Страница 180 из 207
диван-кровать. В стороне у журнального столика с
телефонным аппаратом стояли два мягких кресла и
небольшой гардероб. На полу старый ковер. Денисов открыл
платяной шкаф и сказал, что там постельное белье. Сверток с
шубой приказал Андрею бросить в кресло. Показав мне
ванную и туалет, распахнул стенные шкафы в интерьере,
самодовольно спросил, глядя мне прямо в лицо веселым
взглядом:
- Ну как, годится апартамент?
- Слов нет, мечта одинокой женщины, - ответила я, не
находя других слов. А он подсказал:
595
- Скажи Боре спасибо и не забудь поцеловать в знак
благодарности.
Я была смущена, полушепотом произнесла "большое
спасибо" и чмокнула его в щеку, ощутив приятный запах
одеколона.
- А целоваться, милое дитя, ты не умеешь, - упрекнул он
и увлек меня на кухню.
Я обратила внимание на "ты" и "милое дитя", но не
придала этому особого значения. Очевидно он ждал поцелуя в
губы. Наверно этого не избежать, - подумала я без тревоги и
сожаления. Как мужчина, он не вызывал во мне антипатии,
пожалуй наоборот. Меня подкупала его самоуверенность,
решительность, энергия. Да и непристойности в отношении
меня он себе не позволял: все было в рамках приличия. Но и
комплименты в мой адрес не расточал.
Из холодильника он достал груши и бутылку
шампанского, извлек два фужера, предложил мне садиться за
стол и сказал, весело постреливая в меня карими глазами:
- По христианскому обычаю и шубу и квартиру следует
осветить брызгами шампанского.
После коньяка шампанское. Я представляла, что это
такое, но противиться не могла: плыла по течению. Мы молча
пили шампанское, изучающе глядя друг на друга. Мне
нравилось его мужественное лицо, крепкий подбородок, крутой
лоб. Смущали карие холодные глаза - в них искрилось нечто
хищное, жестокое. Или это мне только казалось. Я вспомнила
о разложенном диване, о постельном белье, о котором как бы
между прочим вымолвил Денисов и решила, что он своего не
упустит. Это уж определенно. Не за красивые глаза он одарил
меня такими щедротами. Я представила его в постели. Что ж,
придется уступить. Как производитель, он мужчина, что надо. Я
даже представила своего ребенка, похожего на него. Под
воздействием шампанского ширилась и расцветала моя
фантазия. Почему только производитель, а не муж, законный
отец нашего ребенка? И только теперь я вспомнила Егора,
бедного Лукича и мне стало не по себе. Мысли мои перебил
Боря, как он сам себя назвал:
- Мы с тобой поступим так: сегодня Андрей отвезет тебя
в Тверь. Проинформируешь родителей, уладишь дела в
университете. Двух дней на это тебе я думаю хватит и
возвращайся к месту новой службы. Согласна?
- Хорошо, - ответила я.
596
- Сейчас мы с тобой ненадолго заедем на мою фазенду,
а потом Андрей отвезет тебя в Тверь.
Слово "домой" спровоцировало меня на вопрос, который
я хотела, но не решалась задать:
- Скажите, Борис Ильич, вы женаты?
- Прежде всего запомни: у нас не принято задавать такие
вопросы. А потом, тет-а-тет называй меня Борей.
Голос его прозвучал жестко, с недовольством. Конечно,
вопрос мой был неуместен, даже бестактен. Виновато
шампанское, которое мы допили до дна. Он энергично встал
из-за стола, - и вообще во всех его движениях и жестах
чувствовалось избыток энергии и физической силы, что опять-
таки мне нравилось.
- Извините, Боря, мою бестактность. Провинциалка.
- Можешь называть меня на "ты", - чуть мягче сказал он
и распорядился: - Шубу отвези в Тверь, покажешь родителям.
Я закрою дверь, но ключи ты возьмешь с собой. Вернешься
сразу в эту квартиру и позвонишь мне.
Он достал свою визитку, написал еще один номер
телефона и протянул мне.
Итак, мое опасение, а вернее предположение о
разложенной тахте, не оправдалось. Это обстоятельство, а
также резкий ответ о жене наводило на сложные
размышления. Тут крылось что-то загадочное. Мысли мои
путались, смесь коньяка и шампанского давала о себе знать.
Мы ехали по загородному шоссе. В машине он обнял меня и
поцеловал в губы. Я достойно и с удовольствием ответила ему.
- Оказывается, ты умеешь целоваться, -пошутил он. -
Пожалуй я буду брать у тебя уроки этого приятного ремесла.
Согласна быть моей учительницей?
- Согласна, - ответила я, припав своими губами к его
губам. Иногда в моем сознании возникали неожиданно
трезвые вопросы и тут же гасли без ответа. Например, какие у
него виды на меня? Какой мой статус при нем? Жены? Но он с
раздражением оборвал мой вообще-то безобидный намек.
Любовницы - вероятней всего. Я знала, что иногда любовница
становится со временем женой. Мысленно я пыталась
представить себя его женой, отцом моих детей и хозяйкой
мехового магазина. О Егоре Богородском я не думала, точно
так же, как и не подумала о своих чисто женских чувствах к
этому странному, случайно встреченному человеку, мое
любопытство к которому уже переходило в симпатию. Я всегда
считала невозможным не только супружество, но и внебрачную
597
связь без взаимной любви. Без сомнения я ему приглянулась и
понравилась. Но это еще не любовь. Слово "любовь",
возникшее в моем распаленном сознании так внезапно,
задело во мне очень чувствительную струну: я вспомнила
Егора, его, нашу "вечную" любовь. Что-то ноющее
встрепенулось во мне и подступило к горлу, я даже закрыла
глаза, что бы утолить душевную боль, вызванную вдруг
пробудившейся совестью. Я находилась в таком, как бы
подвешенном состоянии, что даже не почувствовала, как
остановилась машина, и Денисов, выйдя из нее, сказал:
- Мы приехали, выходи, - и протянул мне руку. - Похоже
ты вздремнула?
- Меня укачало, - солгала я. - Виновато шампанское. Мы
стояли у подъезда трехэтажного, сооруженного из красного
кирпича особняка, обнесенного глухим забором. Ельцинская
Россия густо обросла такими дворцами "новых русских". Тут же
у парадного стояла серебристая "Вольво", и молодой человек,
- я решила, что это водитель, - приглушенным голосом, точно
опасался, что его подслушивают, доложил:
- Все готово, Борис Ильич.
Денисов, поддерживая меня под локоть, пригласил в
дом. В просторной прихожей, сверкающим золотистым
деревом, он задержался, обвел хозяйским взглядом вокруг,
кивнул на лестницу, с нескрываемой гордостью:
- Там основные апартаменты, но мы сегодня туда не
пойдем. Пока что дом в стадии обживания. Но главную
достопримечательность я тебе покажу.
По блестящему паркетному полу из прихожей мы прошли
в небольшую комнату, из которой по лестничным ступенькам
спустились вниз. Пол там был выложен кафельной плиткой,
стены обшиты деревом. Я сразу ощутила специфический
запах тепла.
- Здесь у меня оздоровительный комплекс, - пояснил
Денисов, открывая двери комнат. В одной стоял дубовый стол
с деревянными стульями. На столе, в окружении блюд с
холодными закусками, маячила бутылка шампанского, бутылка
коньяка, прохладительные напитки, фрукты.
- Ты в сауне когда-нибудь была?
- Нет, только слышала.
- Сегодня примешь крещение.
Мы шли дальше - мимо двух кабинок душевых, мимо
двери, указав на которую, Денисов походя бросил: "Здесь
туалет", и потом открыл соседнюю дверь, из которой пахнуло
598
огненным жаром. - Это парилка. - Он закрыл дверь и повел
меня дальше мимо широкой мягкой скамейки, покрытой
простыней, к бассейну, в который из трубы бурлил водяной