Страница 193 из 207
участвуя в диспутах и спорах.
Материалы, присланные из Болгарии, печатались во
многих изданиях: "Огонек", "Октябрь", "Литературная газета",
"Литературная Россия", "Нева", "Советский воин". Когда
"Известия" упразднили свои корреспондентские пункты в
соцстранах, Шевцов возвращается в военную печать, работает
в газете "Советский флот". Здесь проявилось еще одно
свойство творческого таланта писателя: он пробует себя в
жанре фельетона, остро реагируя на нравственные изъяны в
офицерской среде.
Так постепенно, но неуклонно поднимался по ступенькам
журналистской и писательской работы бывший босоногий
подросток, выступавший в районной газете под псевдонимом
Денис Дидро и удивлявший редактора своим бойким и метким
слогом.
Возможно, кому-то такой вывод покажется излишне
патетическим. Но надобно заметить, что речь идет о
формировании писателя редкой мужественности и
последовательности в отстаивании нравственных идеалов
русского народа, его духовной цельности и столь нужной, как
убеждаемся теперь, самобытности. Далеко не каждому
писателю под силу такая нелегкая работа. Многие, порой
весьма даровитые, ушли в сторону от этой работы, посчитав
ее и опасной, и как бы тривиальной на фоне господствующего
эстетического снобизма. Увы! На исторических перепутьях не
каждый воин, и не каждому писателю дана истинная страсть
патриота. Иван Шевцов был последовательным на этом пути.
Важной вехой в становлении писателя-патриота явились
многочисленные литературно-критические статьи и рецензии
Ивана Шевцова: "Эпос народного подвига" (обзор военной
прозы в "Литературной газете"), "Фальшивый билет" (о романе
639
В. Аксенова), "Клеветники в масках" (о радиостанции "Би-би-
си"), "Наперекор логике жизни" (о романе А. Кузнецова
"Огонь"). В этих статьях дана мастерская характеристика
демагогии эстетствующих рафинированных интеллигентов,
которые под видом обновления жизни проповедуют презрение
и насмешку к нравственным нормам трудового народа,
подтачивая веру в красоту и необходимость общественного
служения, вливая яд в неокрепшие молодые души,
отождествляя патриотизм с примитивизмом чувств.
Тематическое многообразие и острота публицистических
выступлений Шевцова подготовили и художественное
творчество, задали "тон" многим его будущим произведениям.
Существенную роль в своеобразном переходе от журналистики
к собственно беллетристике сыграла встреча с одним из
классиков русской словесности XX века С. Н. Сергеевым-
Ценским.
По заданию редакции И. Шевцов едет в Алушту, чтобы
рассказать флотскому читателю о знаменитом авторе
"Севастопольской страды". Сергей Николаевич, отметив свое
восьмидесятилетие, вел уединенный образ жизни и неохотно
вступал в общение с журналистской братией. Причина
заключалась в необъективном отношении к писателю
"клановых" слоев литературной критики, как в тридцатые, так и
в пятидесятые годы, в замалчивании его заслуг перед
отечественной литературой. Вопреки предположению
адмирала Золина (редактор "Советского флота"), Сергей
Николаевич встретил Шевцова с искренним радушием, словно
давнего друга. Было что-то располагающее к доверительной
беседе в облике журналиста. Фотография 1957 года
запечатлела Ивана Михайловича таким, каким предстал он
впервые перед домом Сергеева-Ценского: в форме морского
офицера смотрит на вас человек с ясными, добрыми глазами и
одновременно глубоко запрятанной хитринкой мудрого
человека, что выражается в слегка склоненной голове и
сдержанной улыбке.
Легко был преодолен возрастной барьер (40 лет),
разделявший двух писателей-патриотов. Удивительное
свойство характера Шевцова - располагать к себе людей -
сыграло свою роль в том, что Сергеев-Ценский растворил
ворота своей творческой мастерской для молодого писателя,
проявившего неподдельный интерес к его наследию.
В жизни художника бывают моменты, когда встреча с
общепризнанным известным мастером способствовала более
640
глубокому осмыслению своего призвания, внутреннему росту и
повороту к кропотливой шлифовке своего таланта. Вспомним,
как повлияла на Гоголя его встреча с Пушкиным: "С тех пор
ничего не предпринимал я без его совета". Можно сослаться и
на пример А. П. Чехова, который изменился под влиянием
письма Григоровича, стал более серьезно относиться к своему
дару художника.
В такой "оглядке" на признанные авторитеты есть свой
глубокий и, в сущности, тайный смысл: так образуется живая
связь между поколениями русских писателей, так передается
эстафета высокого служения искусству. Личное общение в
деле преемственности достижений культуры поистине
бесценно, так как дает возможность начинающему автору у
собрата по перу найти, получить ответы на многие вопросы и
выйти на свою творческую дорогу. Истинное новаторство в
литературе берет свое начало в умении понять и услышать
своего предшественника. Это не лишает художника
индивидуальности, но придает ему силу и стойкость, укрепляя
его веру в эстетический идеал.
Своеобразной школой писательского мастерства явилась
для Шевцова дружба с С. Н. Сергеевым-Ценским. По
признанию самого Ивана Михайловича, эта встреча произвела
своего рода переворот в его судьбе. Находясь под обаянием
личности Сергеева-Ценского, он всего за три месяца создает о
нем книгу "Орел смотрит на солнце", которая с I960 года
выдержала три издания. Предисловие к первому изданию
написал известный писатель Ефим Пермитин, очень точно
определив своеобразие труда И. Шевцова: обилие
документального материала, глубокий анализ творчества
Сергеева-Ценского в сочетании с беллетристическими
зарисовками, гражданско-публицистический пафос книги. В
издании 1963 года, дополненном новыми материалами
писатель отразил борьбу Сергеева-Ценского за утверждение в
литературе подлинно патриотического идеала, борьбу с
"рапповскими" нападками. Рассказу об этом жестоком
противостоянии Шевцов уделяет много внимания. Вот что
пишет Пермитин: "Справедлив гнев автора (Шевцова - Л. Щ.),
когда он говорит о грубой и вульгарной критике, которая
столько "испортила крови" чуткому, легко ранимому художнику,
о гнусном замалчивании великого писателя на протяжении
всей его воистину многострадальной жизни".
Многое объединяло двух, встретившихся словно по
велению судьбы, писателей. Прежде всего общность
641
гражданских идеалов: "Как он любил Отчизну в настоящем и
будущем! Как ненавидел ее недругов всех и всяких мастей. О
них он не мог говорить без содрогания", - пишет Шевцов о
своем учителе, воспевая любовь и ненависть как два полюса
высокого горения души, определяющих высшую точку
национального самосознания не просто личности, но и
гражданина. Благоговейное отношение к природе, умение
передать ее красоту в пластически ярких образах, чтобы
читатель почувствовал дыхание полей, запах цветов и
растений, зримо представил себе живую картину одинаково
свойственно как Сергееву-Ценскому, так и Шевцову. Это
рождено знанием родной земли, ее волнующих примет и
необъятного богатства. Наконец - строгое отношение к слову,
его чистоте, внимание к словесной форме, которое сам
Сергеев-Ценский сформулировал в таких стихотворных