Страница 21 из 86
свою соседку-старушку.
Проводив Рязанцеву, Климов не мешкая поехал к Лыковой.
Он застал ее дома и, познакомившись, прямо повел разговор о ее ялтинском знакомстве.
— А я как-то быстро сошлась с ней еще в самолете,— моментально включилась Лыкова.—
А когда разговорились, она сразу сказала мне, что им очень нужны кадры.
— И вы дали ей адрес Валентины Андреевны?
— Да.
— А где живет эта ваша тюменская знакомая, помните?
— Нет, точно не знаю. Даже название поселка из головы вылетело.
— Как выглядит, сколько ей лет?
— Она много моложе меня, но чуть постарше Вали. А выглядит как?.. Круглолицая,
суетливая: как колобок катается. Черненькая, хорошенькая еще...
— Вам-то она хоть написала?
— Нет.
— А Валентине Андреевне?
— Тоже, наверное, нет. А то бы я знала.
Геннадий Климов и начальник отделения уголовного розыска Иван Иванович Усков
просидели в райотделе до позднего вечера. Оперативные группы, в состав которых были
включены сотрудники торгово-кулинарного училища, докладывали с автостанции, вокзала и
аэропорта, что скрывшийся кассир там не появлялась.
Загадочная, безликая Рязанцева исчезла.
А телетайп в комнате связи райотдела методично отстукивал телеграмму:
«Всем, всем, всем! Разыскивается опасная преступница, называющая себя Рязанцевой
Валентиной Андреевной. Приметы: рост 150—160 сантиметров, 33—36 лет, глаза
миндалевидные, блондинка, волосы носит распущенными до плеч. На руке кольцо из желтого
металла с камнем. Юбка черная, кофта трикотажная ярко-розового цвета. Обута в коричневые
туфли на малом каблуке. При задержании немедленно сообщить в Ленинский районный отдел
внутренних дел города Свердловска...»
— ...Ну и что мы запишем первым пунктом в план оперативно-розыскных мероприятий?
— спросил Усков Климова.
— Фонарю ясно: установление личности преступницы.
— Каким образом?
— Спроси у господа бога.
— Так и писать?..
— Не надо, пожалуй. Давай-ка лучше закурим.
2
Вернувшись домой, Валентина Андреевна устало опустилась на диван. Мысли смешались,
и она не могла сосредоточиться на чем-то одном. Она никогда не имела дел с милицией.
Поэтому сегодняшний вызов, такой внезапный и необычный, когда ее буквально увели с
лестничной площадки в подъезде собственного дома, представлялся ей не иначе как
предвестником большой беды. Валентина Андреевна попыталась до мелочей восстановить весь
разговор с Климовым и с ужасом поняла, что следователь, собственно, ничего ей не сказал и она
бессильна даже предположить, что произошло за ее спиной.
В мыслях она то и дело обращалась к своим подругам, которые столько лет были рядом с
ней в самые тяжелые минуты, и любое подозрение относительно их казалось ей
кощунственным.
Измучив себя окончательно, Валентина Андреевна переоделась в домашнее, кое-как
освежилась перед зеркалом и вышла на кухню. У нее не было никакого желания заговорить с
соседкой — очень милой и обходительной женщиной, в одиночестве коротавшей старость.
Но та не сдержалась сама:
— Валюша, я никогда не видела этого вашего знакомого.
— А какого вы видели? — попробовала улыбнуться Валентина Андреевна.
— Извините, я не так выразилась,— поправилась соседка.— Я просто не знала, что у вас
есть знакомый.
— Как видите, появился... Может быть, еще придет,— почему-то предположила Валентина
Андреевна и поторопилась в комнату.
«Какую глупость сморозила...» — подумала, оставшись одна. Ведь завтра нужно самой
явиться в кабинет Климова для какого-то официального разговора. Тут же вспомнила о
паспорте: не забыть бы утром в спешке.
Валентина Андреевна присела возле столика с трельяжем, в одном из ящиков которого
хранила документы. Перебрав жировки и платежные квитанции за Димкин садик, нашла
свидетельство о расторжении брака, профсоюзный билет, добралась до диплома об окончании
техникума, отодвинула в сторонку сберегательную книжку, с которой, знала, давно сняты
остатки скромных вкладов... Посоображала. Открыла нижнее отделение столика, вытащила
большую коробку с лекарствами и рецептами, быстро перебрала их и снова принялась за ящичек
с документами...
Через час-полтора, перевернув в комнате все вверх дном, опустошенная, легла в постель.
Паспорта не нашла.
Валентина Андреевна лежала неподвижно, равнодушная ко всему. Она чувствовала, как
усталость, сковавшая ее, тушит остатки мыслей, обволакивая их туманной пеленой. Потом ей
стало тепло и уютно.
Когда она открыла глаза, уличный фонарь высвечивал ажурную вязь тюлевой шторы.
Тишина за окном означала глубокую ночь. Сознание спокойно вернулось к событиям минувшего
дня, в котором остались и волнения, и усталость.
Валентина Андреевна подумала о предстоящей встрече с Климовым и стала
сосредоточенно восстанавливать в памяти все, что оставило след за четыре года, прожитых без
мужа в этой квартире. Ничего радостного. Первый год привыкала к новому положению.
Переживать разрыв с мужем было некогда, потому что часто болел Димка. Потом привыкла и
вместе с привычкой пришло душевное облегчение, как и должно быть, когда из жизни уходят
унизительные ссоры и оскорбления. С нежностью вспомнила подруг, неизменно участливых и
верных в житейских затруднениях.
И, не пугаясь уже, а больше удивляясь, пыталась понять, кто мог сделать ей плохое.
Ко всему этому странная пропажа паспорта. Она брала его с собой только в тех случаях,
когда это было необходимо. «Может быть, еще найдется?..»
Единственными гостями в ее квартире за эти годы были подруги. Никаких других близких
знакомых она не заводила. Впрочем...
Ей вспомнилась середина нынешнего апреля, неприятный вызов в институт народного
хозяйства. После развода она запустила занятия на заочном отделении, кое-как переползала с
курса на курс, в конце концов пропустила последнюю экзаменационную сессию, и ее попросту
отчислили.
Вот тогда, ожидая решения своей судьбы, она познакомилась в коридоре возле учебной
части с молодой женщиной, которая приехала сдавать экзамены. Со Светланой — так звали
женщину — они простояли за разговором часа полтора. За это время к ним никто не подошел:
Валентина Андреевна уже давно бывала в институте от случая к случаю, а приезжая, видимо,
тоже никого не интересовала.
День выдался погожий, и, получив справку об отчислении, Валентина Андреевна со своей
новой знакомой пошли в центр пешком.
Уже на площади 1905 года Валентина Андреевна спохватилась:
— Что ж это я тебя так далеко за собой затащила?!
— А мне по пути,— ответила Светлана просто.— живу в «Олимпии», на стадионе.
— Я тоже тут, неподалеку — на улице Шейнкмана. Будет скучно, заходи: по вечерам я
всегда дома,— предложила Валентина Андреевна, назвав свой адрес и про запас — рабочий
телефон.
На следующий день Валентину Андреевну послали с проверкой в один из крупных
магазинов, и она вернулась домой поздно. От соседки узнала, что к ней приходила женщина,
назвавшая себя Светланой.
— Не хотела ждать? — осведомилась Валентина Андреевна.
— Сидела целый час. Потом сказала, что пойдет заниматься.
— Жаль.
Через день Светлана позвонила на работу, посожалела, что не застала дома, и пригласила к
себе.
Валентина Андреевна в тот же день навестила ее в гостинице. Отыскав семнадцатый
номер, застала Светлану в постели.
— Не заболела?
— После душа захотелось полежать,— ответила та.
В номере больше никого не было. На этот раз разговор завязался более откровенный.
Светлана пожаловалась, что плохо живет с мужем.
— Пьет, наверное? — предположила Валентина Андреевна.
— В том-то и дело,— вздохнула та.— Живем в Кемерово, у него хорошая должность на