Страница 35 из 92
Нет совершенно никаких сведений о пересылке частных писем петербургской почтой до 1714 г. Среди огромного количества бумаг о скорой гоньбе нет ни слова об отправлении личных грамоток. С другой стороны, Петр I всячески стремился к развитию русского купеческого сословия, которому для успешного проведения торговых операций требовалась точная и быстрая информация о ценах на товары. Наверняка, торговые люди пересылали свои грамотки из города на Неве. Возможно, до Новгорода, откуда ходила регулярная почта, их письма возили с ямскими подводами, которые практически каждый день уходили из Петербурга. Движение на тракте осуществлялось достаточно интенсивно, и всегда можно было изыскать способ пересылки письма. Тем более, что для Петербурга неизвестны распоряжения запретительного характера.
«Для оберегательства подвод», надзора за порядком отправления гоньбы, осмотра и подписания подорожных, приема прогонов и ведения записных книг на почтовых станциях Петербургской губернии по указу 1707 г. назначили особых лиц из военных, дворян «или из каких чинов пристойно добрых». В 1708 г. на подставы от Петербурга до польской границы послали для надзора младших офицеров и унтер-офицеров, каждого с командой из шести солдат. Им велели: Ттем надзирателям на тех станах посланным курьерам давать почтовые лошади по подорожным с расписками, а которые курьеры грамоте не умеют, тех записывать в книги имянно, в которых месяцах и числах и по чьим подорожным почтовые лошади даны будут, и для того на всяком стану каждому надзирателю иметь записные книги». Так в России появилась особая должность «станционного смотрителя». Строго говоря, до рождения термина оставалось почти сто лет. Но по сути «комиссар», надзирателей и еще так называли, выполнял те же функции, что и его собрат в конце XVIII в. В указах 1712—1714 гг. совершенно четко определены обязанности надзирателя. Он «долженствовал почтовый двор и лошадей надзирать и на тех лошадей фураж принимать и выдавать и проезжающим курьерам и другим чрезвычайно едущим по подорожным до подстав лошади отправлять и надлежащее при том старание иметь».
Наиглавнейшей обязанностью надзирателей являлось «оберегательство подвод». В начале XVIII в. езда по дорогам России была далеко не безопасной. Шайки беглых солдат и голодных крестьян хозяйничали на трактах. В Петербургской губернии для охраны почты на каждом стане находились солдаты, которые сопровождали почтаря от подставы до подставы. В 1712 г. солдат с почты сняли, а вместо них надзирателям приказали привлечь на каждую станцию «по пяти мужиков для караула», с которых взять клятву, что они честно исполнят свой долг и сами на почту нападать не будут. Ружья и сабли охранникам не полагались. Они эскортировали почту, вооружась дубинами, вилами, топорами.
Особенно славился разбойными нападениями переезд через Смыковский ручей неподалеку от Торжка. Старожилы этих мест рассказывали о беглом солдате Зенце, слухи о дерзких нападениях которого далеко разнеслись за пределы Новоторжского уезда. По преданию, тати собирались — смыкались — около моста под высокой столетней сосной. В народе ее так и называли «сосной Зенца», она украшала близлежащий Митинский лес до 1960 г. Против Зенца и других грабителей, орудовавших на большой дороге, по именному указу Петра I в 1711 г. был направлен полковник Козин с командой солдат. Ему разрешалось «осудить и казнить за убийство — смертью, а за ограбление — ссылать на каторгу с вырезанной ноздрей». Легенда утверждает, что Зенцу удалось скрыться от карателей. Так это или нет, но указы о поимке разбойников на почтовой дороге из Петербурга в Москву многократно издавались и в последующие годы.
Петербургская почта в первые годы своего существования ходила нерегулярно, что требовало колоссального количества транспортных средств. Поэтому строжайшим образом ограничивался проезд людей на почтовых подводах: ими могли пользоваться только курьеры и узкий круг лиц, близких к царю. Указы от 1707 г., 1710 г. и 1713 г. предписывали государственным учреждениям нанимать подводы «под всякие припасы повольной ценою» у ямщиков или у любого другого человека, изъявившего желание перевезти груз. Ямщики имели право в свободное от выполнения официальных заданий время заниматься извозом по вольному найму на собственных лошадях. И правительство шло на увеличение расходов на прогоны, лишь бы уменьшить нагрузку на транспортные средства. Вместе с тем распоряжение от 1711 г. запретило давать курьерам больше двух подвод, вместо трех, как это предусматривалось прежними постановлениями. Несколько телег давали курьерам, потому что первоначально станы находились на достаточно большом расстоянии друг от друга, а дороги были плохими. Поэтому они в пути пересаживались с одной подводы на другую, оставляя телегу с уставшей лошадью и проводником на дороге. С увеличением количества подстав и улучшением качества дорожного покрытия между Петербургом и Новгородом необходимость во многих транспортных средствах отпала. Но курьеры все равно брали положенное им число подвод, используя лишние в целях обогащения — для перевозки товаров, в которых ощущалась острая нужда.
Наряду с ограничением почтовых разгонов принимались решительные меры для увеличения количества транспортных средств и по оплате ямщиков. Интенсивно строились новые ямы в Петербургской губернии. В 1711 г. Ямской приказ получил личное распоряжение Петра I со станов, «через которые в нынешние случаи езды мало случается, выбрать ямщиков 100 вытей с женами и детьми и с лошадьми, сколько положено на выть». С этого указа начинается длинная цепь уложений о переселении ямских охотников на возвращенные русские земли.
В первые годы становления петербургской службы связи все посыльные ездили в город без прогонов. Бесплатно же отправлялись по почте различные грузы. Для улучшения материального положения гонщиков правительство распорядилось о выплате прогонов и о том, чтобы количество прогонных денег, следуемых ямщикам, записывалось в подорожных. Почтовые надзиратели обязаны были требовать с проезжающих прогоны полностью. Если кто-то из курьеров или служилых людей уклонялся от уплаты денег, смотритель доносил о всех нарушителях начальству и с провинившегося взыскивали прогоны вдвое. Первый указ о проезде в Петербургской губернии с обязательным платежом денег относится к 1707 г.
С 1712 г. Петербург становится столицей государства, но регулярной почты в нем еще не существовало. Письма по определенному графику доставлялись из Москвы только до Новгорода. Гонцы же в новую столицу отправлялись без всякого регламента. Нередки случаи, когда в один и тот же день из Москвы одновременно выезжало несколько посыльных: почтарь с новгородской корреспонденцией и два-три курьера в Петербург. Так происходило еще и потому, что почтари и курьеры относились к разным ведомствам: первые к московскому почтамту, а вторых могли послать и Сенат и московский губернатор, и сестры Петра I.
Дорогу от столицы до Новгорода разделили на две части, границей которых стал город Чудово. В Чудове кончалась «сфера влияния» московского почтамта и начиналась Петербургская губерния. На всем пути поселили 216 вытей ямщиков из Московской, Рижской, Ярославской, Азовской, Киевской, Казанской и Архангелогородской губерний. Из Сибири охотников не набирали — слишком далеко, да и там на станах не хватало людей. Зато сибиряки платили денежный оклад на устрой новой почтовой дороги по 10 рублей с выти, тогда как с их собратьев из европейской части России брали только по пяти . В течение лета 1714 г. закончили работы по устройству ямов: построили жилые дома, конюшни, распределили пахотные земли и покосы. По первому зимнему пути началось переселение самих ямщиков.
Ямщики находились в гораздо лучшем положении, чем остальные государственные крестьяне. Петр I и его сподвижники прекрасно понимали, какова роль почт в развитии военного и экономического могущества России. Поэтому к 1720—1725 гг. относится целый ряд распоряжений по улучшению условий гоньбы и материального благосостояния ямщиков. Чтобы охотники не отвлекались от своих основных дел, им категорически запретили заниматься какими-либо промыслами, кроме извоза и торговли на станах кормом для лошадей и съестными припасами. Если раньше в ямских слободах успешно развивались для целей сбыта шорницкий, ткацкий, гончарный промыслы, изготовлялись различные изделия из дерева, то с конца первой четверти XVIII в. слободчане могли все это изготовлять только для личных нужд. В противном случае их штрафовали на значительные суммы и даже били батогами. Но чтобы сохранить монополию охотников на извоз и торговлю с проезжающими, всему остальному населению это категорически запрещалось. Ямщиков освободили от перевозки рекрутов и воинских припасов (теперь это возлагалось на местное население — вводилась своего рода подводная повинность, как в XVI—XVII вв.), но зато охотников ждало строгое наказание, если они станут гонять медленнее, чем по 8—10 верст в час.