Страница 46 из 53
знанной сенсацией мировой науки. И только через полвека заговори¬
ли об использовании морских животных в военных целях.
Потому особенно важно напомнить, что это впервые разработал и
предложил выдающийся русский дрессировщик и исследователь
В. Л. Дуров. Кстати, уже тогда он горько заметил: «Если бы великий
Эдисон знал о моем способе дрессировки, то давно бы уже применил
к механизму и живую силу или, наоборот, к живой силе свои вспомо¬
гательные механизмы». Вещие слова!
Морской лев Лео, любимец Владимира Леонидовича, первый на¬
учился выполнять под водой даваемые ему поручения. Занятия с ним
велись строго секретно, кроме ближайших помощников Дурова никто
о них не был осведомлен. Лео быстро понаторел, чтобы, пользуясь
соответствующим снаряжением, суметь подорвать подводное судно
или установленное минное заграждение. Он успешно демонстриро¬
вал схожую операцию на «маневрах» в бассейне, устроенном в
Уголке.
Дуров сообщил о своем проекте командующему войсками Москов¬
ского военного округа генералу Мразовскому. Поначалу генерал от¬
несся к этой затее в высшей степени недоверчиво. Однако, лично про¬
верив действия Лео в бассейне и ближе ознакомившись с теоретиче¬
скими выкладками и чертежами Дурова, он горячо заинтересовался
его проектом. Командующий войсками округа немедленно привлек к
этому делу специалистов, они подтвердили реальность замысла.
О важности предложенного нового способа ведения подводной
войны свидетельствует то, что о нем было срочно доложено военно¬
му министру Беляеву.
Время шло, ответа от министра не последовало. Командующий
округом вторично обратился к министру с докладом, в котором снова
и еще более подробно изложил проект В. Л. Дурова, подчеркивая
его громадное военное значение.
Из Петербурга опять никакого ответа.
Тем временем у неугомонного хозяина Уголка родился еще
один смелый замысел. На этот раз для ведения воздушного боя.
И опять-таки это было не пустой фантазией, а практически разра¬
ботано.
Авиация к концу мировой войны все более превращалась в
грозную силу. Противовоздушная оборона еще не располагала зенит¬
ными пушками для борьбы с неприятельскими аэропланами. Сопро¬
тивление воздушным налетам ограничивалось ружейным огнем с
земли или малоэффективными дуэлями авиаторов.
«Аэропланы все же летают медленнее некоторых могучих быст¬
рокрылых птиц. А что если научить орлов набрасываться на воз¬
душных пиратов?» —решил Дуров.
Жители Москвы с изумлением наблюдали, как над городом стали
парить горные орлы, притом они неизменно возвращались на свою
«базу» на Божедомке. В программу дальнейшего обучения вхо¬
дило научить их вступать в схватку с пилотом, атаковать со взрыв¬
чаткой фюзеляж аэроплана. Методы дрессировки птиц, разработанные
В. Дуровым, и уязвимость в воздухе самолетов того времени делали
эту программу вполне осуществимой.
Однако и на это предложение ответа военного министра Дуров
так и не дождался. Царское правительство пало. Дальнейшие рево¬
люционные события сделали ненужными военные опыты на Боже-
домке. Экспериментальная работа знаменитого дрессировщика при¬
няла мирное направление, и ему удалось достичь в том интерес¬
нейших результатов.
Мечтая о содружестве искусства и науки, Владимир Леонидович
Дуров искренно говорил: «Пусть помолчит моя сатира». Однако
время для того пока не приспело, враги со всех сторон наступали
на молодую Страну Советов, гражданская война была в разгаре.
Признанный народом король шутов, всегда живо откликавшийся
на общественные события, не мог оставаться в стороне от борьбы за
лучшие идеалы человечества. По-прежнему стремится он нести лю¬
дям радость смеха и разит бичом сатиры тех, кто мешает строить
новую жизнь.
И это, несмотря на то, что Уголок на Божедомке испытывает
нелегкие дци. Его четвероногие и крылатые обитатели холодают и
голодают из-за недостатка, а то и полного отсутствия топлива и
продовольствия. Даже неприхотливый верблюд Чижик, обгладав всю
кору с деревьев в саду Уголка, так отощал, что еле влачит ноги.
Общий любимец слон Бэби заболел, слег, и хотя с невероятными
усилиями удалось достать для него пуд моркови — целое богатство
по тем временам, он так и не поднялся. Обезьяны и попугаи, для
которых обычный рацион — бананы и апельсины, получают лишь
скудный паек из мороженых овощей.
Из-за бескормицы многих обитателей потерял Уголок... Но те,
кто остался в живых, из последних сил трудились вместе со своим
воспитателем. Когда не находилось другого транспорта, Чижика
впрягали в дровни, и он помогал доставлять «артистов» на концер¬
ты в клубы и на предприятия. Гонорар за выступления тогда пла¬
тили натурой: на конфетной фабрике давали немного сахара, на
мельничном комбинате мешочек муки, жмыхи... Как это помогало
перебиться, пережить разруху!
Вот гала-представление в Введенском народном доме. Заяц бара¬
банит на фоне плаката «Все на фронт!». Выбегает фокстерьер Пик-
ки. Дуров спрашивает его:
— Что ответили империалисты на наши мирные предложения?
Собака громко лает.
— Облаяли?!.. Ну, а теперь скажи, Никки, какую территорию
занимает рабоче-крестьянское государство?
Дуров раскладывает на эстраде карту, и Пикки указывает лапой
на большую часть карты.
На вопрос: «Где находится белая контрреволюционная ар¬
мия?»— собака выразительно подымает заднюю ногу над Крымом.
Потом выступает бычок — танцор, музыкант, певец. Он появ¬
ляется бурно: стреляет из пушки, вскакивает на бочку, вальсирует
на ней, дует в два музыкальных меха, аккомпанируя своему дрес¬
сировщику, играющему на дудочке.
Солист строго придерживается нот. Но прежде чем он промычит
«ре», Дуров просит музыканта сыграть на корнете звук «до».
— Благодарю вас! — обращается Дуров к музыканту и повора¬
чивается к «певцу».—А теперь вы, пожалуйста, продолжите...
Бычок громогласно мычит: «рре-еее!»
Подражая ему, Дуров мычит — «ми», бычок мощно продол¬
жает — «фа-аа!» И, наконец, во все горло завершает последним —
«сс-оо-ль!»
— Вот в этом-то и есть соль, что бычок берет ноту «соль», —
комментирует Дуров под хохот всего цирка.
Едва окончилась гражданская война, страна приступила к мир¬
ному созидательному труду. И дуровский Уголок получил возмож¬
ность восстановить свое пострадавшее в годы войны хозяйство,
расширить и углубить свою деятельность. Научная эксперименталь¬
ная работа теперь становится основой в жизни Уголка.
В одной из своих книг Владимир Леонидович рассказывает, что
побудило его целиком посвятцть себя изучению мира животных.
Искренние слова его похожи на исповедь, написанные в последние
годы жизни, они относятся ко времени, когда В. Дуров воспиты¬
вался в военной гимназии.
«У нас, воспитанников, была любимая собачка Жучка, с которой
мы ходили на стрельбу, играли на плацу и кормили ее, уделяя кое-
что из своего казенного стола. Дядька наш завел себе другую соба¬
ку, а нашу как-то обварил кипятком. Мы, воспитанники, в числе
восьми человек, собрались на совет, решили отомстить дядьке и
присудили принадлежавшую ему собаку к смертной казни через
повешение. Кинули между собой жребий, кому привести приговор
в исполнение. Жребий пал на меня.
Подманив предательски собаку к себе и накинув на нее петлю,
я повел ее в сарай. Собака, помахивая хвостом, доверчиво пошла
за мной. Перекинув конец веревки через балку, я стал ее тянуть.
Хрип собаки, какой-то незнакомый мне страх, заставили сильно