Страница 68 из 93
Член упомянутой парламентской комиссии Вацлав Бартушка написал в своей книге-расследовании «Полуясно», что в процессе работы ему и его коллегам постоянно приходилось натыкаться на «след КГБ». Высшие офицеры госбезопасности ЧССР признавали, что поддерживали тесный контакт с московскими коллегами в период роковых событий. Так, оказалось, что за три дня до «инцидента с убитым студентом», 14 ноября, в Прагу прилетел заместитель Крючкова генерал Грушко, проведший интенсивные консультации с главой StB генералом Лоренцем и его окружением. А восемнадцатого числа, на следующий день после «события», он вернулся в Москву. Мавр сделал свое дело?[93]
В первую годовщину событий 17 ноября ветеран диссидентского движения Долейша опубликовал обширный материал, повествовавший о «договоренности между Рейганом и Горбачевым в деле подготовки переворота в Чехословакии.
Организации, выступавшие… против тоталитарного режима, опекались правительствами, дипломатическими миссиями и международными организациями западных союзников США. А вся их деятельность была одновременно под частичным контролем КГБ. Более того, в документе утверждалось, что финансовые средства им предоставляли еврейские меценаты». ЦРУ, «Моссад» и оживившиеся к тому времени масоны также примкнули к этой пестрой компании. «Объединившись, они… и совершили переворот в коммунистической Чехословакии»[94].
Долейшу, всю жизнь посвятившего борьбе с коммунизмом, трудно было заподозрить в ангажированности. Тем более, что и Би-Би-Си сняла целый фильм («Чешские шахматы») о пражском заговоре КГБ, и респектабельная «Тайме» писала о «руке Москвы» в «бархатной революции». Как и в ГДР, в Чехословакии на волне «демократических преобразований» к власти пришли ставленники госбезопасности. Как давние агенты ГБ были разоблачены председатель Христианско-демократической партии Бартончик, министр внутренних дел Сахер, министр экологии Молдан, глава ведущего словацкого демократического движения VDN Будаж и другие политики. Поэтому не такой уж сенсацией стал опубликованный в пражских газетах «секретный договор о сотрудничестве спецслужб сроком на 5 лет», подписанный Крючковым и Сахером в марте 1990 г.
Что же касается масонов, то не случайно первая официально зарегистрированная ложа приняла название в честь революции — «Гомениус 17.11.1989». Многие оппозиционеры, активно готовившие революцию в различных союзах и движениях, также оказались в списках новых масонов и промасонских клубов «Ротари», «Львы» и т. д.[95] Относительно самого «масонского следа» в «бархатной революции» конкретных подробностей пока не смог сказать ни Долейша, ни кто-нибудь еще. Впрочем и о деталях совместного заговора ЦРУ и Лубянки, если таковой имел место, и о прочих таинственных подробностях событий 17 ноября 1989 г. пока лишь красноречиво говорит заголовок книги Бартушки: «Полуясно».
Когда же они станут окончательно ясными, всплыв из недр секретных архивов — через пятьдесят, сто лет? Пока этого сказать не может никто.
ВЕНГРИЯ
Падение коммунизма в Венгрии прошло, пожалуй, наиболее легко. Страна, долгие годы считавшаяся «витриной социализма» за приверженность рыночным идеям, внутренне была готова встать на западные рельсы экономического развития. Разумеется, к такому выбору подталкивал и сам Запад в лице Международного валютного фонда, все туже затягивавший долговую петлю на режиме Яноша Кадара. Генсек ВСРП хотя и поставленный когда-то у руля власти советскими войсками, вел сравнительно независимую внешнюю политику. Внутри страны, не говоря уже о давнем экономическом либерализме, он начал проводить раньше Горбачева и осторожные политические реформы. Плюралист Кадар любил посещать различные клубы и театры, где открыто разыгрывались пародии на него самого. И все же он оставался «коммунистическим лидером» и мыслить свою «перестройку» дальше «рамок социализма» не мог.
В 1988 г. его сменил на посту партийного лидера Карой Гросс, которому лично Горбачев передал напутствие «двигаться дальше по пути демократических преобразований». Преобразования в Венгрии действительно начались «сверху», причем в создании массовых общественных организаций — прообразов будущих партий участвовали и члены Политбюро ВСРП (Имре Пожгаи состоял в оргкомитете Венгерского Демократического Форума, Р. Ньерш взял под свой патронаж Новый Мартовский фронт и т. д.). В то же время с лидерами Венгрии встретились делегации Всемирного еврейского конгресса и «Бнай-Брит», обещавшие всемерную помощь в деле дальнейшей демократизации.
Летом 1989 г. вышли «из подполья» и венгерские масоны: было официально объявлено о «перенесении работ» ложи «Мартинович» из Франции в Будапешт, где 5 июля состоялось первое посвящение. Возможно, именно с масонами было связано и предшествующее «демократическое движение». Социолог Пал Тамаш упоминает о существовавших в то время, в конце эпохи Кадара, 70 оппозиционных группировках, которые действовали полулегально, имея даже полуофициальные магазины самиздата (чекисты обо всем знали!): «Все эти группы знали друг о друге и поддерживали между собой довольно тесные контакты» (очень напоминает польский вариант, где за ширмой полуофициальных групп действовала масонская организация).
Именно Венгрия с санкции Москвы помогла падению Хоннекера и Берлинской стены. Через Венгрию пытались бежать на Запад восточные немцы, но этому до некоторой степени мешал паспортный контроль на границе (беженцам приходилось обходить главные дороги и пробираться в Австрию полями и лесами). Тогда 19 августа либеральное руководство страны организовало у города Шопрон «паневропейский пикник», в ходе которого проход в Австрию не требовал уже никаких формальностей. 11 сентября граница официально была открыта для граждан ГДР, что противоречило всем соглашениям между Будапештом и Восточным Берлином, но зато вызвало бурное одобрение в Москве и Вашингтоне. Десятки тысяч избравших «свободу» ринулись в открывшиеся двери на Запад.
7 октября 1989 г., синхронно с «историческим» визитом Горбачева в Берлин и точно в иудейский Новый год, Венгерская социалистическая рабочая партия объявила о самороспуске и создании «обновленной» (фактически угодной Западу и Горбачеву) социал-демократической партии. На следующий день газеты страны вышли с шапкой: «Вчера в Венгрии в 20 часов 22 минуты прекратила свое существование диктатура пролетариата». Почти тут же последовало заявление группы старых членов ВСРП, которые утверждали, что это событие не было плодом воли партийного большинства, а лишь следствием заговора либералов из Политбюро. Действительно, свыше 80 процентов членов «самораспущенной» организации пожелали ее немедленно воссоздать, что и произошло. Но… рычаги власти уже находились в других руках. (Хотя преемственность определенного рода, как и в других странах соцлагеря, была соблюдена. Премьер-министр «демократической» Венгрии, он же глава МИД в последнем коммунистическом правительстве, Дьюла Хорн являлся старым агентом госбезопасности, в 1956 г. выступившим на стороне советских «оккупантов»).
Конгресс США как бы оплатил торжества по поводу этого события, сразу же проголосовав за предоставление Венгрии вместе с Польшей кредита в 150 миллионов долларов.
БОЛГАРИЯ
Болгария долгие годы считалась надежным оплотом соцлагеря. На протяжении всего периода строительства социализма в этой стране не произошло ни одного восстания, ни одной забастовки, ни одной студенческой демонстрации.
Автор аналитического сборника «Восточная Европа на историческом переломе» пишет в связи с этим: «Тем неожиданнее, как гром среди ясного неба… разразились события поздней осени 1989 г. Их прологом стал пленум ЦК БКП, состоявшийся 10 ноября, на котором Т. Живков, в течение 35 лет находившийся на партийном Олимпе, был смещен с поста генерального секретаря. Отсутствие комментариев в болгарских средствах массовой информации усилило эффект неожиданности происшедшего, тем более что, как подчеркивали позднее американские обозреватели, в ноябре ничто не указывало на намерение Политбюро сместить Живкова. Не случайно западная пресса позднее, при оценке ноябрьских событий стала пользоваться определением «путч», связывая его с внешним фактором, под которым вполне определенно подразумевалось «благословение Москвы».