Страница 58 из 81
зима, лес, холод.
— Догадаются — и не пойдут.
Таня усмехнулась и повернула лыжи влево. Некото¬
рое время они шли по опушке, по грани лунного света
и теней деревьев, затем вступили под высокие своды со¬
сен. В тишине ночного леса весело пел снег под лыжами.
Вскоре они достигли озера, и в глаза, привыкшие к лес¬
ному мраку, обильно плеснулось зеленоватое, нестерпи¬
мое сияние нетронутого снега, — точно огромное зеркало,
озеро как бы отражало ослепительный накал месяца.
Лицо Тани казалось бледным, темнели, порой вспы¬
хивая и лучась, ее большие глаза; на свитере и шапоч¬
ке отчетливо выделялись узоры, только красный цвет
сделался черным.
— Сколько раз была я на этом озере, — заговорила
Таня тихо, — всегда оно разное, и настроение тоже раз¬
ное... Летом — помните? — кругом зеленело, у берега
копошились ребятишки, птицы пели, а воздух смоляной,
сосновый — тогда и мне петь хотелось. Осенью я при¬
ходила сюда одна — пусто, глухо, вода черная, а на ней
желтые листья. А теперь вот здесь совсем по-другому:
таинственно, холодно, все звенит. — И прибавила: — Вот
и еще один год остался позади. Что-то принесет нам но«
вый?
— Я жду от него очень многого, — сказал. Антон
убежденно.
— Свой год вы встретили, он уже принес вам свои
дары.
— Самый главный дар еще впереди...
Таня поняла намек и, взглянув на Антона, сказала:
— На волосах у вас иней, будто вы седой. Напрасно
не надели шапку.
— Ничего, я привык. А вам холодно?
— Пока нет. — Она указала палкой на мостик, при¬
зрачно видневшийся вдали: — Смотрите, как сверкает,
словно хрустальный, кажется, ударь по нему — и осколков
не соберешь.
— Хотите, пойдем к нему?
— Нет, вблизи он, наверное, совсем иной, тусклый...
Обтянутая свитером, казавшаяся подростком, она
стояла совсем близко, и ему непреодолимо хотелось об¬
нять ее, такую милую, немножко печальную, но он по¬
чему-то страшился, лишь несмело положил руку ей на
плечо и заглянул в глаза, — они были глубокие, встре¬
воженные и какие-то укоряющие.
— Сходим туда, за просеку, куда мы летом заби¬
рались? — предложил он.
— Это туда, где вы просили меня не выходить за¬
муж? — с улыбкой спросила она. — Какой ультиматум
вы заготовили на этот раз?
Он неожиданно засмеялся:
— Никакого, честное слово! А вы испугались?
— Разве я похожа на пугливую? — Таня тоже рас¬
смеялась. — Едемте-ка лучше к своим. Уберите ваши
лыжи с моих, дайте мне развернуться.
Над головами, загораживая звездное небо, снова
сомкнулись кроны деревьев, а позади, щедро насыщен¬
ный лунным светом, завораживающе пылал на озере
снег.
Своих они нашли легко и быстро: сначала донеслись
крики и хохот ребят, затем среди стволов заметались
красноватые тени, и вскоре путь их озарился огнем кост¬
ров, — костры эти входили в программу, выработанную
Володей Безводовым.
— Как красиво, Антон! — воскликнула Таня, при¬
остановившись; в широко раскрытых глазах ее дрожа¬
ли, отражаясь, огоньки, ее плечо касалось плеча Анто¬
на; он внезапно обнял ее, притянул к себе и поцеловал
в холодноватую щеку. Она отстранилась, растерянная,
не зная, как ответить на этот порыв, — рассердиться или
обрадоваться.
— Вот вы, оказывается, какой... — произнесла она
негромко и удивленно, улыбнулась и, рывком оттолкнув¬
шись, подкатила к елке.
Среди других елок, громоздко отягощенных снежными
пластами, елка эта, в красноватых отблесках окружав¬
ших ее костров, казалась черной и мохнатой; снег во¬
круг истоптан, лыжи были воткнуты в сугроб. Ребята ве¬
селились кто как мог, играли в снежки, длинноногого
Сарафанова заставляли прыгать через пламя; кто-то вы¬
хватил из костра горящее полено и точно с факелом по¬
мчался в темноту леса; Дмитрий Степанович заботливо
подкладывал в огонь хворост; Алексей Кузьмич стоял
поодаль у сосны и, посмеиваясь, наблюдал за происходя¬
щим.
— Ага, вот они, пропащие! — басисто протрубил Са¬
рафанов, встречая Таню и Антона.
— И где это они пропадали? Интересно узнать! —
с любопытством воскликнул Женя Космачев.
Таня подбежала к Елизавете Дмитриевне, зябко при¬
жалась к ней.
— Все уединяешься? — осуждающе прошептала Ели¬
завета Дмитриевна.
— Мы на озеро ходили, — ответила та. — Там уди¬
вительно красиво...
— Ох, Таня!.. — предостерегающе вздохнула Елиза¬
вета Дмитриевна.
— Не беспокойся, пожалуйста, все хорошо, — сказала
Таня.
Алексей Кузьмич выступил из-за ствола и с напускной
серьезностью подсказал Безводову:
— Предать их суду и наказать.
— Судить! — подхватило несколько голосов.
— Верно, судить — таков суровый закон этого вече¬
ра, — подтвердил Безводов, приблизился к Антону и то¬
ном учителя сказал: — Перешагивая порог Нового года,
тн обязан на огне этих костров выжечь всю накипь и
плесень: грубость, лень, самомнение, неряшливость и про¬
чее и прочее — все, что искажает душу человека. А также
закалить все хорошее в себе, чтобы не поддавалось оно
ржавчине и износу.
Аптон внимательно слушал необычайную, напыщен¬
ную речь, не зная, как отнестись к ней, — принять всерьез
или отшутиться. Кругом было тихо, потрескивали сучья,
дым обвивал елку и тянулся вверх, к звездам.
— И прежде чем совершить закалку, — продолжал
Выводов, — ты должен покаяться в грехах своих у из¬
бранного нами судьи и ясновидца. Отвечать ему правди¬
во и без утайки. Вот он, ответствуй! — закончил Володя
и указал на Гришошо Курёнкова.
Напялив па себя какой-то вывороченный наизнанку
длинный балахон, а на голову колпаком торчащую жен¬
скую вязаную шапку, Гришоня стал посредине площадки
со скрещенными на груди руками, напоминая раскрылив-
шегося на дожде грача.
— Подойди, сын мой, — приказал Гришоня торжест¬
венным и несколько визгливым тоном и приосанился.
Антон решительно направился к нему, но тот властным
жестом остановил: — Стой тут и отвечай, чтобы слышали
все.
Гришоня выдержал паузу, оглянулся на затаивших
смех зрителей и, вспоминая подсказанное Безводовым,
спросил:
— Не ты ли, комсомолец Карнилин, одержимый гор¬
дыней, похвалялся перед своими товарищами, что ты са¬
мый лучший и незаменимый кузнец нашего цеха? Гово¬
рил ты так?
Антон молчал. Зрители хором ответили за него:
— Говорил, говорил!
— Правда ли это? — допытывался судья строгим и
вкрадчивым голосом.
— Правда, — пробормотал Антон. — Только я в шут¬
ку это говорил... честное слово!
— Очищайся, сын мой, очищайся, — произнес судья и
показал на костер. — Разбегайся и — оп-ля-ля!
Антон нерешительно топтался на снегу. В тишине про¬
гремел требовательный бас Ильи Сарафанова:
— Прыгай, прыгай, меня тоже заставляли!
Аптон разбежался и прыгнул через высокое пламя
под аплодисменты и одобрительные возгласы зрителей.
Таня присела у огня рядом с учителем и спросила топо¬
том:
— Что это за представление, Дмитрий Степанович?
Учитель усмехнулся:
— Критика, Таня. Вернее, разновидность критики.
Они и тебя проведут через огонь.
— Я убегу, — поспешно сказала Таня и с тревогой
оглянулась.
— От людей куда убежишь? Найдут. Слышишь?
В тишине снова зазвучал невозмутимый вопрос Гри-
шони:
— Отвечай мне, кузнец Карнилин. Не менял ли ты
школьные занятия на балетные пируэты?
. — Менял, менял! — закричали Женя Космачев н Си¬
дор Лоза. — Мы знаем!
Антон с угрозой покосился на Женю. Судья вскинул