Страница 9 из 19
сколько новеньких пачек желтых и серозеле-
ных колчаковских денег.
— Ну, кажется, все теперь.
Он встал из-за стола, взволнованно по-
жал Дмитрию руку.
— Ну, а если там что... мы вашу семью
разыщем... ну, да вы сами знаете, товарищ
Дмитрий...
Махнул рукой и сел на. свое место.
Дмитрий вышел.
До вечера бегал по аптекам и аптекар-
ским складам, — искал целлулоидовых капсюль.
Нашел. Взял несколько штук. Дома малень-
кую шелковую полоску свернул трубочкой,
всунул в капсюль, положил в бумажник.
— Буду переходить фронт, спрячу.
Вечером пошел к сапожнику и тут же
при себе велел заделать в сапог, под по-
дошву, паспортную книжку учителя Муры-
гина.
Утром был готов и чемодан. В дно поло-
жил несколько газет, брошюр,— столько,
чтобы не увеличивало заметно тяжесть че-
модана. В двойные стенки аккуратно, чтобы
не тряхнулось, уложил пачки колчаковских
денег. В этот же день простился с товари-
щами и уехал.
____
Молодой энергичный комдив, у кото-
рого остановился Дмитрий, показывал карту
местности, где Дмитрий собирался перехо-
дить фронт.
— Вам надо лошадь и сани. Пешком
нельзя. Правда, здесь всего пять-шесть верст,
но если попадете на белых, будет очень по-
дозрительно, что вы по снегу тащите чемо-
дан. Взять возчика, — чорт его знает, какой
попадется. Нет, лучше всего лошадь и сани.
Там бросите, а не бросите, так продадите,
колчаковские деньги пригодятся.
Утром вместе с комдивом выехал за ли-
нию расположений.
— Вон, видите — кустики. А вон дальше—
бугорок. За бугорком направо верстах в пяти
деревня, с бугорка ее видать. Если взять
налево напрямик степью, то можно выехать
на дорогу позади деревни. Дорога идет на
станцию. Днем нельзя, на степи все, как на
ладони. А ночью патрули можно миновать.
Патрули только у деревни.
Дмитрий выехал, как стало смеркаться.
Вот и кустики. От кустиков дорога по-
шла слегка в гору. Снег с горы сдуло, и
лошадь шла легко. Вдруг фыркнула, метну-
лась в сторону. Дмитрий остановил лошадь,
посмотрел вперед. На снегу что-то черне-
лось. Слез с лошади, подошел ближе. Че-
ловек в барнаулке, больших пимах, заячьей
шапке с ушами. Наполовину занесен снегом.
Через плечо у человека ремни. Дмитрий
потянул за ремни, вытащил из-под снега
кожаную сумку. Вытряхнул снег из сумки.
Вместе с снегом письмо. Счистил снег с
письма рукавом шинели, чиркнул спичку.
Адрес в Казань. Внимательно осмотрел
вокруг человека. Копнул снег ногой. Еще
письмо. Опять чиркнул спичку. В Самару.
Значит, человек шел от белых из Сибири и
пробирался в Советскую Россию. Может быть,
есть важные сообщения. Торопливо стал
разгребать снег. Еще письмо, еще. Нашел
больше трех десятков. Что делать? Сложить
в сумку и оставить здесь? Но по всему
видно, что человек лежит здесь не со вче-
рашнего дня, и кто знает, сколько еще мо-
жет пролежать, пока не нападут на него.
Да и кто еще нападет? Прочитать письма в
темноте нельзя. Зажечь спичку? Но коробки
спичек не хватит прочесть и двух писем.
Придется отложить переход границы еще на
день, доставить письма в штаб необходимо.
Положил письма в кожаную сумку, снял ее
с человека. Поискал у него на груди, в кар-
манах, нет ли документов каких. Ничего не
оказалось. Подошел к лошади, сел в сани и
повернул обратно.
Комдив удивился.
— Что, товарищ Киселев, неудача?
— А, вот, посмотрим, удача или неудача.
Дмитрий рассказал о находке и вытрях-
нул из сумки письма. Счистили снег с писем.
Самара, Симбирск, Москва, Самара, Ка-
зань, Москва.
— Что? Не может быть?
Дмитрий еще раз взглянул на письмо
и громко вслух прочел:
— Москва, Василию Степановичу Кисе-
леву!
Ну, да, да, письмо двоюродному брату
Дмитрия. И почерк, знакомый мелкий по-
черк жены. Торопливо разорвал конверт.
Дрожат руки. Прыгают строчки перед гла-
зами.
Бедная, бедная.
— Издевались, угрожали... Допытывались,
где Дмитрий... Таскали по контр-разведкам...
Голодала, боялась за Мишу... Со службы
уволили... Опять лишения... Переехала в дру-
гой город... Устроилась у одной старушки...
У ней расстреляна дочь...
— Милая Наташа, хорошая, славная На-
таша! Милый маленький Мишка!
Не скрывая горя, тяжело вздохнул, сел
за стол, сжал голову руками.
Комдив положил руку на плечо Дмитрию
— Ничего, товарищ Дмитрий, теперь
знаете, где семья.
— Да, да. Старушка, у которой расстре-
ляли дочь, эго мать Веры. Самое главное, —
что мой путь именно в этот город.
Г Л А В А IX.
В ШТАБЕ БЕЛЫХ.
Днем несколько раз перечитывал письмо
Наташи. Вечером, перед тем как ехать, от-
дал письмо комдиву.
— Берегите, товарищ, в случае чего, по
этому письму можно разыскать жену...
Когда поднялся на бугорок, направо,
внизу, увидел чуть заметно мерцавшие
огоньки.
Деревня, значит, надо забирать налево.
По спуску было много снегу. Лошадь
шла трудно, часто проваливалась. Все время
старался не упускать из виду огней деревни,
объезжая ее с левой стороны. Вот как будто
деревня на прямой линии с ним. Теперь надо
сделать полукруг, забирая вправо, чтобы
выехать на дорогу сзади деревни.
Лошадь тяжело дышала. Дмитрий оста-
новил ее, слез с саней. Подтянул подпругу,
поправил хомут. Дал передохнуть лошади.
— Ну, теперь дорогу искать поедем.
Скоро лошадь пошла легко по твердому
месту. Сдуло ли снег с косогора или начи-
налась дорога, Дмитрий не знал.
Вдруг впереди метнулись темные фигуры.
— Стой! Кто едет?
Волна холодной дрожи обдала Дмитрия
с ног до головы.
„Вот они, белые! Что-то будет?"
— Свой, братцы!
— Стой!
Подошли три солдата в коротких мехо-
вых полушубках, в пимах, серых вязаных
шапках.
— Чей такой? Откуда?
— Братцы, голубчики, из России я, из
Большевизии проклятой!
Дмитрий постарался придать голосу ра-
дость.
Солдаты стали совещаться.
— Што ж, видать, в штаб вести?
— Понятно, в штаб, как больше!
— Езжай в штаб! Мальцев, садись ты!
Один солдат сел в розвальни сзади
Дмитрия, взя і на изготовку ружье.
— Держи на деревню! Вон — огни впе-
реди!
Лошадь вышла на накатанную дорогу и
легко побежала.
Въехали в деревню. Посреди деревни, у
большого шатрового дома остановились.
— Бери сундук, иди за мной!
Дмитрий взял чемодан, пошел за сол-
датом. У входа в дом остановил часовой.
— Что за человек?
— Со степи. В степи поймали. Из Боль-
шевизии.
— Проходи!
Прошли в дом. В первой половине — му-
жики, бабы, ребятишки. У стен на лавках
сидело пять-шесть солдат с ружьями.
— Подожди здесь!
Солдат открыл дверь в другую половину.
— Человека поймали, господин поручик!
— Человека? Где поймали?
— От большевиков ехал.
— Давай его сюда!
Солдат оглянулся на Дмитрия.
— Ну, ты, иди!
Дмитрий вошел за солдатом. За двумя
составленными столами сидело несколько
офицеров. На одном конце стола лежала
разложенная карта, кучи бумаг. На другом
кипел самовар, стоял горшок с молоком,
на жестяной эмалированной тарелке хлеб,
рядом яйца, в разорванном конверте табак,
большая коробка гильз.
Офицеры внимательно и подозрительно
осмотрели Дмитрия. Один встал из-за стола,
подошел к Дмитрию.