станции и теперь стоял у стеклянной двери, осматривая большой квадратный зал ожидания. Три или четыре человека на скамейках читали газеты. Несколько дряхлых стариков беседовали напротив почтового киоска. В одном углу образовывала солидную группу мексиканская семья — мать, отец и четверо детей.

В билетной кассе под часами сидела молоденькая девушка в цветастой гавайской блузке. Слева располагался лоток с горячими пирожками, которыми торговала полная блондинка в униформе. Справа высился ряд зеленых металлических ящиков.

Никто из присутствующих не выказывал признаков волнения. Все эти люди ожидали обычных вещей: ужина, автобуса, субботней ночи, пенсионного чека или спокойной смерти в своей кровати.

Я открыл дверь и зашагал по кафелю к ячейкам камеры хранения. Нужный мне двадцать восьмой номер был заперт. Вставляя ключ в замок, я оглядел помещение. Пирожковая женщина равнодушно смотрела на меня глазами, обведенными голубыми тенями. Остальные вообще не обращали внимания.

В ячейке лежала большая тяжелая красная сумка. Внутри ее зашелестела бумага. Я сел на ближайшую скамейку и расстегнул молнию: коричневый бумажный сверток на дне был с одной стороны открыт. Я нащупал там пачки банкнот.

Взяв сумку под мышку, я подошел к лотку и заказал двойной кофе.

— Вы знаете, что у вас кровь на рубашке? — спросила блондинка.

— Знаю. Я такую ее надел.

Она испытующе оглядела меня, будто-сомневалась в моей платежеспособности. Я подавил желание выдать ей стодолларовую бумажку и положил на стойку мелочь. Она протянула мне кофе в толстой белой чашке.

Я пил и смотрел на дверь. В одной руке я держал чашку, а другой приготовился выхватить пистолет. Электрические часы над кассой шли очень медленно, тщательно пережевывая каждую минуту. Автобусы приходили и уходили, сменялись ожидающие. Когда часы показали без четверти восемь, стало ясно, что ждать уже некого. Похитители плюнули на деньги и решили действовать другим путем.

В дверях появился Берт, он энергично жестикулировал. Я поставил чашку и вышел за ним. Неподалеку стоял его «студебекер».

— Они разбили твой автомобиль в двадцати четырех километрах отсюда,— сообщил Берт по пути к «студебекер у».

— А сами удрали?

— Похоже, только один. Женщина по фамилии Фрейли разбилась насмерть.

— А что случилось с другими?

— Дорожный патруль еще не знает. Они получили только первый рапорт по радио.

Мы преодолели двадцать четыре километра меньше чем за пятнадцать минут. Место аварии выделялось рядом машин и толпой людей, казавшихся черными силуэтами в свете фар. Грэйвс проехал совсем близко от полицейского, пытавшегося спугнуть его красным фонарем.

Выскочив из «студебекера», я увидел за машинами пятно света. Там стоял мой автомобиль, уткнувшийся радиатором в откос. Я поспешил к нему сквозь толпу.

Патрульный с непроницаемым коричневым лицом положил мне руку на плечо. Я стряхнул ее.

— Это моя машина,— заявил я.

Его глаза сузились.

— Вы уверены? Как ваша фамилия?

— Арчер.

— Правильно. Машина зарегистрирована на ваше имя.— Он окликнул молодого патрульного, стоявшего у мотоцикла: — Подойди сюда, Олли! Нашелся хозяин этой тачки.

Толпа начала перемещаться, группируясь возле меня. В плотном кругу возле разбитой машины я увидел на земле прикрытое простыней тело. Протиснувшись между двумя глазеющими женщинами, я приподнял край покрывала. То, что под ним лежало, мало походило на человека, но я узнал ее по одежде.

Увидеть два подобных зрелища в течение часа было для меня чересчур, и мои зубы застучали. Не имея в желудке ничего, кроме кофе, я почувствовал горечь во рту. Патрульные подождали, пока я приду в себя.

— Эта женщина угнала вашу машину? — спросил старший.

— Да. Это некая Бетти Фрейли.

— Офицер сказал, что ее разыскивали...

— Верно. Но что случилось с другими?