Страница 5 из 47
ВОЛХ (В)СЕСЛАВЬЕВИЧ
По саду, саду, по зеленому, Ходила-гуляла молода княжна Марфа Всеславьевна, Она с каменю скочила на лютова на змея Обвивается лютой змей Около чебота зелен сафьян, Около чулочика шелкова, Хоботом бьет по белу стегну. А втапоры княгиня понос понесла, А понос понесла и дитя родила. А и на небе просветя светел месяц, А в Киеве родился могуч богатырь, Как бы молоды Вольх Всеславьевич. Подрожала сыра земля, Стреслося славно царство Индейское, А и синея моря сколыбалося Для-ради рожденья богатырскова, Молода Вольха Всеславьевича; Рыба пошла в морскую глубину, Птица долетела высоко в небеса, Туры да олени за горы пошли, Зайцы, лисицы по чащицам, А волки, медведи по ельникам, Соболи, куницы по островам. А и будет Вольх в полтора часа, Вольх говорит, как гром гремит: «А и гой еси, сударыня матушка, Молода Марфа Всеславьевна! А не пеленай во пелену чер(в)чатую, А не пояс[ай] в поесья шелковыя, — Пеленай меня, матушка, В крепки латы булатныя, А на буйну голову клади злат шелом, По праву руку — палицу, А и тяжку палицу свинцовую, А весом та палица в триста пуд», А и будет Вольх семи годов, Отдавала ево матушка грамоте учиться, А грамота Вол(ь)ху в наук пошла; Посадила ево уж пером писать, Письмо ему в наук пошла. А и будет Вол(ь)х десяти годов, Втапоры поучился Вольх ко премудростям: А и первой мудрости учился — Обвертоваться ясным соколом, Ко другой-та мудрости учился он, Вольх, — Обвертоваться серым волком, Ко третей-та мудрости учился Вольх — Обвертоваться гнедым туром-золотыя рога. А и будет Вольх во двенадцать лет, Стал себе Вольх он дружину прибирать, Дружину прибирал в три годы; Он набрал дружину себе семь тысячей; Сам он, Вольх, в пятнадцать лет, И вся ево дружина по пятнадцати лет. Прошла та слава великая Ко стольному городу Киеву: Индейской царь нарежается, А хвалится-похваляится, Хочет Киев-град за щитом весь взять, А божьи церкви на дым спустить И почестны монастыри розарить. А втапоры Вольх он догадлив был: Со всею дружиною хораброю Ко славному царству Индейскому Тут же с ними во поход пошел. Дружина спит, так Вольх не спит: Он обвернется серым волком, Бегал-скакал по темным по лесам и по раменью, А бьет он звери сохатыя, А и волку, медведю спуску нет, А и соболи, барсы — любимой кус, Он зайцам, лисицам не брезгивал. Вол(ь)х поил-кормил дружину хоробраю, Абувал-адевал добрых молодцов, Насили оне шубы соболиныя, Переменный шубы-то барсовыя. Дружина спит, так Вольх не спит: Он обвернется ясным соколом, Полетел он далече на сине море, А бьет он гусей, белых лебедей, А и серым малым уткам спуску нет, А поил-кормил дружинушку хораброю, А все у нево были ества переменный, Переменный ества, сахарныя. А стал он, Вол(ь)х, вражбу чинить: «А и гой еси вы, удалы добры молодцы! Не много не мало вас — семь тысячей, А и ест(ь) [ли] у вас, братцы, таков человек, Кто бы обвернулся гнедым туром, А сбегал бы ко царству Индейскому, Проведал бы про царство Индейское, Про царя Салтыка Ставрульевича, Про ево буйну голову. Батыевичу?». Как бы лист со травою пристилается, А вся ево дружина приклоняется, Отвечают ему удалы добры молодцы: «Нету у нас такова молодца, Опричь тебя, Вол(ь)ха Всеславьевича». А тут таковой Всеславьевич Он обвернулся гнедым туром-золотыя рога, Побежал он ко царству Индейскому, Он первую скок за целу версту скочил, А другой скок не могли найти; Он обвернется ясным соколом, Полетел он ко царству Индейскому. И будет он во царстве Индейском, И сел он на полаты белокаменны, На те на полаты царския, Ко тому царю Индейскому, И на то окошечко косящетое. А и буйныя ветры по насту тянут, Царь со царицею в разговоры говорит. Говорила царица Аздяковна, Молода Елена Александровна: «А и гой еси ты, славной Индейской царь! Изволишь ты нарежаться на Русь воевать, Про то не внаешь-не ведаешь: А и на небе просветя светел месяц, А в Киеве родился могуч богатырь, Тебе царю сопротивничик». А втапоры Вол(ь)х он догадлив был: Сидючи на окошке косящетом, Он те-та де речи повыслушал, Он обвернулся горносталем, Бегал по подвалам, по погребам, По тем по высоким теремам, У тугих луков титивки накусывал, У каленых стрел железцы повынимал, У тово ружья ведь у огненнова Кременья и шомполы повыдергал, А все он в землю закапывал. Обвернется Вольх ясным соколом, [В]звился он высоко по поднебесью, Полетел он далече во чисто поле, Полетел ко своей ко дружине хоробрыя. Дружина спит, так Вольх не спит, Разбудил он удалых добрых молодцов: «Гой еси вы, дружина хоробрая, Не время спать, пора вставать, Пойдем мы ко царству Индейскому!». И пришли оне ко стене белокаменной, Крепка стена белокаменна, Вороты у города железныя, Крюки-засовы все медные, Стоят караулы денны-нощны, Стоит подворотня дорог рыбей зуб, Мудрены вырезы вырезено, А и только в вырезу мурашу пройти. И все молодцы закручинилися, Закручинилися и запечалилися, Говорят таково слово: «Потерять будет головки напрасный, А и как нам будет стена пройти?». Молоды Вольх он догадлив был: Сам обвернулся мурашиком И всех добрых молодцов мурашками, Прошли оне стену белокаменну, И стали молодцы уж на другой стороне, В славном царстве Индейскием, Всех обернул добрыми молодцами, Со своею стали сбруею со ратною, А всем молодцам он приказ отдает: «Гой еси вы, дружина хоробрая! Ходите по царству Индейскому, Рубите старова, малова, Не оставьте в царстве на семена, Оставьте только вы по выбору Не много не мало — семь тысячей Душечки красны девицы!». А и ходят ево дружина по царству Индейскому, А и рубят старова, малова, А и только оставляют по выбору Душечки красны девицы. А сам он, Вольх, во полаты пошол, Во те во полаты царския, Ко тому царю ко Индейскому. Двери были у по лат железныя, Крюки-пробои по булату злачены, Говорит тут Вольх Всеславьевич: «Хотя нога изломить, а двери выставить!». Пнет ногой во двери железныя — Изломал все пробои булатныя. Он берет царя за белы руки, А славнова царя Индейскова, Салтыка Ставрульевича, Говорит тут Вольх таково слово: «А и вас-та, царей, не бьют-не казнят». Ухватя ево, ударил о кирпищетой пол, Расшиб ево в крохи говенныя. И тут Вольх сам царем насел, Взявши царицу Азвяковну, А и молоду Елену Александровну, А и те ево дружина хоробрыя И на тех на девицах переженилися. А и молоды Вольх тут царем насел, А то стали люди посадския, Он злата-серебра выкатил, А и коней, коров табуном делил, А на всякова брата по сту тысячей.