Страница 11 из 21
тебе петушка!
— Палка, перестань! — крикнул вдовин сын.
Палка замерла на месте.
Жена корчмаря, обливаясь слезами, принесла
скатерть-самобранку и волшебного петушка.
Взял их парень и пошёл домой.
Пришёл, кричит с порога:
— Мама, мама! Вот сейчас ты увидишь насто-
ящие скатерть-самобранку и волшебного петушка!
Расстелил скатерть и говорит:
— Скатерть-самобранка, дай нам мёду и масла!
На скатерти появились золотые блюда
с мёдом и маслом.
— Запой, петушок! — приказал молодец.
Петушок закричал: „Ку-ка-ре-ку!", и из его
клюва посыпались золотые.
Мать с сыном зажили в довольстве
и благополучии.
Орлин Василев
С трах- страшилище
Жил-был никчёмный человек по имени Кел
Хасан. Он славился своей ленью. Он
с молодых лет привык бить баклуши. Растянется
во дворе под шелковицей и лежит себе в тенёчке,
пока не заболят рёбра. Тогда он, пересилив
свою лень, выкрикнет:
-Ох!
Это означало, что он бок отлежал. Жена
Кел Хасана, услышав его охи, приходила и перево-
рачивала лентяя.
Если бы не она, Кел Хасан так бы и лежал
на одном боку, мучился. Бедная его жена
по целым дням гнула спину на чужих людей
за две-три пригоршни бобов и муки. Вечером
вернется домой, испечёт лепёшку, сварит
похлёбку. Зовёт мужа:
— Иди, Хасан, есть!
А он заладил одно: ох да ох.
Делать нечего. Жена Хасана наливала в миску
похлёбки, брала лепёшку и шла под шелковицу
кормить лежебоку из ложки.
Так бы и жил Кел Хасан до конца своей жизни,
если бы аллах не смилостивился над горемычной
женщиной. Он взял её в рай — варить плов
и подметать золотые полы небесных палат.
Остался Кел Хасан один-одинёшенёк.
Лежит он день, лежит два. Проголодался.
Как тут быть? Стал Хасан думать-гадать, как
ему жить дальше. Думал-думал и придумал.
Поднялся с земли, пошёл по селу, собрал всех
горлопанов и лоботрясов.
— Хотите, — говорит, — жить на чужой счёт
припеваючи, ни в чём себе не отказывать?
— Хотим, хотим! — заорали те.
— Тогда слушайте... И делайте, что я скажу.
Послушались горлопаны и лоботрясы совета
Кел Хасана.
Стали горлопаны обходить села да пастушьи
хижины и плести небылицы:
— Ох, люди добрые! Если б вы только знали,
какое в нашем селе завелось страх-страшилище!
— Про какое это страх-страшилищевы рас-
сказываете? — спрашивали доверчивые пастухи.
— Ох, лучше помалкивайте! — предостерегали
их горлопаны. — Беда, если страшилище проведает,
что мы о нём речь ведём! Прозывают его
Хасан Пехливан, ему все громы небесные
и молнии подвластны. Рявкнет Хасан Пехливан
сердито — тотчас тучи собираются. Накажет им:
„Гремите и сверкайте!" — и тут же начинается
гроза. Стрелы молний с неба так и сыпятся.
Ох, какие страшные дела творятся, когда
разгневается Хасан Пехливан! Никто не смеет
ему поперёк слово молвить. Все его стараются
ублажить. Скажет: „Дайте барана!" — тут
же пригоняют барана. Потребует телёнка —
отдают самого лучшего телёнка. Слушайте
и мотайте себе на ус. Скажет вам Хасан
Пехливан, чтоб вы пригнали пару волов, —
тут же гоните ему волов! Не то пошлёт на вас
громы да молнии, испепелит и вас, и ваших
волов. Всё пойдёт прахом.
— Э-хе-хе! — покряхтывали бедные люди,
сокрушённо качая головами. — Не дай бог
повстречаться с таким чудищем!
Горлопаны шли дальше. А на другой день
к напуганным пастухам заявлялись лоботрясы.
— Послушайте, люди добрые! — говорили они,
напустив на себя испуганный вид. — Нас
прислал страшный повелитель громов и молний.
Вы, небось, о нём слыхали?
— Слыхали, как не слыхать? — отвечали
простодушные поселяне, дрожа от страха. —
Говорите скорее, зачем мы ему понадобились?
— Он велит прислать ему самого жирного
барана. Уж больно хочется ему отведать жареной
баранинки. Не пожалейте, люди добрые,
барана, не то Хасан Пехливан как прогневается,
нашлёт на вас громы-молнии — всех до одного
испепелит!
Перепуганные крестьяне и пастухи откупались
кто бараном, кто телёнком, пригоняли целые
стада гусей, пекли чудищу пышные белые
караваи.
Горлопаны и лоботрясы возвращались с богатой
добычей. Одни разводили во дворе костер,
другие кололи барана, третьи готовили
сытный обед. Накормят Кел Хасана и сами
наедятся досыта, до отвала.
А Кел Хасан набьёт желудок жареным мясом
да белым хлебом, скажет: „Ох!" и откинется
на мягкие подушки.
Горлопаны и лоботрясы знай твердят:
— Слава повелителю громов! Самому могучему,
самому страшному, самому-самому непобедимому!
Кел Хасан, слушая их, засыпал. И снилось
ему, будто он и есть великан. Стоит, головой
упирается в облака. Крикнет Кел Хасан, и тучи,
точно стадо буйволов, несутся туда, куда
он велит, разражаются громом да молниями.
От вспышек молний пылают сёла и города,
вековые деревья, вывороченные с корнем, валятся
на землю, народ в страхе кричит:
— Погоди, Хасан Пехливан! Усмири громы
и молнии! Скажи, чего тебе надобно. Мы ничего
не пожалеем. Станем твоими рабами, настроим
тебе дворцов. Приведём в твой гарем самых
красивых своих дочерей. Пожалей нас, горемычных!
Кел Хасан делал громам и молниям знак
остановиться. Порабощенный народ строил
ему роскошные дворцы. Подданные приводили ему
своих красавиц-дочерей... Кел Хасан блаженно
улыбался во сне, а горлопаны и лоботрясы
чуть слышно шептали:
— Нашему повелителю, верно, снится хороший сон
Стоило Хасану проснуться, как они заводили
хором:
— Ах, какой ты могучий! Ах, какой ты грозный!
Кел Хасан слушал похвалы льстецов, видел
приятные сны и в один прекрасный день поверил
льстивым речам и своим снам.
— А ведь я, — сказал себе он, — и впрямь
всемогущ и грозен! И все громы небесные
мне подвластны!
Встал Кел Хасан с земли и пошёл — решил
сам испытать своё могущество. Шёл, шёл
и набрёл на мальчишку-пастуха. Пастушонок
был ростом невелик, но крепок и жилист,
в руке держал кривую палку.
— Эй, послушай! — крикнул Кел Хасан. —
Дай мне самого жирного барана!
— Зачем? — спросил мальчишка и нахмурился.
— Хочется мне отведать жирной баранинки.
— Коли хочется, — засмеялся мальчишка, —
купи себе отару. Будет тогда у тебя баранина,
ешь сколько влезет.
— Дай мне твоего барана!
— Как бы не так! — сказал пастушок, которого
начала забавлять глупость Кел Хасана.
— Лови барана, — рассердился Кел Хасан, —
не то будет худо!..
— Что-о? — Мальчишка попятился и крепче
сжал палку. — Ну-ка иди своей дорогой, а то
как размахнусь!..
— Как?! — вскричал удивлённый Кел Хасан. —
Ты смеешь мне угрожать? Ты не хочешь добром
отдать мне барана? Слыханное ли это дело?
Да ты знаешь, кто я такой? Разве не известно
тебе, что я привык есть на дармовщину? Погляди
на моё толстое брюхо! — Кел Хасан хлопнул
себя ладонью по огромному животу. — Ты
думаешь, я отрастил его за свой счёт. Ничуть
не бывало. А может, ты, мразь несчастная, хочешь,
чтоб я отощал?
—Видали остолопа! — сказал пастушок. —
Он, видите ли, отрастил себе брюхо, и поэтому
я должен отдать ему барана. Иди-ка ты лучше
своей дорогой, не мешай мне заниматься делом.
— Дай барана! Кому говорю! — заорал
Кел Хасан.
— Ей богу, побью! — сказал пастушок
и замахнулся.
— Ах, вот как! Да ты знаешь, на кого руку