Страница 67 из 81
мы, Иван Матвеевич возьмет листок, строго поджав гу¬
бы, вглядится в него, потом, подумав, произнесет сквозь
зубы, взыскательно:
— Н-да... Напутали вы что-то... Не совсем понятно...
— Что же тут не понять? — пылко возразит автор.—
Смотрите...
— Не трудитесь, — остановит его Семиёнов, все бо-
лее раздражаясь. Вот предложение этого парня примут,
внедрят, выдадут гонорар, и имя автора появится на
Доске почета. А он, Семиёнов, обязан разрабатывать и
изменять штамп согласно этому чужому решению. — Не
трудитесь, — повторит он, — я грамотный, и разберусь
сам. Обсудим и дадим ответ.
Автор уходил, а Семиёнов прятал чептеж в нижний
ящик стола и, не показывая членам бригады, ждал —
не подаст ли кто другой предложения на ту же тему,
чтобы столкнуть авторов лбами, а потом отклонить.
Однажды пришел к нему и Дарьин. Долго Олег сто¬
ял в стороне, долго крепился, стараясь быть равнодуш¬
ным ко всему, что делали его сверстники и товарищи, —
охвативший их порыв как бы не касался его. Он все
ждал, что к нему придут, и не один кто-нибудь, а целая
делегация, и будут упрашивать принять участие в этом
большом мероприятии. Но к нему никто не приходил, его
как будто и не замечали совсем. А он хотел попасть на
Доску рационализаторов, хотел получить вознагражде¬
ние; он жаждал почета, мысль его работала напряжен¬
но, с лихорадочной быстротой. Вот он, его успех, его эко¬
номия под руками — бери, другие не видят, а он видит.
Семиёнов прочитал объяснение Дарьина и заволно¬
вался, долго мерил шагами небольшую комнату, делая
вид, будто проникает в сущность его идеи. На самом же
деле душу Ивана Матвеевича остро и едко точила доса¬
да. Как он, наизусть знающий штамп этой детали, не
мог осмыслить простую и в то же время оригинальную
вещь: конец заготовки, захватываемый клещами — кле-
шевина, которая равнялась почти самой детали, шла в
отходы. Олег просил удлинить немного заготовку, и то¬
гда из одной такой заготовки он будет ковать две де¬
тали: с одного конца и с другого. Это давало десятки
тонн экономии стали в год. Почему же ему, Семиёнову,
не пришло это в голову, и не сейчас, а года два-три на¬
зад? Ну, ладно, не пришло, так не пришло, проглядел.
Что же делать сейчас? Может быть, надо восторгаться
твооческим успехом других, в данном случае успехом
Олега Дарьина, как делает Алексей Кузьмич или Полу-
тенин? Вот тут-то все его существо восстало против.
Успехи других больно кололи его самолюбие и. как ему
казалось, пагубно отражались на его собственных твор¬
ческих возможностях. Тогда следовало бы отказаться,
честно от обязанностей бригадира. Но этого он тоже не
делал: ему льстило, что имя его уже несколько раз появ¬
лялось на страницах местной и центральной печати.
— Хорошо, Дарьин, мы разберем ваше предложе¬
ние. — сказал он кузнецу и забросил предложение в ниж¬
ний ящик стола.
А листки с чертежами, с краткими описаниями техни¬
ческих усовершенствований все поступали. Ивану Мат¬
веевичу приходилось два. раза в неделю созывать бригаду,
разбирать - заявки, не упоминая о многих, наиболее
эффективных. Он стал грубоват и нетерпелив, глаза его
смотрели зло, сверляще и подозрительно, волосы над за¬
тылком, будто откинутые ветром, создавали впечатление
отчаянной устремленности, а на вдавленных висках не¬
ожиданно засеребрились.
Олег Дарьин, встречаясь с ним, дерзко и требователь¬
но справлялся:
— Разбирали мое предложение?
Один раз Семиёнов вспылил:
— Что ты пристал? Как будто у нас только одно
твое предложение! Месяца не прошло, а понанесли уже
больше сотни. Эпидемия какая-то... Каждый мнит себя
великим изобретателем!
4
В просторном фойе Дворца культуры было полно на¬
роду. Обильный свет неоновых люстр, зеркальный блеск
паркетных полов, танцы среди мраморных колонн, ме¬
тель конфетти в дрожащих фиолетовых полосах прожек¬
торов, взмахи надушенных платочков возле пылающих
девичьих лиц, вспышки смеха, в распахнутые окна —
потоки свежести майской ночи и музыка, звучавшая во-
I круг, — все это сливалось воедино, опьяняло, создавало
впечатление всеобщего торжества, которому, казалось,
не будет конца.
Часом раньше Антон Карнилин сидел в президиуме
собрания, посвященного присвоению кузнечному цеху
.звания передового и вручению ему переходящего Крас¬
ного знамени. Теперь же, увлеченный Люсей Костроми-
ной в самую гущу танцующих, он легко вальсировал, не¬
терпеливо поглядывая поверх голов в сторону лестницы:
ждал Таню.
Люся старалась его заинтересовать. Придерживая
длинное зеленое, все в блестках, платье, она не отрывала
от его лица сощуренных, приподнятых к вискам глаз.
— Ну, заварили вы кашу!.. — проговорила она с по¬
ощрительным смешком. — Ребята теперь ходят с блокно¬
тами, карандашами, с видом мыслителей что-то чертят.
Даже я заразилась... И я думаю сделаться изобретате¬
лем — вот возьму и совершу техническую революцию в
кузнице!
Антон ответил ей великодушной усмешкой; сильный
и добрый, он не таил в себе обиды на нее, она как-то
по-своему даже нравилась ему.
— Какая у вас теперь цель на очереди? — поинтере¬
совалась Люся.
— Думал освободиться от вас... — начал он, но де¬
вушка, перебивая его, воскликнула с оттенком горькой
иронии:
— Значит меняете милую девушку Люсю на клеймо!
И вам не жалко? — Ноги ее послушно скользили по
гладкому полу. — Как ни странно, но мне не хочется от
вас уходить...
— Вы не логичны, Люся, — упрекнул он, мягко кру¬
жа ее. — Вы были недовольны нами, всегда ругались,
жаловались.
— Это больше для вида, чтобы держать вас в стро¬
гости. А пришло время — и грустно расставаться, привык¬
ла я к бригаде вашей.
— Я вас успокою, — сказал Антон. — Я только меч¬
тал о личном клейме, но моя мечта оказалась не более
как заблуждение: Фома Прохорович сказал, что затея
эта вздорная и даже вредная. Так что вам придется еще
помучиться с нами.
— Ура! — Люся захлопала в ладоши. — Никогда вам
от меня не отделаться! И не старайтесь.
Музыка кончилась, стройность движения нарушилась,
все перемешалось. Антона кто-то толкнул плечом, он
обернулся и увидел Олега Дарьина, который пробирал¬
ся к колонне, держа под локоть Марину Барохту; Олег
что-то шептал ей на ухо, и она самодовольно усмеха¬
лась, ломая свои красивые грозные брови.
Антон подумал о Насте и поморщился, точно ему
больно наступили на ногу.
— Что с вами? — спросила Люся.
— Так, ничего...
...Таня поднималась по белой мраморной лестнице.
Она с наслаждением ловила обрывки звуков, неясный
гул голосов, видела вверху игру световых лучей и, по¬
махивая веточкой сирени, усмиряя в себе радостный тре¬
пет, медленно ступала со ступеньки на ступеньку в пред¬
вкушении чего-то необычайного, что щедро напитает ее
счастьем. Она представила Антона, свою руку на его
плече, и сердце ее ноюще сжалось. Таня помедлила не¬
много наверху, потом вошла в толпу. И тут ей шепнул
кто-то, сначала один, затем другой, что Антон весь ве¬
чер не отходит от Люси; рука Тани с веточкой сирени
беспомощно повисла, взгляд застлала мгла...
Антон с Люсей стояли у окна. Какая-то девушка,
пробегая мимо, швырнула вверх горсть конфетти, блест¬
ки дождем осыпали их головы, плечи. Люся поймала не¬
сколько кружочков, один приклеила к своим губам, дру¬
гой хотела прилепить к губам Антона, но он мягко пе¬