Страница 31 из 207
перестройки они и решили бросить армянскую спичку. Они все
учли и рассчитали там, за океаном, в своих стратегических
научно-исследовательских центрах и фондах - и
географический фактор, и амбициозное национальное
высокомерие, и наличие в самой Армении экстремистских
группировок, и тот прискорбный факт, что в команде Горбачева
создалось мощное армянское лобби. Вспомните поездку
Горбачева в США, встречу его с представителями армянской
общины в Америке, сувенирчик, который армяне преподнесли
первой леди СССР, и как Райка в ответном слове
благодарности несла ахинею, вроде: "Этта икона
свидетельствует о... друж-бе советского и армян-ско-го
народов". - Он пытался пародировать речь Раисы
Максимовны. - А между прочим, в то время еще была
советская Армения и советские армяне. Всю эту кашу с
Нагорным Карабахом заварили армянские экстремисты.
Погасить конфликт можно было в самом начале
решительными действиями президента Горбачева. Но это
было не в его интересах, вернее не в интересах окружавшего
его армянского лобби. Не в интересах западных спецслужб, у
которых Горбачев был марионеткой...
Генерал самоуверенно замолчал. Он считал свою версию
неуязвимой, но владыке она показалась неубедительной,
поскольку генерал не привел никаких доказательств.
- А вы не упрощаете? - очень вежливо спросил владыка.
- У вас есть какие-то факты, подтверждающие ваши слова? До
Карабаха, как мне помнится, был Сумгаит. .
- Ну и что? Какое это имеет отношение к Карабаху? -
решительно возразил генерал.
- По-моему, ты, Дмитрий Михеевич, смотришь на
проблему слишком прямолинейно, - поддержал епископа
Иванов и, чтобы не превращать этот сложный запутанный
104
вопрос в дискуссию, добавил: - Самое мерзкое, что из-за чьих-
то амбиций, из-за националистических экстремистов льется
кровь невинных, беззащитных, беспомощных.
- Да-да, вы, Алексей Петрович, совершенно правы. Все
по Евангелие: "И восстанут народ на народ..."
- Так что ж, выходит, это рок, воля судьбы, владыко? -
сказал Иванов, но епископ не успел ответить, генерал его
опередил:
- Какой там к черту рок!
- Не чертыхайся в святой обители, - с улыбкой напомнил
Иванов, - не богохульствуй.
- Прошу извинить меня, владыка, - смутился генерал.
Епископ снисходительно сделал вид, что не заметил, и
тут же продолжал отвечать Алексею Петровичу:
- Если хотите, то в определенном смысле
предначертание судьбы. Мина, которая сегодня взорвалась в
нашей стране, была заложена в октябре семнадцатого.
- Каким образом? Не вижу связи, - сказал Якубенко.
- Революция насильственно бросила народ в безверие, -
все так же ровно отвечал владыка. - Наш народ веками
воспитан в вере, она стала неотъемлемой частью духовности,
его нравственного облика. "Не укради, не убий" проповедовала
церковь. Революция развязала в человеке животные
инстинкты, отпустила нравственные тормоза, разрешила и
красть, и убивать.
- Извините, владыка, а разе до революции не крали и не
убивали? - В голосе генерала звучали торжествующие нотки.
Он решил, что своим вопросом загнал оппонента в угол. Но
владыка нисколько не смутился, словно даже ожидал этой
реплики:
- Было, но не как правило, а как исключение. Там
преступник осознавал, что он делает плохо, и часто истинно
раскаивался. Вы, наверное, знаете притчу о двенадцати
разбойниках и их атамане Кудияре? В народе она
утверждалась как песня. Ее превосходно исполняет Евгений
Нестеренко. У меня есть диск с записью, и мы можем затем
послушать. Так вот - после революции люди творили зло, будь
то в гражданскую войну или в последующие годы, и не
признавали, что они творят зло, напротив, были убеждены, что
творят добро, потому что были лишены духовного начала: все,
мол, дозволено, и пошел брат на брата. - Иванов слушал их
без особого интереса и не хотел новой бессмысленной, как он
считал, дискуссии: все равно каждый останется при своих
105
убеждениях, при своей вере. Он понимал, что сегодня люди
остро чувствуют и переживают трагедию страны и народа и
при встрече друг с другом только об этом и говорят, и каждый
вслух или мысленно спрашивает: а что будет дальше, когда и
чем окончится этот бардак? И как во время их встречи в его
квартире-мастерской Алексей Петрович решил, как говорится,
"сменить пластинку".
- Друзья! - сказал он бодрым, веселым голосом и обвел
дружеским взглядом хозяина дома и гостя. - А можем мы хоть
один час не говорить о политике?
- Не можем, и не только не говорить, но и думать не
можем, потому что дело идет о судьбе каждого из нас и всей
страны, - ответил ему генерал.
Иванов скорбно вздохнул и устремил задумчиво-
мечтательный взгляд в сторону лампады. Спокойный тихий
огонек изредка моргал легкой вспышкой и навевал благостное
умиротворение души. Иванову хотелось отрешиться от
бесовской суеты, от мерзостей перестроечного бытия,
погрузиться в покойное созерцание нерукотворной красоты
природы, непостижимой величавости мироздания. Мысли его
спугнул тихий и ясный голос владыки:
- Настало время подумать о душе. До сих пор мы
заботились о плоти, а душу отдавали на растерзание дьявола.
- Если вы под дьяволом имеете в виду Останкинскую
башню, то я с вами полностью согласен, владыка, -
миролюбиво сказал генерал.
"Нет, не можем не говорить о политике не только час, но
и минуты", - сокрушенно подумал Иванов и сказал, обращаясь
к Дмитрию Михеевичу:
- Мы с владыкой верим в бессмертие души, а ты -
генерал Якубенко, веришь?
- В каком смысле? Как понимать? - Несколько
удивленный взгляд Дмитрия Михеевича устремлен на
епископа. Тот отвечал сразу:
- Умирает плоть человека. Душа же отделяется от тела и
уходит во Вселенную. Человек продолжает жить в другой
сфере. Через много лет или столетий душа его вновь
появляется на нашей грешной земле во плоти другого
человека.
Владыка умолк и направил на генерала тихий
просветленный взор. Якубенко молча размышлял. Он уже
прежде слышал это от Алексея Петровича. Брошенная тогда в
его душу подобная мысль не была им всерьез воспринята. Он
106
счел ее приятной фантазией, поскольку она не имела под
собой доказательства. Теперь же, глядя на "Сикстинскую
мадонну" пытливо и почтительно, он проговорил медленно и
тихо, как бы рассуждая с самим собой:
- Выходит, что есть этот и тот свет. Этот мы знаем. А тот,
загробный? Кто его видел? Слышали многие, но никто не
видел. Где свидетельства? Предоставьте мне их, и я поверю.
Ведь что получается...
Он не закончил фразу, продолжая напряженно думать.
Иванов, воспользовавшись паузой, сказал:
- А то получается, что мы с вами когда-то уже жили на
земле, то есть души наши, только во плоти других людей. Это
отчасти подтверждают сновидения. Вот и в прошлую ночь мне
снился знакомый поселок - он снится мне уже лет двадцать, -
которого в действительности в нашей округе нет, с улицей, по
которой я много раз хаживал - во сне, разумеется, - с
двухэтажной дачей, которой наяву у меня никогда не было. При
том я знаю хорошо все комнаты, обстановку в них знаю до
мельчайших подробностей. С камином в большой комнате. Я
часто зажигаю огонь в камине, ко мне заходят соседи, я
каждого знаю по имени. А проснусь - все исчезает из памяти. И
прежде всего - имена.
- Ну а подлинные, земные знакомые тебе снятся? Со