Страница 21 из 135
Впрочем, Панкову он не сделал ни одного замечания и со
всем, что касалось корабля, обращался ко мне.
Самолет кружился над морем: он должен был указать
место обнаружения подводной лодки. Корабли суматошно
расталкивали волны, полным ходом приближались к месту
предполагаемой встречи с "противником". И вот уже поступило
сообщение с одного корабля: получен первый контакт с
лодкой. Перешли на малый ход, начали поиск. А через
несколько минут донесение того же командира: произошла
ошибка, молодой акустик принял кильватерную струю за шум
лодки.Адмирал бросил на меня недовольный, полный укоризны
взгляд, сочно выругался и спросил:
- У вас все такие акустики - собственный хвост за чужой
принимают?
Я ответил:
- Никак нет, на других кораблях опытные акустики.
Мой ответ вызвал на его лице ухмылку.
Противолодочные корабли продолжали идти
развернутым строем. Мы подходили к месту затопленного
судна. Я ждал доклада акустика. И в самом деле, минуты
через две Юрий Струнов доложил: получен контакт. Доклады о
контакте поступили и с других кораблей.
Я начал было объяснять адмиралу, что это ложный
контакт, что дает его затопленное судно, но снова последовал
доклад акустика: похоже, что здесь хоронится подводная лодка
"противника".
Лицо у Струнова на редкость озабоченное, серьезное,
отрешенное от всех прочих дел. Напомнил ему, что в этом
месте бывает всегда контакт.
- Всегда, только не такой. Этот другой, - сказал Струнов,
посылая импульсы в толщу воды. - Этот другой, совсем рядом
с тем. А к тому же я слышал слабый шум, очень слабый. Она
где-то здесь хоронится, под боком у "покойника".
Слова Струнова наводили на догадку: неужели
"противник" пошел на хитрость - лечь на грунт рядом с
затонувшим судном и выжидать, когда мы минуем их, пройдем
вперед, а затем прорваться в базу, на внутренний рейд. Да,
задумано неплохо.
Адмирал торопит, ему не терпится:
- Что медлите, комдив? Ваше решение?
- Атакую тремя кораблями, - отвечаю я твердо.
- Кого атакуете? Затопленное судно? - в вопросе
Инофатьева звучит ирония.
- Атакую "противника", который, по моему
предположению, находится здесь.
- Меня не интересует ваше предположение. У вас есть
точные данные?
- Да, есть показания акустиков.
Он смотрит на меня тяжелым взглядом, сипловато
говорит:
- Ну и действуйте, если уверены... Чего мямлить.
Это слышат Панков и Дунев, слышат и три матроса,
находящиеся здесь.
Точные данные. Валерий смотрит на меня запавшими
кроткими глазами, преданно и пронзительно, словно хочет что-
то сказать или спросить о чем-то очень важном. По его взгляду
вижу, что он не совсем уверен в правильности данных
акустиков: сколько раз мы проходили здесь, и именно в этом
месте всегда акустики получали ответное эхо. И мы прекрасно
знали, никакой подводной лодки тут нет, в этом ни у кого не
было сомнений. И вдруг Юрий Струнов с такой уверенностью
твердит свое...
И я верю ему. Я знаю, каким нужно быть ювелиром-
акустиком, чтобы поймать еле уловимые нюансы эха. Тут
нужно особое чутье. Я еще раз смотрю на Струнова, пытаясь
обнаружить на его потемневшем от напряжения лице хоть
маленькую искорку сомнения. Нет, не нахожу. Он верит себе. А
я верю ему. Иначе нельзя.
Пошли в атаку, сбросили глубинные бомбы. По условию,
в случае попадания лодка должна выпустить на поверхность
воздушные пузыри, что обозначает: "Я поражена", или просто-
напросто всплыть. Проходит минута, другая. Никаких
результатов. Неужели бомбы легли неточно? А может, Струнов
ошибся? Может, никакой лодки здесь нет и не было? Нет, в это
я не верю, хотя Панков уже вслух высказал свое сомнение.
Адмирал хмурится, густые черные брови сошлись в одну
линию, две глубокие морщины пробороздили плоский крепкий
лоб. - Ну, что медлите? Что медлите? - ворчит он, все
повышая голос.
Я даю команду повторить атаку. Инофатьев смотрит на
меня с изумлением, и суровый взгляд его словно говорит: "Ты
что, с ума спятил?!" Снова в серую пенистую пучину падают
глубинные бомбы, разумеется учебные. Затаив дыхание ждем.
Опять никаких результатов. А самолет кружит над нами и,
должно быть, тоже ждет результатов атак.
- У вас никудышные акустики, комдив, - роняет адмирал
и, скрипя маленьким раскладным стульчиком, на котором он
пристроился, отворачивается от меня.
Я чувствую, что начинаю терять равновесие. Изо всех сил
стараюсь овладеть собой, не сорваться. Принимаю решение:
правофланговому кораблю остаться здесь и ждать.
- Чего ждать? - перебивает Инофатьев, крепко схватив
меня злым взглядом.
- Лодку, которая, не исключена возможность, притаилась
здесь, под нами, - ровно отвечаю я. - С двумя кораблями иду
вперед по предполагаемому курсу "противника", к месту его
обнаружения самолетом.
Идем малым ходом, тщательно прощупывая море.
Акустики молчат. Наконец голос впередсмотрящего:
- Справа по носу зеленое пятно на воде!
Вижу. Ярко-зеленое, с переливами изумруда, точно
дорогое покрывало, ветром унесенное в море, оно плавно
качается на поверхности. Это пятно поставил самолет-
разведчик, указав место обнаружения лодки. Далеко позади
остался третий корабль. Я боюсь потерять уверенность в себе
и в своих подчиненных. Присутствие на корабле беспокойного
адмирала действует на меня угнетающе.
Все дальше и дальше от берега, очертания которого
постепенно тают, идем к северному горизонту, где плещется
океан. Молчат акустики, молчат офицеры, молчит адмирал,
нервно двигая сильными челюстями. Я избегаю его угрюмого
взгляда, он - моего. Чем он недоволен? Словно угадывая мой
вопрос, он говорит сам себе:
- Упустили.
Говорит тихо, отчетливо, и это сухое свистящее слово
неприятно скребет по душе. Неужели и впрямь упустили лодку
"противника"? Но когда и как она могла пройти не услышанной
нашими акустиками?
И вдруг тревожный голос Струнова:
- Слышу шум винтов.
Я бросился к акустику. Со второго корабля сообщали, что
и они получили контакт. Выходит, Марат обманул нас, вернее,
пытался обмануть. Выходит, напрасно сторожит его третий
"охотник" там, далеко от нас, у затопленного корабля. Но каким
образом лодка оказалась здесь, почему она неожиданно
изменила курс в противоположную базе сторону?
Двумя кораблями выходим в атаку.
И опять никаких результатов.
Адмирал кричит в бешенстве:
- Акустики дают неточные данные, рулевой не
выдерживает заданный курс, минеры опаздывают сбросить
бомбы - вот вам причина непопадания.
А с третьего корабля дают семафор: "Лодка начала
движение, выхожу в атаку".
Что за чертовщина: и там лодка, и здесь лодка. Выходит,
их две?
Инофатьев сначала криво улыбается, затем срывается со
своего стула и бежит в рубку к акустикам. Переключает
аппараты с одного режима на другой - и оба показывают: под
водой идет лодка. Никаких сомнений. Правда, ведет она себя
несколько странно: после атаки вдруг повернула на 180
градусов и взяла курс на северо-запад, в океан. При этом идет
на большой скорости, необычно большой.
С третьего корабля дают семафор: лодка "поражена".
"Поражена"? Значит, там определенно есть подлодка? А
что же тогда здесь?
Адмирал смотрит на меня строго, вопросительно, и в
глазах его беспокойное недоумение сменяется тревогой.