Страница 58 из 107
Я вышел в коридор, он запер камеру и показал мне, куда идти. Мы подошли к стальной двери, он открыл ее, пропустил меня вперед и снова закрыл. Через минуту мы добрались еще до одних стальных дверей. За ними в комнате у барьера стоял и разговаривал со служащим канцелярии де Гармо. Он посмотрел на меня своими светлыми, холодными глазами и спросил:
— Как вы себя чувствуете?
— Отлично.
— Как вам нравится наша новая тюрьма?
— Отличная.
— Капитан Уэббер хочет поговорить с вами.
— Отлично.
— Вы не употребляете других слов, кроме «отлично»?
— Не здесь,— ответил я,— и не сейчас.
— Вы, кажется, прихрамываете? — заметил он.— Вероятно, на что-нибудь наткнулись?
— Да,— ответил я.— На полицейскую дубинку. Она совершенно случайно ударила меня под левое колено.
— Это плохо,— кивнул де Гармо, не моргнув глазом.— Соберите свои вещи.
— Они у меня с собой. Их не отбирали.
— Отлично,— сказал де Гармо.
— Вот именно,— согласился я.— Просто отлично.
Служащий канцелярии поднял свою лохматую голову и внимательно посмотрел на нас.
— Если хотите увидеть действительно интересную вещь,— заявил он,— то полюбуйтесь ирландским носиком Кони. Он сейчас похож на свеклу.
— А что случилось? Он с кем-нибудь подрался? — спросил де Гармо.
— Понятия не имею,— ответил полицейский из канцелярии.— Подозреваю, что та же самая дубинка задела его по носу.
— Для работника канцелярии вы слишком много треплетесь,— заметил де Гармо.
— Канцеляристы вообще дьявольски болтливы,— вздохнул его собеседник.— Наверное, потому что они не служат в отделе убийств.
— Видите, сэр, как мы живем? — обратился ко мне де Гармо.— Мы — одна дружная семья.
— Счастливые улыбки играют на наших лицах,— прибавил полицейский канцелярист,— а руки высоко подняты в знак приветствия, и в каждой из них полицейская дубинка.
Де Гармо кивнул мне, и мы вышли.
Глава 26
Капитан Уэббер, обосновавшийся за столом, вытянул свой острый нос и сказал:
— Садитесь.
Я плюхнулся в кресло и попытался поудобнее устроить больную ногу. Мы находились в большом уютном кабинете. Де Гармо разместился возле стола, положив ногу на ногу, задумчиво потер руки и посмотрел в окно. Уэббер сказал:
— Вы искали приключений и вот получили что хотели. Вы ехали со скоростью сто пять километров в час в населенном районе, пытались удрать от полицейской машины, которая подавала вам сигйал сиреной и красным маяком. Вы оказали сопротивление при задержании и ударили по лицу полицейского.
Я ничего не ответил. Уэббер взял спичку, сломал ее и бросил через плечо.
— Все так и было? — спросил он.
— Я не видел протокола. Возможно, я действительно превысил скорость в населенном пункте. Во всяком случае, в черте города. Возле дома, куда я зашел, стоял автомобиль. Когда я выбрался на улицу и поехал, он последовал за мной, но я не знал, что эта машина полицейская. У них не было причин преследовать меня, и вообще, мне это не нравилось. А если я и двигался быстрее, чем полагается, то только из желания выбраться в более освещенную часть города.
Де Гармо смотрел на меня ничего не выражающим взглядом. Уэббер нетерпеливо щелкнул зубами и сказал:
— Но, узнав в автомобиле полицейский, вы развернулись и снова пытались удрать. Это правда?
— Да,— кивнул я.— Однако для объяснения такого поступка потребуется откровенный разговор.
— Откровенный разговор мне не страшен,— заявил Уэббер.— Я уже давно стараюсь говорить только откровенно.
Я продолжал:
— Полицейские, схватившие меня, устроили засаду возле дома, где живет жена Джорджа Таллея. Они находились там до моего прибытия. Джордж Таллей был частным детективом. Я хотел с ним увидеться, и де Гармо знает почему.
Вынув из кармана спичку, де Гармо спокойно грыз ее кончик. Он молча кивнул головой, но Уэббер даже не взглянул на него. Я снова заговорил:
— Вы не умный человек, де Гармо. Все ваши поступки исключительно глупы. Вчера возле дома Алмора вы накричали на меня, хотя для этого не было никаких оснований. Вы сами пробудили мое любопытство, и совершенно напрасно. Вы лично разъяснили мне, каким путем я должен действовать, если это понадобится. А для того, чтобы подстраховать своих друзей, вам просто надлежало помалкивать и дожидаться, когда я совершу ошибку. Я бы никакой ошибки не совершил, и вам бы не пришлось устраивать никаких дурацких шуток.
— К черту! Что здесь общего с вашим арестом? — удивился Уэббер.
— Мой арест напрямую связан с делом Алмора,— объяснил я.— Джордж Таллей тоже работал над ним, пока его не арестовали за езду в пьяном виде.
— Ладно, лично я никогда не занимался делом Алмора,— фыркнул Уэббер.— О нем я имею точно такое же понятие, как о том, кто первый ударил кинжалом Юлия Цезаря. Давайте конкретнее!
— Я конкретно и говорю. Де Гармо лично знаком с делом Алмора, но не любит о нем вспоминать. Спросите ваших ребят из полиции, они в курсе. У Кони и Доббса не было никаких оснований для моего задержания, кроме того, что я посетил жену человека, занимавшегося делом Алмора. Я еще не развил скорость в сто пять километров, когда они начали меня преследовать. Потом я пытался удрать от них, испугавшись, что меня изобьют за этот визит. Де Гармо сам предупреждал меня, что так и будет.
Уэббер бросил быстрый взгляд на де Гармо. Холодные стальные глаза сержанта не отрывались от стены. Я продолжал:
— Я бы не ударил Кони, если бы он не заставлял меня пить виски и не бил для того, чтобы я облил свой костюм и провонял алкоголем. Я не верю, что вы, капитан, впервые услышали о подобном трюке.
Уэббер сломал вторую спичку. Затем посмотрел па свои руки, снова перевел взгляд на де Гармо и сказал ему:
—- Если вы сегодня разыграли роль коменданта полиции, будьте любезны поставить меня в известность.
— Вот ведь холера! Ну ладно, пошутили мы немного с этой ищейкой,— объяснил де Гармо.— Просто пошутили. Я же не виноват, что дурень не понимает юмора...
— Значит, вы действительно посылали Кони и Доббса? — спросил Уэббер.
— Да... — признался де Гармо.— Никак в голову не возьму, почему мы должны гладить по головке этих сексотов. Вечно болтаются по нашему городу и разгребают мусорные кучи только для того, чтобы подыскать себе занятие и выцыганить побольше денег у всяких старых идиотов. Таким прохвостам нужно время от времени задавать хорошую взбучку.
— Вы называете происшедшее шуткой? — поинтересовался я у де Гармо.
— Я уже давно размышляю над тем, чего вам недостает,— вмешался Уэббер.— По-моему, вы нуждаетесь в свежем воздухе. Может, пойдете прогуляться, сержант?
— Вы хотите выставить меня отсюда? — медленно произнес де Гармо.
Уэббер наклонился вперед так, что его острый подбородок стал похож на нос самолета, рассекающего воздух.
— Вы уйдете наконец?
Де Гармо не спеша поднялся, лицо его потемнело. Он смотрел на Уэббера. Наступила минута полной тишины.
— Хорошо, капитан,— процедил де Гармо.— Но вы поступаете неблагородно.
Уэббер промолчал. Де Гармо вышел. Дождавшись, пока закроются двери, Уэббер снова заговорил:
— Итак, вы считаете, что существует некая связь между делом Алмора, случившимся полтора года назад, и сегодняшним убийством Лавери? Или это только дымовая завеса, поскольку вы отлично знаете, что Лавери застрелила жена Кингсли?
— Связь возникла задолго до сегодняшнего преступления. Возможно, не такая прочная, возможно, только в одном пункте. Но в любом случае над ней стоит подумать.
— Я думал об этом больше, чем вы представляете,— холодно заметил Уэббер,— хотя лично не занимался расследованием обстоятельств смерти жены Алмора и нс был начальником отдела убийств. Но если до вчерашнего дня вы даже не слышали об Алморе, то теперь, вероятно, многое о нем выяснили.
Я передал ему все, что выудил из мисс Фромсетт и Грейсонов.
— Следовательно, по вашей теории, Лавери мог шантажировать доктора? — спросил капитан.— И все-таки, что здесь общего с убийством первого?