Страница 33 из 54
призывал его пример и внушение, полученные им с детства от отца!
своего; вы свято довершили свою обязанность, он с честью выполнил
свою. Почетное назначение — наблюдать за войсками,
расположенными в ложементах перед Камчатским люнетом — было возложено на
него как на офицера, каких не легко найти в Севастополе, и только
вследствие его желания. Каждую ночь осыпаемый градами пуль, он
ни на минуту не забывал важности своего поста и к утру с гордостью
мог указывать, что бдительность была не даром; с минуты его
назначения неприятель, принимаясь вести работы, не подвинулся ни на
вершок.
Несмотря на высокое самоотвержение свое, ни одна пуля его нг
задела, а всемогущему богу угодно было, чтобы случайная граната
была причиною его смерти — в один час ночи с 22 на 23-е число
он убит!!
В Севастополе, где весть о смерти почти уже не производит
впечатления, сын ваш был одним из немногих, на долю которого
досталось искреннее соболезнование всех моряков и всех знавших его; он
погребен в Ушаковой балке. Провожая его в могилу, я был
свидетелем непритворных слез и грусти окружающих.
Сообщая эту горестную весть, я прошу верить, что вместе с вами
и мы, товарищи его, разделяем ваши чувства.
Прекрасный офицер, редких душевных достоинств человек, он
был украшением и гордостью нашего общества; а смерть его мы
будем вспоминать как горькую жертву необходимости для искупления
Севастополя.
Оканчивая письмо, я осмеливаюсь просить вас доставить мне
случай хотя косвенным образом быть полезным его несчастной супруге
и его семейству. Великий князь генерал-адмирал в своей отеческой
заботливости не откажет моей просьбы почтить память и заслуги
одного из благороднейших и достойных защитников Севастополя.
Ожидая на это вашего уведомления, я с искренним почтением и
непритворною грустью имею честь быть всегда готовый к услугам.
Павел Нахимов
По словесному приказанию его светлости главнокомандовавшего в
Крыму генерал-адъютанта князя Меншикова в принадлежащей
Черноморскому управлению лесной Мекензиевой даче производилась и
теперь продолжается вырубка леса для дров действующей армии и
для выделки туров и фашин для укреплений г. Севастополя, —
тринадцать участков из сорока двух уже очищены.
Не имея письменного разрешения, я почтительнейше испрашиваю
предписания вашего сиятельства по этому предмету и вместе с тем
осмеливаюсь просить распоряжения о соблюдении войсками,
употребляемыми для вырубки лесов, указаний смотрителя дачи относительно
порядка участков1.
Вице-адмирал Нахимов
Вице-адмирал Нахимов в числе храбрых защитников Севастополя;
о заслугах его не нужно упоминать. Ваше императорское высочества
изволите ценить в полной мере подвиги сего героя* коего имя будет
украшением наших морских летописей. Контр-адмиралу Метлину,
столь отличному по уму, способностям и деятельности, мы главнейше
обязаны и снабжением Севастополя и приведением Николаева в
оборонительное состояние; он, так сказать, создал средства обороны
столь важного для России Николаевского морского заведения.
Осмеливаюсь просить ваше императорское высочество об исхода-
тайствовании у государя императора всемилостивейшего производства
сих достойных воинов по представляемому наградному списку в
следующие чины: это повышение откроет им пространнейшее поприще
к новым заслугам престолу и отечеству.
Генерал-адъютант князь Горчаков
Контора над Севастопольским портом от 6 числа сего месяца
доносит, что со дня вторжения неприятеля в Крым порт согласно
предписанию начальства постоянно заготовлял мешки для обороны города,
употребляя для этого вначале парусину клетневую, потом паруса с
судов, парусину новую, холст подкладочный и равендук, и что в
настоящее время материалы израсходованы все, осталось только по одному
комплекту парусов на кораблях, фрегатах и пароходах да новой
парусины до 50 тысяч аршин, как то: тик, и другое без особой крайности
порт полагает не расходовать по своей ценности. Между тем, просит,
чтобы были доставлены материалы на мешки в самом скором
времени; ибо оных только остается на один день, а в день расходится их от
7 до 10 т[ыс] мешков.
Как же на отпущенную парусину и прочий материал на пошитье
мешков ни я, ни предместник мой не имели от начальства разрешения,
то об этом считаю обязанностию представить вашему
высокопревосходительству на благоусмотрение1.
Вице-адмирал Нахимов
При крайней поспешности, с которою воздвигались укрепления
Севастополя предместником моим вице-адмиралом Станюковичем, а
потом и мною, согласно словесному разрешению г.
главнокомандующего было дозволяемо отпускать на шитье мешков, которых по
настоящее время сделано 499 429, необходимых материалов, как то:
сперва парусина старая, потом парусина с судов, парусина новая,
подкладочный холст, равендук и пр., как изволите усмотреть из
прилагаемой ведомости.
Не имея на это письменного разрешения, я почтительнейше прошу
ваше сиятельство снабдить предписанием и о расходовании
упомянутых материалов.
Вице-адмирал Нахимов
Резолюция Горчакова: «Просить адмирала Нахимова отделить те
материалы, которые отпущены до 9 марта, и затем представить две
ведомости: одну — отпущенным до 9 марта, другую — после сего
времени».
Помета: «Сообщено Нахимову 12 апреля № 912».
ЦГВИА, ф. ВУА, д. 5978, л. 9. Подлинник.
...Очень много выбыло у нас из строя хороших офицеров, и мы
так равнодушно слышим о том, что такого-то ранило, а такой-то
контужен, что и представить себе нельзя, Да и не мудрено! Всякий из
нас давно сроднился с мыслью, что должен отдать свою душу за эту
осаду. От души желал бы, чтоб наш Павел Степанович остался жив и
невредим, потому что никто не был столько под пулями и бомбами,
сколько он; где только самый большой огонь, то он туда и лезет,
поэтому можно твердо верить, что кому суждено остаться живым, то
тот останется. Решительно нужно удивляться смелости и
хладнокровию этого человека: даже не мигнет глазом, если бомба разорвется у
него под носом. Он теперь сделан командиром Севастопольского
порта, — это значит, самое старшее лицо у нас, флотских. Мы это
назначение приняли с восторгом, потому что предшественника его никто не
любил, да и не за что было любить, потому что он, кроме гадостей,
ничего не делал. Дежурным штаб-офицером у Нахимова Воеводский,
а старшим адъютантом штаба Леонид Ухтомский; одним словом, —
смоленское управление2; не доставало бы меня туда еще чиновником
особых поручений или чем-нибудь в роде этого...
Геройская защита Севастополя, в которой семья моряков
принимает такое славное участие, была поводом к беспримерной милости
монарха ко мне, как старшему в ней. Высочайшим приказом от 27-го
числа минувшего марта я произведен в адмиралы. Завидная участь