Страница 59 из 81
чуку, предостерег:
— Спокойнее. Будешь ли ты и впредь менять школу
на балетные представления и преступно пренебрегать
своей партой? Отвечай!
Антон встретился взглядом с Таней, вид у нее был
изумленный и веселый, она мигнула ему, и он буркнул:
— Не буду.
— Очищайся, сын мой, очищайся. — Прыжок через
второй костер, горячая волна в лицо, и опять судейский
допрос:
— Готов ли ты, комсомолец Карнилин, всеми сред¬
ствами, всеми способностями своими, вкупе со всеми
нами, поддерживать хорошие начинания в кузнице и го¬
тов и бороться с трудностями, не щадя живота своего?
Отвечай, готов ли ты к этому? Готов ли вступить в
единоборство с Дарьиным?
Терпение Антона иссякло, пальцы невольно сжима¬
лись в кулаки.
— Готов, —¦ сдержанно заявил он, наступая на судью,
и закричал ему в лицо: — Готов! Ну? Закаляться, что ли?
— Тише, осади, — предупредил Гришоня, испуганно
пятясь. — Закаляйся... в последний раз!
Антон перемахнул через третий костер, подлетел к
судье, схватил его поперек тела, рывком, точно куль, ки¬
нул к себе на плечо, отбежал и под хохот присутствую¬
щих бросил судью в сугроб, вниз головой. Гришоня за¬
дрыгал в воздухе ногами. Выбравшись из сугроба, он
протер залепленное снегом лицо, осуждающе вздохнул:
— И вот награда и почет за мой великий сан и
честный суд.
Началась суматоха, толкотня. Рядом с Антоном ока¬
залась Люся Костромина. Поздравив с «очищением»,
она тряхнула пышным помпоном на шапочке, точно ку¬
рица гребнем, хитро сузила глаза:
— Когда другие приглашают в кино или в театр, вы
учебой щеголяете, а сами под шумок...
Ей не дали договорить. Налетевшая толпа разъеди¬
нила их, закружила. Костры, приняв последнюю порцию
сучьев, взметнули ввысь стаи искр, затрещали. Ребята
перемахивали через столбы огня, гонялись друг за дру¬
гом в темноте между стволами.
Константин Антипов стоял в сторонке под сосной и
снисходительно улыбался: странное веселье у этих взрос¬
лых людей, неужели они не понимают, что такая забава
под стать детям! Он безотрывно следил за Люсей. По¬
разительное существо, эта Люся! Мечется среди костров,
всех толкает, смеется, — действительно бабочка, вьющая¬
ся вокруг лампы. Как она хороша сейчас в свете
огней!.. И ему самому захотелось, сбросив привычный
свой сплин, бежать за Люсей, носиться с ребятами,
играть в чехарду, прыгать через пламя. Но сдерживала
выработанная еще в школе, манера держаться в обще¬
стве — солидность, скучающая надменность.
Люся, подлетев к нему, схватила за рукав:
— Нечего тут стоять. Замерзнете еще! Идемте в
круг!
Ну что вы, Люся, — Антипов в недоумении пожал
плечами. — Неужели вам приятно это дурачество? —
Сердцем он рвался к ней, а рассудок останавливал: «Что
это я ни с того ни с сего пущусь скакать козлом? Ни¬
когда этого не было, и вдруг... Для потехи ребят
разве?..»
— Какой вы кислый, Костя! — Люся досадливо мах¬
нула варежкой. — Брюзжите, точно старик какой. Что
вы все время наигрываете?
Антипов промолчал, обиженно поежился: «Вот как
вы заговорили... А когда-то все это вам нравилось: так¬
тичность, сдержанность, отсутствие грубости...»
Гришоня припер к стволу Сарафанова и донимал его:
— Отгадай: «зимой и летом — все одним цветом».
Что это? Ну, что? Отвечай!
— Что ты ко мне пристал? Откуда я знаю, что это.
— Это же елка,—она всегда зеленая.
— Правда, — проговорил обрадованно Сарафанов и
рассмеялся: — Скажи, пожалуйста!..
Дмитрий Степанович вынул из кармана часы, взгля¬
нул и, спохватившись, воскликнул встревоженно:
— Новый год стучится в двери! Надо успеть встре¬
тить его по всем правилам, с почетом.
— Туши костры! — скомандовал Алексей Кузьмич.
— Домой! Домой! — загремело по лесу.
Все поспешно начали швырять в костры комья сне¬
га, огни рассерженно зашипели, выбросили темные клу¬
бы дыма и потухли. И люди вдруг примолкли, объятые
тьмой, елка растворилась во мраке, стало холоднее.
В наступившей тишине звонко поскрипывал наст под
нечаянным движением лыж, да в отдалении что-то по¬
щелкивало, потрескивало.
— «...Мороз-воевода дозором обходит владенья
свои!» — продекламировал кто-то.
Илья Сарафанов сердито рявкнул, подражая деду
Морозу:
— Освободить мои владенья! Живо!..
— Догоняй! — крикнул Алексей Кузьмич, оттолкнул¬
ся и исчез в темноте.
Минут через десять лыжники подкатили к даче, при¬
ставили лыжи к изгороди и, поджидая отставшего Дмит¬
рия Степановича, отряхивались от снега. Учитель пер¬
вым прошел в дом, за ним чередом двинулась молодежь,
все разрумяненные, пахнущие морозом.
Еще из двери Антон, к удивлению своему, увидел Се-
миёиова. Иван Матвеевич в праздничном костюме, с
пышно взбитыми волосами сидел поодаль от богато на¬
крытого стола и беседовал с Савельевной.
'Гаия воскликнула в замешательстве:
— Иван Матвеевич! Как вы сюда попали?
Семиёнов встал, ответил, как всегда, с юмором:
— Вы намеревались скрыться, Татьяна Ивановна.
Это вам не удастся. Быть сегодня без вас — это значит
быть обреченным на одиночество в грядущем году. Нет,
не представляю себя вне вашего и Елизаветы Дмитриев¬
ны общества. Мы войдем в Новый год рука об руку...
Люся радостно оживилась, встретив Семиёнова: пусть
Антон лишний раз убедится, кого предпочитает Олени¬
на, и перестанет заблуждаться!
— Здравствуйте" Иван Матвеевич! — сказала Люся.—
Как хорошо, что вы приехали! С наступающим вас!..
Антона обезоруживало то неотступное, хладнокров¬
ное и планомерное упорство, с которым добивался Се¬
миёнов своей цели. «Надо положить этому конец, — ре¬
шил он. — Поговорю с ним прямо, в открытую. Что ему
надо от Тани? Пусть он- оставит ее в покое! А если она
не хочет, чтобы он оставлял ее?..» Антон сурово, испы¬
тующе вглядывался в лицо Тани, сомнение тяжело и
больно легло на сердце. Он замкнулся, ликование, кото¬
рое грело его весь вечер, бесследно исчезло.
Володя Безводов предостерегающе шепнул ему на
ухо:
— Держи себя в руках...
Но Антон не расслышал его. Он сидел за столом и
молча пил вино. Шум развеселившихся товарищей дохо¬
дил до него, как сквозь толстую перегородку.
— Теперь, когда мы закалены на огне, — говорил
Алексей Кузьмич, — я уверен, что все задачи, какие бы
ни встали перед нами, мы выполним с честью! За наши
успехи, друзья!
Антон приподнял рюмку и встретился глазами с Та¬
ней. Она сидела напротив, рядом с Семиёновым, и не¬
одобрительно щурилась: ей, видимо, неприятно было,
что Антон дуется и все это видят.
Позже, когда заиграл патефон и пары, толкаясь, на¬
чали танцевать на «пятачке» между столом и печкой, он
отозвал Семиёнова в угол и спросил беззлобно, но тре¬
бовательно:
— Что вы ходите за ней па пятам, Иван Матвеевич?
Чего добиваетесь? — Голова Семиёнова откинулась, губы
негодующе поджались. — Я про Таню Оленину... От¬
станьте от нее, Иван Матвеевич, не нуждается она в
вас, честное слово.
— Вы пьяны. — Семиёнов повернулся, чтобы отойти.
Антон задержал его:
— Погодите, я не все сказал...
'— Вы уполномочены разговаривать со мной в. таком
тоне?
— Нет, но мне давно хотелось сказать вам это.
— Какая дикость! — возмущенно прошептал Семиё¬
нов и пожал плечами; выдержав паузу, он спросил на¬
смешливо:— Вы, что же, имеете на нее особые права?
— Хоть бы и так!
Семиёнов качнулся к нему всем телом и проговорил